Щас…
Ищите дураков в зеркале…
Кашлянул браунинг и немец, выронив оружие, ткнулся головою в землю.
Раз.
Снайпер резко крутнулся на месте, разворачиваясь и поднимая винтовку. И оттого, моя пуля ударила его в плечо, а не в середину груди.
Он хрипло крикнул, и здоровой рукою попытался навести на меня свое оружие.
Хрен тебе, родной…
Присев на одну ногу, смещаюсь в сторону, и выпущенная им пуля бесполезно улетает в лес.
А вот перезарядить ты теперь уже не сможешь… вторая рука не работает.
Приплыл, милок?
Теперь-то я с тобой вдумчиво побеседую… на разные отвлеченные темы.
– Немца тоже перевяжите, – говорю я Лацису. – И в барахле ихнем поройтесь, будет что-то полезное – тащите сюда. Заодно с фрицем, ежели не подохнет к тому времени.
– Сделаем, командир, – кивает он. И вместе с Плиевым топают в направлении фрицевской засидки.
Оборачиваюсь к автоматчику. Совершенно неприметный мужичок. Встретишь такого на улице и через пять минут уже не вспомнишь его внешности.
Он сидит на земле, откинувшись спиною на пень. Только что Гришанков закончил его перевязку, и теперь раненый понемногу отходит от шока. Когда мы к нему подошли, он был уже на грани. Мокрый, грязный и окровавленный, он уже совсем доходил. Патронов в диске осталось штук пять, и мужичок всерьез собрался пустить себе пулю в башку. Насилу нам всем удалось его уговорить. Не в последнюю очередь на благополучный исход повлияло мое появление в весьма живописном виде. К этому моменту я уже успел еще разок провалиться в очередную яму с водой, и настроение поэтому было не слишком уж радостным. Сложная и заковыристая матерная конструкция быстро убедила автоматчика в моей принадлежности к рядам РККА. После этого он опустил автомат, который держал упертым себе в подбородок, и не противился тому, чтобы бойцы оказали ему помощь.
Попутно я высказался на тему того, что они не остались там, где я им приказал.
– Вас долго не было, – ответил лейтенант. – А мы слышали выстрелы… мало ли что? Вот я и приказал бойцам подойти поближе, посмотреть… Вот и этого товарища мы разглядели. Без нас бы он уже себе пулю пустил…
– Вы, товарищ лейтенант, откуда его разглядывали, позвольте вас спросить?
– Вон, от тех березок…
– Ну, хорошо. Его вы рассмотрели, а второго не увидели?
– Так он уже убитый был! И не двигался…
– Понятно. И что, сразу после этого, решили идти к раненому на помощь?
– Ну да, – пожимает он плечами. – А что тут такого?
– Это, товарищ лейтенант, вам повезло! Ваше счастье, что, к тому времени, я уже эту несладкую парочку немцев сапогом придавил. А то – лежать бы всем на этой прогалинке… Она, чтобы вы знали, великолепно с их позиции простреливается. Так что, был бы тут уже не один покойник!
– Он прав… – подал голос автоматчик. – Немец оттого и не спешил меня добить, ждал, пока к нам на помощь хоть кто-нибудь ещё подойдёт.
Ну, с моей точки зрения, это было не совсем так, но встревать я не стал – автоматчик, в принципе, по делу говорил. А ставить лейтенанта на место было необходимо, не то он таких дров тут наломает…
Демин тут же окрысился.
– А вы-то откуда это знаете?
– Знаю… – сплюнув на землю, отвечает автоматчик. – Видел я, как их снайперы работают… довелось посмотреть. Это те еще волки тут сидели, лейтенант. Как вы их снять-то смогли?
– А вы, уважаемый, сами-то кто такой будете? – не успокаивается тот.
Раненый усмехается и здоровой левой рукой заворачивает полу ватника. Оглядывается по сторонам.
– Нож я потерял… Может кто из вас достанет, а? – показывает он на шов.
Шелковка. Ну да, чего-то подобного и следовало ожидать.
'Капитан госбезопасности Рябинин Олег Петрович выполняет ответственное задание командования. Командирам воинских частей и подразделений, партийным и советским руководителям, а также всем гражданам, оказывать ему обязательное содействие.'
Подпись.
Между прочим, не чья-нибудь, а самого Меркулова!
Печать.
Мощный документ… Особенно на Демина хорошо подействовало.
– А вы, лейтенант, надо полагать, из группы майора Осадчего? – спрашивает капитан.
– Так точно, товарищ капитан госбезопасности!
– Вы ещё на весь лес это гаркните… – устало отвечает тот. – Можно и покороче, не обязательно всем вокруг знать кто я такой. Хватит и просто капитана. Попить у вас есть чего-нибудь?
– Вам воды? Или?
– Или.
Снимаю с пояса флягу и, присев на корточки, отдаю её Рябинину.
– Держите, товарищ капитан. Водка тут. Правда, трофейная… но и то, в наших условиях – божий дар.
Он внимательно смотрит на меня. Прикладывается к фляге и делает пару глотков.
– Уф! Спасибо…
– Боец Котов.
– Спасибо, Котов. Это вы снайперов прижали?
– Одного. Второй ранен, сейчас его ребята сюда приволокут.
– Отчего не убит?
– Я, товарищ капитан, с покойниками разговаривать не умею. Духов тоже вызывать не обучен. А вот выяснить, зачем они тут сидят, необходимо. Почему они и отчего именно на этом месте?
– Вот как? А сами вы что думаете на этот счет?
– Дорогу они перекрывают. Только не нас они здесь ждали, это точно. А вот группу, вроде вашей – вполне допускаю.
– Интересно… Почему вы так думаете?
– Судя по расположению их засады, немцы блокировали перешеек. Причем, не от тех, кто полез бы на него с нашей стороны. Для этого вон там, – показываю рукой в ту сторону, откуда мы пришли, – есть место поудобнее. А вот идущий с вашей стороны, в этом случае, должен был бы пройти мимо их позиции. Да и уйти назад в лес сумел бы. А так, как они сделали… результат вы на своей шее испытали.
– Боец, вы говорите? – вопросительно смотрит на меня капитан. – Ничего не путаете?
– Здесь – да, товарищ капитан. Я не из группы майора Осадчего, у меня свое задание есть.
Демин встрепенулся. Ага, так майор ничего ему не рассказал? Любопытно…
– И что же вы тут сейчас делаете, б о е ц Котов?
– В данный момент – спасаю вас. А вообще, идём на соединения с основными силами.
– Куда же, если не секрет?
– Подразделение майора Осадчего, совместно с остатками артполка, выдвигается в указанном направлении, товарищ капитан, – официальным тоном говорит лейтенант. – Согласно, полученному от вышестоящего руководства, указанию.
– Стоп… Не понял… Куда выдвигается? Какое указание? Лейтенант, вы о чём это?
Демин пожимает плечами.
– Думаю, что на этот вопрос, товарищ капитан, вам лучше ответит сам майор Осадчий.
Капитан рывком садится и мотает головой.
– Так… что-то меня с вашей водки подразвезло… Давайте ещё раз, лейтенант и поподробнее. Как я понял, ваша группа покинула бункер? Как давно?
– Но, товарищ капитан, я не уполномочен обсуждать данный вопрос… да и здесь об этом говорить как-то…
– Лейтенант! Я представитель руководства! Я! Единственный и исключительный! Никто другой не имеет права отдавать здесь какие-либо распоряжения или указания! Особенно – без моего ведома! Вы хоть понимаете, о чём я говорю?!
Демин растерян. Он зачем-то лезет в карман, спохватывается и начинает расправлять шинель. А Рябинина сейчас явно кондрашка хватит – весь побагровел.
– Товарищ капитан?
– Да, Котов?! Что вам нужно?
– Если позволите, то на данный вопрос постараюсь ответить я.
– Ну… давайте, – слегка остывает он. – Что у вас?
– Некоторое время назад к нашим постам вышел раненый парашютист. Он сказал майору, что их было сброшено семь человек, в живых остался он один. Парашютист сообщил майору Осадчему условия связи, и вскоре нами было получено указание о приеме ещё одной группы парашютистов. Они уже прибыли и передали приказание покинуть бункер и выступить на соединение с основными силами. Был дан маршрут движения и условия связи с нашими частями на передовой. Всё так, товарищ лейтенант? Я ничего не путаю?
Он кивает.
– Да. Всё, примерно так, и обстоит.
Капитан хватается руками за голову. Вернее – пробует это сделать. Правая-то рука у него для этого будет непригодна ещё долго. Он шипит от боли и глухо ругается сквозь зубы.
– Когда группа майора Осадчего покинет бункер?
– Завтра утром, – отвечает взволнованный лейтенант. – Мы вышли раньше, чтобы исследовать участок, на котором…
– Да, черт с ним, с участком этим! – взрывается капитан. – Поймите, лейтенант, никакой второй группы не было! И быть не могло! Я послан к вам с приказом не покидать бункеров. И сидеть тихо! Никаких прорывов и активности в этом месте! Остатки полка должны были уйти глубже в лес и… – он безнадёжно машет здоровой рукой.
Вот это номер… Кто же были эти самые десантники? Похоже, что майор здорово вляпался в… в это самое…
Смотрю на небо. Солнце уже заходит и скоро начнет темнеть. Как бы мы ни рвались к подземельям – уже не успеть. До утра мы туда не доберемся. А утром группа уйдет. И бункера останутся пустыми… Пустыми? Вот уж хрен!