На Руси, если в семье траур, так вся семья скорбит. Неправильно это. Ну, ладно, пусть Алиса снова связалась с этим своим Славиком. Это еще понятно. У них шашни давно. А мелкого мальчонку-то зачем в дом притащила!
— Простите, — с трудом прервал его полицейский. — А откуда вы-то знаете? О ее личной жизни, об этом Славике? О каком-то мальчишке?
Серьга прекрасно понимал, кто эти люди. Жертвы в их деле. Но теперь он просто играл по ситуации.
— Я же говорю, — в тоне хозяина дома сквозило раздражение, — на Руси ценят и чтят семью, род. Мы и есть семья. Все друг за другом присматриваем, знаем все. Друг о друге рассказываем. А что мне друзья не рассказали, сам видел. Вот со Славиком ее в роще видел. У меня там пробежка. Я теперь и вечерами занимаюсь.
Глядя на немалое тело Александра, просто стонущее от избытка веса, Серьга понять не мог, зачем этому человеку пробежки и как они могут помочь. Тут только правильное питание и… помощь врачей. Зато полицейский достаточно быстро сообразил, что то самое место, где был найден труп рекламщика, буквально в квартале от дома Александра.
— А о мальчишке каком-то вам друзья рассказали… — задумчиво повторил Серьга. — Кто-то тоже ее с этим мальчиком видел?
— Димка сказал, кореш наш. — Манера речи Сани становилась все более просторечной, даже несколько «братковской». — Он ее проведать хотел, а она… с мужиком. Димку послала. И про мальчишку того Димка знает.
— А вы сами? — спросил Серьга. — Вы ее навещали?
— Был у нее. — Почему-то говорить на эту тему Саня не хотел. — Дела у меня с ней. Но… короче, был. И что?
— Ничего, — тут же быстро сдался полицейский. — Я вот просто думаю… Вы говорите, после смерти друга она изменилась. Вы же ее не подозреваете? Ну, что она его…
Александр одарил гостя таким взглядом, в котором смешалось многое: брезгливость, гнев, а также изумление и презрение.
— Вот за это вас и не любят, — с чувством поведал он сквозь зубы. — Ментов бывших. Морали у вас нет. Вы таких простых и важных вещей, как дружба, не признаете. Он ей друг был. Лучший! Алиса скорее бы сама на себя руки наложила, чем его…
— Но вы сами о ней как-то не по-дружески говорили, — смутился Серьга, который на самом деле был сбит с толку.
— Я могу, — с достоинством известил его Саня. — Я же говорил, мы семья, друзья, клан. Она все равно мне друг, пусть и ведет себя не как нормальная баба. Потом с ней по понятиям объяснюсь, и все! Но вешать на нее такое не позволю!
Серьга решил, что пора прощаться, пока ему не предложили прямо сейчас «ответить» за подозрения.
После посещения кабинета психолога Олег забежал перекусить в одно из кафе в центре. Это было его любимое место. Здесь всегда было тихо и немноголюдно. Зато атмосфера приятная и меню достойное. А клиентов было немного из-за уровня цен. Олег к этому относился спокойно. Он любил хорошие качественные вещи, вкусную еду, комфортные условия. И да, за все это нужно платить. Еще ему по-прежнему нравились красивые женщины и секс с ними. Просто ради удовольствия. С эмоциями. Простыми и понятными. Без чувств и привязанностей.
За пять лет он стал эгоистом, в чем спокойно себе признавался. Ему не было на себя наплевать, как он и сказал Светлане. Он даже не разучился наслаждаться мелочами жизни. Просто он сознательно отказался от тепла человеческого. В себе. И не считал нужным сходиться близко с людьми. И даже не потому, что боялся снова к кому-то привязаться, прирасти душой. Просто он решил, что ему этого не нужно. Это отвлекает. От гнева, от ярости, что гнала его вперед. К тому дню, когда он найдет преступника, убившего Жанну. И пока этот день не наступит… он просто ни в ком не нуждается.
Пообедав, Олег решил снова навестить Вику. Она была в списке тех, кто приезжал к Хель после похорон Ивана.
— И снова вы, — приветствовала полицейского редактор глянца. — И теперь. Как я понимаю, будем беседовать о деле серийного убийцы. И в этом деле четыре эпизода.
— Я рад, что вы не занимаетесь криминальными новостями, — с все той же иронией отметил Олег.
— Даже если бы у меня была редакция криминальных новостей, я не писала бы об этом деле, — серьезно ответила на это Вика. — В этом замешана Алиса. А она — моя подруга. И будем честными, сейчас никто, ни одна криминальная редакция, писать об этом не будет.
— Потому что все они тоже друзья Хель? — даже несколько удивился полицейский.
— Потому что она сама владеет частью СМИ города, — пояснила женщина. — А у нас, знаете ли, текучка кадров. Вот только перетекают они из одного холдинга в другой. И никто не станет так рисковать. Сегодня он напишет о деле, где Алиса то ли главный свидетель, то ли возможная следующая жертва, а завтра он придет к ней наниматься на работу?
— Это возможно, если мы поймаем преступника раньше, чем она станет следующей жертвой, — напомнил Олег.
— А она правда может стать? — теперь в голосе Вики звучало совершенно искреннее беспокойство и даже страх. — Что я могу сделать?
— Вы настолько дружны? — начальник отдела, как и в большинстве случаев, ее вопросы просто проигнорировал.
— Настолько, — уверенно подтвердила женщина. — И давно, с первого курса журналистского факультета. Просто… Нам никогда нечего было делить. Семьи одинаково обеспеченные, обе сами не дуры. И даже мужики нам всегда нравились разные. Если не считать Славика.
— А с ним что? — тут же решил уточнить Олег.
— А что может быть со Славиком? — усмехнулась Вика. — Только секс. Хотя буду честной, тогда в университете я злилась на нее из-за Славки. Он спал со всеми. Всегда говорил, что даже если у него не останется денег на такси и ужин, у него найдется мелочь, чтобы очаровать женщину. И он на самом деле мог быть очарователен. И очаровывал. Вот только с Алисой у него всегда все было иначе. Он был к ней привязан. По-настоящему. Не могу назвать это любовью… Но бегал он за ней всегда. И хотел ее тоже не на пару раз, а на всю жизнь. Даже жениться ей предлагал. Вот тогда я ей завидовала. Но… это прошло.
— Потому что она отказалась? — Олег дождался кивка. — Тогда почему она продолжала спать с ним?
— Я тоже как-то Алису об этом спросила, — рассказывала дальше редактор. — И она сказала тогда: он просто лекарство от депрессии. Его очарование просто поднимало