сей раз действительно серого. От неожиданности Жуга даже забыл поздороваться. Гадалка поймала его недоумённый взгляд и улыбнулась.
– Проходи, – она отступила, пропуская травника вперёд. – Я цветы пересаживаю. Подождёшь в гостиной или пойдёшь со мной?
– А далеко идти?
– Нет, что ты! – рассмеялась та. – В оранжерею. Вон туда.
За кабинетом оказалась ещё одна комната – длинное помещение с камином и широким створчатым окном на потолке, через которое внутрь проникал дневной свет. Комнату заполняло бесчисленное множество горшков и ящичков с цветами, травами и даже с маленькими кустиками роз. Отдельно стояли кадки с лекарственными растениями. Жуга с порога разглядел шалфей, ромашку, розмарин и базилик, оранжевые лепестки календулы и ещё добрую дюжину трав, совершенно ему неизвестных. Воздух здесь был тёплый и влажный, напитанный цветочным ароматом, который раньше травник принимал за запах курительных палочек.
– Да у тебя тут целый огород, – с оттенком уважения сказал Жуга. – Вот уж не думал, что всё это можно разводить под крышей, да ещё зимой!
– Мне по лесам слоняться некогда, – Гертруда выкопала целый куст вместе с корешками и землёй и мотнула головой. – Если ты передашь мне во‑он тот горшок, дело пойдёт быстрее. А потом займёмся твоей рукой.
Выкапывать растения Жуге было не впервой, а вот сажать не доводилось. Он с любопытством пронаблюдал, как гадалка насыпала на дно горшка золы, расправив корни, аккуратно разместила куст, добавила земли и примяла пальцами.
– Пожалуй, всё, – она заглянула в опустевшую кадку. – Вовремя мы: ещё неделю-две – и кадку бы разворотило. Взгляни, как стенки раскрошились.
– А поливать разве не надо?
– Растения сразу после пересадки не поливают – слишком много ранок на корнях, могут загнить. Пойдём.
Она ополоснула руки, без слов вручила травнику кувшин с водой и удалилась. Вернулась она, уже переодевшись в небесно-голубое, отороченное белым мехом платье и сразу принялась за дело.
Теперь, рассматривая рану на руке, Жуга не удивлялся, но всё равно не мог понять, как это было проделано.
Наконец послышались шаги, Герта вошла и положила наконечник перед травником.
– Вот. Возьми, – она расправила юбки и опустилась на стул. – Отдашь Вильяму. И знаешь что, – она потеребила подбородок, – скажи ему, чтоб подыскал для своих стрел что-нибудь другое, а это спрятал подальше.
Жуга насторожённо покосился на треугольный кусочек металла. На тёмном бархате сталь отливала синевой, но выглядела совершенно обыденно. Он взял наконечник и вновь не ощутил ничего особенного. Перевёл взгляд на гадалку.
– Я ничего не чувствую. Никакого волшебства. Он отравлен?
– Нет, яда нет. А вот волшебство как раз есть. Заклятие латентно, то есть сейчас оно в спящем состоянии. Его нетрудно обнаружить, если постараться. Попробуй, например, нагреть его. Возьми щипцы.
Жуга подчинился. С минуту он держал кусочек стали над чадящим фитильком, затем достал и осторожно потрогал.
– Холодный.
– Так часто бывает с предметами, заряженными магией. Смотри ещё.
Она подвинула шкатулку с притираниями, вынула щепотку пудры и рассыпала её по столу. Вокруг наконечника образовалось белое неровное кольцо, но на само железо не попало ни пылинки.
– И подобных тестов много, – Герта отряхнула руки. – Наверное, ты и сам когда-нибудь ими пользовался.
– Мне не приходило в голову, – признался Жуга. – Ну, хорошо, это мне понятно. А в чём суть самого заклятия?
– Трудно сказать, – Гертруда пожала плечами. – Чары очень сложные, многоступенчатые и, как я уже сказала, спящие. Я не смогла в них разобраться. Невозможно понять, какая нитка в середине клубка, пока не размотаешь его. А активировать такое заклятие может только очень мощный выплеск энергии.
Слова Гертруды всё больше настораживали травника. За напускным спокойствием проглядывало нечто иное – волнение, тревога, даже страх. Он не мог понять, лишь чувствовал: он снова что-то упускает. Перед глазами маячили руки гадалки, выкопанный куст… Жугу не покидала мысль, что он уже испытывал подобное, при очень странных обстоятельствах. Ему вдруг стало душно. Травник распустил завязки ворота.
– В твоём рассказе, – продолжала Герта, – есть одна зацепка: история Эйнара. В большинстве случаев магия затевается во исполнение желания. Волшебник тратит на это очень много сил, всякий раз подобные действия связаны со смертельным риском. Чародеи издавна бьются над поиском источника магической подпитки, но чаще расходуют собственную силу.
– Хватит ходить вокруг да около, Герта, – хрипло сказал Жуга. – Откуда берут такую силу? Что может её дать?
– Жизнь. Ты мог бы догадаться сам: оружие всегда забирает жизнь. Я кое-что слыхала про Эйнара. Маг такого уровня вполне мог создать артефакт, способный выполнить единственное, самое заветное желание, забирая взамен всю энергию жизни. Ему было всё равно, что потом. Ты говорил, будто у него была мечта стать дельфином? Я думаю, он им стал.
Травник был потрясён. Он не мог не признать, что Эйнар нашёл поразительное и страшное в своей простоте решение проблемы. Желания уравнивались в цене, ты вставал перед выбором: либо жить, смирившись с тем, что твоя мечта никогда не сбудется, либо получить то, что хотел, но потерять себя. Но дело было даже не в этом. Человек мог мечтать стать правителем мира, а на деле всего лишь хотеть, чтоб загнулся поганец сосед. Если Олле в глубине души хотел дурачиться и веселиться безнаказанно, остаться навсегда ребёнком, скользить по грани между сном и явью, он получил такую возможность.
– Яд и пламя, – пробормотал Жуга. – Их же там полбочонка… Куда ему столько?
Гертруда пожала плечами:
– Возможно, Эйнар сделал несколько пробных партий. Думаю, на дне лежат первые, ещё неудачные экземпляры. Но меня в этой истории взволновало другое.
– Что?
– Подумай сам. Ведь это наконечник для стрелы, а стрела – дистантное оружие. Убивает на расстоянии. Эйнар не мог стрелять в себя.
– Так значит…
– Да. Его убили.
Оба умолкли и уставились на лежащий на столе наконечник.
– Вот потому я и советую вам спрятать его подальше. Никто не вправе решать чужую судьбу. И никто не знает своих желаний.
Прошло немало времени, прежде чем травник решился нарушить молчание. Он сунул наконечник в кошель, завязал его и положил в карман.
– Послушай, – он провёл рукой по волосам. – Эта самая аура… Как ты собиралась её смотреть? Что для этого надо?
– Да ничего не надо, просто посиди спокойно. Вот. Смотри сюда.
Она выставила на стол небольшое квадратное зеркальце, и на травника с той стороны стекла уставилось его отражение. Жуга помедлил и отвёл глаза. Вновь затеплились свечи, гадалка занавесила окно и зашептала. Травнику подумалось, что Гертруде без помощи свечей редко удавалось колдовство. Жуга нахмурился – что-то было не так. Огонь…
Он перевёл взгляд на зеркало и еле сдержал крик. В первый миг