– Шальке – один! Здесь Шальке – два! ПВО уничтожена!
– Шальке – два! Атакуйте рощу – там ещё остались красные! Здесь мы и без вас справимся.
– Шальке – один! Бомб не имею, атакую бортовым вооружением!
– Шальке – два, вас понял! Прижмите их к земле, основные силы уже на подходе!
– Старшина! – Осоргин оторвал от глаз бинокль. – Орудия – к бою!
– Так там же самолеты, товарищ старший лейтенант! Куда стрелять?
– Они не сами по себе сюда прилетели – их на нас навели. Это засада, старшина!
Залязгал металл, бойцы отцепляли и разворачивали пушки. Замелькали в воздухе саперные лопатки – старшина дал команду окопаться взводу прикрытия. С грузовиков и передков подали ящики со снарядами.
– Эх, – прошептал Осоргин, оглядывая окрестности в бинокль. – Знать бы, откуда они полезут…
Стоявший у большой сосны красноармеец, нетерпеливо постучал по её стволу.
– Ну чо там, Пал Михалыч?! Не тяни уж… говори!
– Не вижу ничего толком, Мишка. Деревья мне всё закрывают… Самолеты вижу, дым вон откуда-то пошел… не иначе – машину подожгли. Бомбы уже не бросают, а стрельба вон, вовсю идёт.
– Дак делать-то что?! Там наших бьют, а мы тута высиживать чего-то собираемся!
– Мы тут, Мишка, не высиживаем – а в боевом охранении стоим! Ежели не понимаешь таких вещей – так и молчи в тряпочку! Приказ для солдата – вещь первостатейная! Да и много ль ты своей винтовкой супротив самолета-то навоюешь? Молчишь? То-то… Меня слухай, я-то уже не первую войну размениваю…
Сидевший на дереве пожилой боец ещё раз прислушался.
– Чтой-то мне не нравится этот шум…
– Это где же?
– Да с той стороны дороги…
– А-а-а… так там Васька с Митяем, шумнут, ежели что будет.
– Ага… шумнут. Ежели будет кому шуметь…
– Да ладно тебе, Пал Михалыч! Что ты всюду только плохое видишь? Там вон какая карусель твориться, вот сюда грохот-то о долетает.
– Кабы сюда и окромя грохота чего не долетело… – пожилой боец сполз с ветки, и стал слезать вниз. – Сходить туда, что ли?
Не успели, однако, его ноги коснуться земли, как на той стороне дороги дрогнуло дерево. Ещё раз… ствол его затрясся и описав дугу, оно шлепнулось на землю. Такая же участь постигла и соседние деревья. Расталкивая броней обломки, из лесу выбрался танк.
– Мать моя женщина! – от неожиданности боец аж присел. – Откель он там взялся-то?
– Пал Михалыч! – вытянул руку вперед молодой красноармеец. – Вон ещё один!
Проламываясь сквозь лес, на дорогу выбирались танки. Замелькали между кустами и фигурки пехотинцев.
– Да их тут… – пожилой крутил головой, пытаясь сосчитать машины. – Где ж они, сволочи, прятались-то?
Танки уже заполнили дорогу, и только её подъём скрывал их от глаз ушедшей вперед колонны.
– Команды ждут! – с отчаянием в голосе проговорил молодой. – До наших-то им всего полверсты – сомнут!
– Вот что… – прикинул пожилой боец. – Гранаты у тебя есть?
– Есть, Пал Михалыч, как не быть? Две штуки – старшина перед выходом ещё выдал.
– Оставь мне и топай!
– Куда?
– За кудыкину гору – воровать помидоры! К нашим беги, куда ж ещё-то? Расскажешь, что тут, да как…
– Михалыч, а как же ты?
– Староват я, Мишка, для беготни-то… Ты топай, давай! А я уж понемногу устрою тут фрицам кой-чего…
Перехватив поудобнее винтовку, боец, засунув в карманы шинели оставленные Мишкой гранаты, зашелестел ветвями кустарника, пробираясь поближе к дороге.
– Лесник – Инженеру!
– На связи Лесник.
– Выдвинулись на исходный рубеж, готовы к атаке. Прошу уточнить расположение противника.
– Сейчас птички закончат свою работу, и вы можете начинать движение. Когда они пойдут на последний заход, дам вам знать. Остатки противника сосредоточились в роще на краю поля, сейчас птички их клюют.
– Инженер принял.
Боец осторожно полз по кустам, понемногу приближаясь к стоящим на дороге танкам. Уже были слышны голоса немецких солдат, прошипела и что-то прокашляла радиостанция. Вот уже в прогалах между редкой листвой хорошо видны танки и суетящиеся вокруг них немцы. Эх, ещё бы с десяток метров проползти! Опасно… могут заметить. Но, если рискнуть?
Осторожно продвинувшись на несколько метров, красноармеец замер. Гогочущие фрицы были совсем рядом – только руку протяни. Да и до ближайшего танка совсем недалеко. Пользуясь передышкой, два танкиста переливали из канистры в бак топливо. Самый момент… когда ещё так подфартит? Оттянув рукоятку на гранате, боец приподнялся – бросок! Не дожидаясь разрыва, он подхватил с земли ещё одну, заблаговременно приготовленную, гранату. Секунда – и она полетела прямо в гущу столпившихся между танками солдат. Осталась ещё одна… И её туда же!
Строенный взрыв разметал пехотинцев, смахнул с брони обоих танкистов. Вспыхнул разлившийся бензин.
'Славно! Такую канонаду уж точно должны услышать наши' – подумал боец. – 'Однако же пора и мне в этот бардак дровишек подбросить…'
Вскинув винтовку, он трижды выстрелил в мечущиеся по дороге фигурки. Кто-то там упал.
'Во как! Знай наших! Эдак-то я и уйти отсюда смогу… пока у них тут неразбериха такая…'
Довернув вбок башню, стоявший неподалеку танк послал в кусты два снаряда…
– В чём дело, Ройзман?! – выскочивший из башни танка майор, был взбешён. – Вы что, совсем ума лишились? Кто дал приказ на открытие огня?
– Извините, герр майор… – свесился из башни стрелявшего танка унтер-офицер. – Но наша маскировка уже полетела коту под хвост! Вон, посмотрите… – и он ткнул рукой в сторону горящей машины.
– Что там? – уже заметно остывая, проворчал офицер.
– Красные бросили из кустов несколько гранат, подожгли Нормана. Да и пехотинцам прилетело изрядно… Они знают про нас, герр майор. Что мне оставалось делать? Ждать гранаты или бутылки с бензином?
– Ладно, Ройзман… Минутой раньше – минутой позже… Радист! – обернулся он к своей машине. – Радио Леснику! Обнаружены постами противника, атакованы, имеем потери. Я выступаю немедленно!
Осадчий приложил к глазам бинокль.
Лес… ничего не видать. Но что-то же грохочет там? А вот и дым повалил!
– Старшина! Развернуть пушки назад!
Затопали ногами бойцы, выполняя приказ. На какое-то время даже рев самолетов слегка стих. Старший лейтенант обернулся. Нет, не показалось – самолеты уходят. Ну что ж, теперь ждем всех прочих…
– Товарищ старший лейтенант!
Старшина указывает на дорогу.
По ней, загребая пыль, изо всех сил спешит одинокий боец. До него еще метров триста. На бегу он что-то кричит и показывает рукою себе за спину.
– Это из бокового охранения! – старшина уже рядом. – Видать, заметили чего…
– Там что-то горит, старшина. У нас там никакой техники не осталось – вся тут. Это немцы. Передать по цепи – к бою!
Х-р-р-р… Бабах!
И неподалеку от бегущего бойца встаёт столб разрыва.
Ещё один…
Красноармеец делает несколько шагов. Ноги его заплетаются и, пройдя пару метров, он садится на землю. Голова бессильно опускается на грудь. Всё…
– Не стрелять никому! Всем – ждать команды!
Бойцы замерли в укрытиях, которые наспех успели приготовить. Залегли за стволами деревьев. Над головой, треща пулеметами, в последний раз прошлись штурмовики. Брызнуло осколками и посыпалось разбитое стекло в грузовике, вскрикнул раненный боец.
– Самолеты уходят, товарищ старший лейтенант!
– Вижу… значит, сейчас другие гости пожалуют… а вот и они…
Над пригорком показались башни наступающих танков.
– Один, два, три… одиннадцать… Так, старшина, похоже, что приплыли мы. Вон, ещё и пехота показалась. Да, до хрена их там… Пулеметчикам передай – патронов не жалеть!
– Сделаю, товарищ старший лейтенант, – перехватив автомат, старшина выскочил из окопа.
Проводив его взглядом, Осоргин ещё раз приложил к глазам бинокль. Нет, с другой стороны немцев не видно, стало быть вся атака будет отсюда. Справа и слева холмы, техника там не пройдёт, разве что пехотой ударят…
Ладно, пора уже и к пушкам, моё место там.
– Хайнц, не зарывайся! Дистанцию держи!
– Слушаюсь, герр лейтенант! Сейчас чуток приторможу…
Выпущенный с короткой дистанции снаряд проломил бортовую броню и вырвавшийся вперед танк исчез в пламени разрыва. Сдетонировали боеприпасы и его башню отбросило в сторону.
– Ахтунг! Пушка в кустах справа!
Развернувшиеся в сторону выстрела орудийные стволы выплюнули снаряды. Взлетела земля, рухнуло несколько поваленных деревьев.
– Гофман! Подгоните пехоту!
– Слушаюсь, герр лейтенант!
Новый снаряд, прилетевший с той же стороны, заклинил башню одного из танков.
Затрещали танковые пулеметы, прочесывая густой подлесок.
Сбитая снарядом, вытянулась по земле гусеница ближайшего Т-2. А он сам завертевшись на месте, подставил свой борт другому орудию и тут же превратился в чадящий костер.