Читать интересную книгу "Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju"

то, как вмешался в момент, когда обортниха уже была ранена, а вампир и Нотт ранили друг друга. Его слова стали предтечей для аплодисментов мужеству Тео, что было весьма лестно, пусть и не снимало общего напряжения.

Наконец, высказалась и мадам Помфри, подведшая итог обсуждению. Женщина-аврор отмолчалась. Перед голосованием слово дали так же Терри, и тот сбивчиво рассказал о пункте применения силы в рамках самообороны и обороны замка, вписанном в Устав Хогвартса. Суд в лице Фоули милостиво принял это к рассмотрению.

Голосование однозначно оказалось на стороне Теодора, и он облегчённо вздохнул. Лишь трое — девушка с тупым взглядом, представлявшая Суррей, неизвестный тощий колдун в чёрной мантии и колпаке и лорд Маккевит, ирландец, который всегда голосовал за то, чтобы отправить любого британского мага за решётку, если то было возможно, на каждом заседании, где присутствовал Нотт.

Кандалы спали с его рук, и Теодор поднялся, разминая неожиданно затёкшие запястья. Магическое кресло явно высасывало силы из магов, что сидели на них — удивительно, что его как другие пыточные приспособления не запретили ещё на рубеже девятнадцатого века.

Уизли объявил десятиминутный перерыв, и к Тео подошёл с поздравлениями Бут, притаившиеся где-то рядом газетчики и свидетели; сам он хотел поговорить с Симонсом, но того обступили врачи в лимонных мантиях.

— Мистер Нотт, как вы считаете, кто пустил тёмных тварей в замок? — спросила незнакомая дородная журналистка в агрессивном пиджаке в шахматную клетку, от которого рябило в глазах. Её прытко пышущее перо порхало по блокноту, умудряясь не упасть под таким жутким углом.

— Расследование должно показать, — обтекаемо ответил Нотт. — Вы знаете, что в результате погиб директор. У него было много злопыхателей, включая самых известных, мог быть кто угодно замешан. Гораздо важнее то, что студенты, и я среди них, оборонялись от вторгнувшихся чужаков.

— Считаете ли вы, что к тёмным тварям следует применять высшие меры наказания?

— Не все тёмные твари плохие люди, — усмехнулся Нотт. — Конечно, после событий в Ирландии прошлой весной мы все имеем некоторую предвзятость, но, уверен, и среди оборотней есть любящие родители и добрые исследователи. Даже столкнувшись в бою с оборотнем и двумя вампирами, я не считаю, что мы должны уничтожить их ради нашего спокойствия — но все должны быть бдительны.

— Спасибо, мистер Нотт! Возьмите, это свежий выпуск.

Теодор забрал газету и направился в кафетерий Министерства.

— Я не справился, — шептал ему траурным голосом поникший Бут. — Это моё первое заседание, а я всё перепутал… теперь все будут думать, что я идиот, не сумевший различить восемьдесят семь-альфа и семьдесят восемь-алеф…

— Дружище, — хлопнул его по спине Теодор. — Меня оправдали, хотя министр и решил сделать мне острастку, а это главное. И Невилла бы оправдали. Не тушуйся.

Бут заулыбался, и вскоре откланялся и убежал по каким-то своим делам. Допив кофе, и сам Нотт споро спустился по лестнице на нижний уровень и вернулся в десятый зал — уже не через вход для заключённых, но через вход для заседателей. Члены Визенгамота только собирались, на повестке стояли дела вампира и оборотня — с ними были какие-то трудности.

Газета, которую он засунул во внутренний карман, оказалась весьма кстати. Передовицу открывало интервью с мадам Ванессой Дэшвуд, владелицей частного детективного агентства в Хартфорде. Она рассказывала о своей нелегкой судьбе, о том, как потеряла мужа из-за магглов и о том, как начала своё дело. Про некоторые случаи Теодор слышал — Дэшвуд помогла найти родных в мире магии звезде «Ведуний» Хиткоту Барбари, магглокровку, который оказался родственником кого-то из старых семей Уэльса. Сама она так же рассказывала о загадочном случае пропажи молодого Дамиана Вестерфорда в середине семидесятых, из-за которого начались открытые столкновения с Тёмным лордом и его сторонниками.

«Страшно признаваться, но я вижу, как сильно то дело поменяло мир нашей страны. Исчезли те, кто был по обе стороны конфликта — а сам конфликт приходит к нам вновь. Напоследок хочу напомнить, что двери моего агентства открыты для всех. Если вы сомневаетесь в своём происхождении — обращайтесь к нам, настоящие магглорождённые это большая редкость, а правильная родословная может спасти вам жизнь».

Теодор фыркнул, переворачивая страницу. Мадам Дэшвуд занялась чёрным пиаром — в своих словах она буквально обозначила, что грязнокровкам может что-то угрожать. Это было сродни продажи банок с водой для тех, рядом с чьим домом угнездился дракон; конечно, вода могла бы помочь от огня, но дракон сжёг Эсгарот, не спросив, поддерживали они Торина Дубощита или нет.

Уставившись в колдографию министра Скримджера, пожимающего руку чернокожему колдуну Бабайди Экинбаду, главе Международной конфедерации магов после Дамблдора, Теодор гневно продолжал размышлять. Уизли что-то начал говорить, но мысли Теодора всё ещё вертелись вокруг бизнеса миссис… или мисс… мадам Дэшвуд. «Посеешь ветер — пожнёшь бурю», вспомнилось ему, и он не мог не согласиться. В Пророке не было указания на то, кто оплачивал те или иные публикации, но он буквально чувствовал, как кто-то из клана хитрых евреев Монтегю грел на этом руки. Гольдстейн бы обиделся на эту шутку.

Наконец, Нотт свернул газету и отложил на пустующее сидение рядом. Ввели мисс Клируотер — всклоченную, сверкающую диким взглядом, в кандалах на руках и ногах. Она была оборотнем, но её крупная фигура выглядела внушительно и для человека. Мускулистые руки были крепче и толще, чем ноги парня, и ему стало немного неловко за себя, пусть за последний год эти мысли посещали его не так часто, как раньше.

— Уважаемые чародеи и чародейки! — говорил Уизли. Под его речь заключённая, которую караулили двое авроров и невыразимец — Тео был уверен, что этот человек в капюшоне и с абсолютно незапоминающимся лицом был представителем Отдела Тайн.

— Согласно закона о безумстве тёмных тварей, мы можем умертвить её прямо сейчас, разве нет? — спросил лорд Уизли со своего места. — Зачем мы вообще собрались?

— Эта… женщина, — брезгливо пояснил обвинитель Шепард, — она поддана, вернее, гражданка МАКУСА. Прибыла сюда не далее, чем полгода назад маггловским самолётом, чтобы разорять ирландские поселения.

По мановению его палочки всем членам суда прилетели копии допросов. Теодор открыл на случайном месте.

«СЛЕД.: Чем объясняется ваша ненависть к ирландцам?

КЛР.: Я выросла в Массачусетсе. Бостон. Слышали о таком? Там этих ебаных ирландцев как индусов здесь! Ненавижу.

СЛЕД.: Почему больничное крыло?

КЛР.: Фенрир сказал, что там лежат запасы крови, они нужны были Каллену. Я лично шла за Помфри, ведь она из Белфаста».

Прервав чтение, он испытал презрение к оборотнихе. Была ли разница в том, ирландец это или валлиец, если