- Надо. Тут, между прочим, мужчины ходят интересные. Время от времени. А ты выглядишь лохудра-лохудрой. Морда у тебя опухшая, и воняешь ты перегаром.
- Мне все равно.
- Считаю до трех. Раз...
- Отстань.
- Два... Два с четвертью и предупреждаю, что высушу после этого я только свою половину постели.
Ладно, поднимаюсь. Отхожу в угол комнаты и практически безропотно переношу повторное окатывание меня, любимой, ледяной водой и последующую сушку.
- Ну как, освежилась?! - радостно восклицает Дульсинея.
- Ага, - отвечаю и лезу обратно под одеяло.
Отстаньте от меня все.
- Дульсинея, простите, можно?
Опять этот Кирдык. Ну что он ходит всюду, как у себя дома?! Хм, а он у себя дома. И все равно, имею же я право уединиться?
- Ты поздноватенько как-то спрашиваешь, - ехидничает княгиня, - обычно люди сначала интересуются, можно или нет, а уже потом появляются.
Кто бы говорил! Она обычно вообще возникает без приглашения, и ни здрасте вам, ни простите за неожиданный визит.
- Иоханна проснулась? - интересуется Кир.
- Ага! Вон видишь глаз один из-под одеяла торчит? Вот это она и есть. Проснувшаяся.
- Я принес воды. Думаю, ей хочется пить.
Где? Где вода?
- Ну так напои! - насмешливо восклицает Дуся, - и вообще, Ханна, дай ключ. Я пойду прогуляюсь.
А я с ним что, наедине останусь?
- Не дам, - бурчу я.
- Дай, хуже будет.
Да куда уж хуже! А вот ошибалась, потому что цепочка с ключом начинает сама сползать с моей шеи. Стой, куда?!
Дульсинея стоит, весело помахивая тапком.
- Сказала же, дай! - зловеще воркует она, ключ срывается с моей шеи и летит к ней, - я пошла. Не скучайте тут без меня.
И тут же растворяется в стене. Ну и ладно, все меня бросили.
Кир присаживается на край кровати и интересуется:
- Ты как себя чувствуешь?
Дурацкий вопрос. Стыдно мне. Ужасно стыдно. О, почему я все помню?! Хорошо хоть Дуся пятно с моей груди удалила. Не похожа я уже на проспавшую ночь под столом пьянчужку. Похожа на чистенькую пьянчужку, проспавшую неизвестное какое время суток в собственной постели.
- На, попей, - говорит этот, благородный, и протягивает мне кружку с водой.
А вот и не надо мне от тебя ничего! Как же пить-то хочется! Ладно, так и быть. Воду выпью, разговаривать не буду.
Пить лежа неудобно. Приходится сесть и взять из рук этого... человека кружку.
- Еще! - требую я.
- Пожалуйста.
Я же не хотела с ним разговаривать!
- Спасибо, - буркаю и пытаюсь улечься обратно, но он хватает меня за руку и произносит с этакими умоляющими интонациями в голосе:
- Ханна, подожди. Я хотел извиниться.
- Не за что тебе извиняться. - Отвечаю я, пытаясь выдернуть руку из его пальцев. Не получается. - Отпусти меня!
- Нет. Пока не поговорим, нет.
- Ну что тебе от меня надо?
Кир, наконец, меня отпускает. А я смотрю на него гневно так. Смотрю и вижу, что физиономия у него грустная, а глаза виноватые. С чего бы это? Где-то в глубине души я твердо уверена в том, что он правильно поступил, сбежав. И я ему даже за это благодарна. Только все равно обидно. Да и стыдно к тому же очень. А на кого мне в такой ситуации злиться? Не на себя же! Это неконструктивно. Буду злиться на Кира.
- Мне было очень приятно вчера...
- Что тебе было приятно - смотреть, как я дуру из себя изображаю?!
- Иоханна, я...
- Иди отсюда, Кир. Мне и без тебя тошно.
Кир осторожно проводит ладонью по моим волосам:
- Не переживай так. Все будет хорошо.
Я неожиданно хлюпаю носом. Опять? Да сколько можно! Что с моей психикой творится?
Он со вздохом двигается ближе, и вот я снова рыдаю, только на сей раз в его объятьях. Слезливая идиотка! Хотя, надо признать, плакать именно таким образом гораздо приятнее, чем в компании Дуси.
- Ну, тихо, девочка моя, тихо, - приговаривает Кир, и вот я чувствую, как он целует мои глаза, щеки, губы. И мне совершенно уже не хочется сопротивляться и говорить гадости. Даже вспоминать о том, кто я и где, нет и малейшего желания. Единственное, что я жажду всем сердцем и душой - это чтобы Дуся где-нибудь подольше задержалась. Ну ладно, не единственное.
Короче... Если папа хотел отдать меня замуж девушкой, его ждет глубокое разочарование.