Читать интересную книгу Разорванный круг - Том Эгеланн

— Спутник был запущен в январе прошлого года, — говорит Диана.

— Ты можешь найти эту фотографию? Вэрне?

С терпеливым вздохом и улыбкой, которая вряд ли предназначена для великих ученых, Диана идет в хранилище, чтобы найти спутниковую фотографию. Но там ее нет.

В получении фотографии расписался лично Грэм Ллилеворт.

— Двинемся дальше, — вздыхаю я. — Что у тебя есть об иоаннитах?

Есть множество сведений. Мы находим перекрестные указания на Институт Шиммера, на миф о Ларце Святых Тайн, оттуда ссылку на монастырь Святого Креста, расположенный к юго-западу от Иерусалима. Монастырь был основан примерно в 300 году на том месте, где, как говорят легенды и библейские источники, Лот взрастил дерево из посохов трех ангелов, посланных Господом. Посохи пустили корни и стали деревом. Легенда утверждает, что Крест Иисуса был изготовлен именно из этого тройного дерева.

По легенде, здесь, в монастыре Святого Креста, ларец хранился до 954 года, когда его похитили и спрятали в другом секретном месте. Нет никаких исторических указаний на местонахождение ларца вплоть до 1186 года, когда крестоносцы передали его иоаннитам.

— Посмотри, что есть про Грэма Ллилеворта! — прошу я.

Компьютер выдает сорок документов. Почти все они — газетные статьи и упоминания о нем в специальных журналах. Но четыре последних документа зашифрованы.

— Посмотри про Трюгве Арнтцена!

Компьютер находит пять документов. Все — закрыты.

— Введи мое имя!

Диана вопросительно смотрит на меня. Потом с огромной скоростью печатает: «bjorn El belto».

Компьютер отвечает: «Найдено 0 документов».

— Попробуй написать фамилию через «ое», — предлагаю я.

Она отстукивает: «bjorn El beltoe».

Я должен испытывать чувство гордости.

Компьютерная сеть Общества международных наук зарегистрировала знаменитого альбиноса Бьорна Белтэ из Норвегии один раз.

И это еще не все. Ссылка закрыта. Информация обо мне засекречена.

— Введи-ка свой пароль, — прошу я. Мы смотрим на монитор.

«Доступ запрещен. Требуется уровень 55».

Пять слов. Не так много поводов для размышлений. Пять слов, написанных зелеными буквами, только и всего.

10.

Говорят, что преступников, которые много лет отсидели в тюрьме, тянет туда после освобождения. Назад, к сообществу за тюремными стенами, к повседневной рутине, товариществу, абсурдному спокойствию среди бандитов и приговоренных к смертной казни насильников.

Я могу их понять. Так же у меня обстоят дела с клиникой.

Диана знает одно уютное кафе на улице, отходящей от Гувер-стрит. Мне кажется, что оно не так уж и уютно. Все декоративные украшения, столы и стойки сделаны из стекла и зеркал. Куда ни повернись, всюду моя испуганная физиономия.

Пока я рассказываю об обнаружении золотого ларца, о моих бессмысленных приключениях в Осло, о туманных намеках Греты, о цели, визита в Лондон, я наслаждаюсь тем, как она на меня смотрит и как слушает. Я чувствую себя искателем приключений, который пустился в опасное путешествие. Мне кажется, что Диана воспринимает меня так же.

Когда мы возвращаемся в СИС, чтобы захватить забытые распечатки сведений из компьютера, Диана спрашивает, какие планы у меня сегодня на вечер. От такого вопроса во мне взрывается бомба надежды. Я отпрыгиваю в сторону, чтобы не наступить на зазевавшегося голубя, и сообщаю, что особых планов у меня нет. Нет необходимости изображать полное отчаяние. Через четыре шага она спрашивает, не хочется ли мне, чтобы она показала мне Лондон. Меня наполняют одновременно чувство блаженства и паника.

— Это было бы чудесно, — говорю я.

Я жду около здания СИС, пока Диана заходит туда за распечатками о Майкле Мак-Маллине. На это уходит много времени. Когда она наконец выходит и протягивает мне пачку документов, то закатывает глаза и делано смеется.

— Прошу прощения, что я так долго! — Она издает наигранный стон. Мне начинает казаться, что она сейчас поцелует меня. Она медлит, а затем неуверенно произносит: — Послушай… Идея насчет сегодняшнего вечера, может быть, не очень удачная… — Но тут она видит мой взгляд. — Наплевать! — восклицает она неожиданно. — Паб Королевской армии. В половине восьмого!

Я еще ни разу не открыл рот. Она набирает воздуху, чтобы что-то сказать, но раздумывает.

— Знаешь что… Одна моя подруга работает в библиотеке Британского музея. Хочешь, я ей позвоню? Вдруг она тебе поможет?

— Замечательно! — благодарю я. И жду, что она меня сейчас поцелует, но этого не происходит. Она смотрит на меня. Я не могу больше выдерживать ее взгляда. Она что-то скрывает.

— Увидимся вечером! — Диана улыбается и исчезает. В магазине, заставленном полками с компакт-дисками, я покупаю альбом для Рогерна. Он называется «Дети Сатаны: Торжество мертвого металла». На обложке изображение дьявола, который играет на электрической гитаре. Языки пламени лижут ему ноги. Милая штучка, которую Рогерн сумеет оценить.

11.

У меня тоже есть вредные привычки. Если уж ты оказался победителем в бешеной гонке от мошонки до яйцеклетки, если ты продрался через все детство и ни один пьяный водитель не сумел тебя задавить, а сам ты ни разу не заснул от лишней дозы героина на лестничной площадке, где горит синий свет, если ты выдержал шесть лет учебы в Блиндерне, а потом получил место на службе у общества, если тебя не поразила болезнь почек или опухоль мозга, — то ты, черт тебя побери, имеешь право нажимать на тюбик зубной пасты посередине и не опускать сиденье унитаза в туалете, когда пописал. Вредные привычки — неотъемлемое право свободного человека. Я очень рад, что у меня нет жены.

Я люблю, чтобы моя зубная щетка лежала на краю раковины. В этом случае я всегда знаю, где она. Хорошо, пусть это вредная привычка. Пусть это неразумно. Но мне на это наплевать.

А сейчас зубная щетка лежит на кафельном полу.

Может быть, все не так плохо. Возможно, виновата горничная. Возможно, подул ветер в форточку. Возможно, здесь прогуливался сам Генрих VIII, окутанный парами серы.

Я поднимаю зубную щетку и кладу ее снова на раковину, чтобы горничная с радостью могла поставить ее в пластиковую кружечку на полке около зеркала.

Когда я был маленьким, больше всего меня пугала вовсе не сказка о ведьмах-людоедках и кровожадных троллях, а сказка о Златовласке и трех медведях. Когда медведь рычал: «Кто спал в моей постели?» — я погружался в бездну ужаса. Думаю, уже в детстве я преклонялся перед незыблемыми правилами домашнего порядка.

Молния на моей туалетной сумке закрыта. Я всегда оставляю ее открытой. Так, чтобы легко извлечь пакетик с презервативами (сверхтонкими, без смазки), если ночью ввалюсь в гостиничный номер в окружении роя фотомоделей и манекенщиц.

Половина четвертого дня. Я набираю номер Греты на старомодном гостиничном телефоне с крутящимся циферблатом.

После десяти гудков кладу трубку.

Ощущение опасности заставляет меня позвонить Рогерну. Кажется, я его разбудил. Да, именно так. Я спрашиваю, все ли в порядке. Он что-то бормочет, я расцениваю это как положительный ответ. Я спрашиваю, в надежном ли месте ларец. Он опять бормочет «да». За его спиной кто-то хихикает.

Тогда я звоню Каспару и прошу узнать, что с Гретой.

— Где ты? — спрашивает он.

— В Лондоне.

Он тихо присвистнул. Звук похож на свист кипящего чайника.

— Будь осторожен, — предупреждает он.

— А что?

— Ты в Лондоне из-за ларца?

— А что?

— У тебя был взлом в квартире.

— Знаю.

— Вот как? А теперь попробуй угадать, кого там задержали?

— Погоди. Почему ты вообще знаешь об этом?

— Потому что директор Инспекции по охране памятников собственной персоной — я имею в виду Сигурда — был вызван в полицию и Министерство иностранных дел, чтобы извиниться перед великим и ужасным Грэмом Ллилевортом. — Сухой смех Каспара звучит как шуршание бумаги.

— Я знаю, что он там был. Я их видел.

— А ты знаешь, кто еще был с ними?

— Нет, но мне очень интересно!

— Один из взломщиков имел дипломатический статус. Что скажешь? Дипломатический статус! Ходят слухи, что он из разведки. Британское посольство устроило жуткий шум. Можно подумать, что речь идет о безопасности государства. Это беспредел, Бьорн! Вершина! Министерство иностранных дел пыталось загладить скандал, насколько это в их силах. Какого черта вы там нашли?

Я сбрасываю ботинки, вытягиваюсь на постели и разворачиваю многометровый рулон со сведениями о Майкле Мак-Маллине.

Сначала читаю краткую биографию. Время и место рождения не указаны. Получил стипендию для пребывания в Оксфорде, где стал профессором археологии в 1946 году. Читал лекции в Еврейском университете в Иерусалиме. Один из главных участников работы по переводу и истолкованию «Свитков Мертвого моря», найденных в 1948 году. Президент СИС с того же времени. Почетный профессор Института Вейсмана. Член правления Лондонского географического общества с 1953 года, Исторического общества Израиля с 1959 года. Один из создателей Общества Британского музея в 1968 году. Член правления Лондонского городского клуба финансистов и банкиров с 1969 года.