Она поддразнивала его, но не пыталась отнять руки.
Он просто улыбнулся. В этот момент она чем-то напомнила ему Элизабетт. У нее были такие же четко обусловленные понятия о Небесах, и кому туда заказан путь.
- Что случиться со мною, когда моя жизнь подойдет к концу касается только меня и Бога.
Она открыла рот, чтобы снова возразить, но он перебил ее.
- Ты хочешь послушать о Санти, или обсудить со мной религиозные каноны?
Она стиснула зубы.
- Санти.
Бишоп спрятал улыбку.
Ему нравилось говорить с ней, даже притом, что его раздирало между желанием поцеловать и хорошенько встряхнуть ее.
Она была настолько сильной, настолько уверенной, настолько искренней в своих заблуждениях. Странно, как до сих пор никто не убил ее. Да.
На этой мысли он решил охладить свой пыл, выпустил ее ладонь, и продолжил рассказ о том, что она желала услышать.
- Мы были, довольно молоды, когда решили послужить королю и собственной стране.
Она могла услышать насмешку в его тоне?
- Мы представляли себя великими героями. Что наша жизнь превратиться в сплошные приключения. Это оказалось не столь романтично.
- Но вы имели склонность к этому ремеслу?
Он кивнул.
- Имели. Через какое-то время нас познакомили с другими. Каждый из нас обладал свойствами, определившими для нас место в специальном отряде короля. Его личных марионеток.
- Какая роль отводилась тебе в этом отряде?
- Сражение, конечно.
- А Санти?
- Он был взломщиком. Самым восхитительным плутом, из тех, что мне когда-либо доводилось встречать. Не существовало таких замков, которые он не смог бы вскрыть, такого сокровища, которое он бы не смог раздобыть.
- Ты произносишь это с улыбкой, словно восхищаешься этими его чертами.
Бишоп пожал плечами. Она не понимала, но это были ее трудности, а не его.
- Да, меня восхищают его таланты. Многие из приключений закончились успешно благодаря этим талантам.
- Так же как и убийства, предполагаю, были успешными.
Слабый оттенок насмешки сквозил в ее тоне.
- Я бы солгал, если бы отрицал, что подобное тоже случалось.
Ей не понравилась это информация, против его ожиданий.
- Не обращение в вампиров превратило нас в убийц. Мы стали ими, выбрав стезю воинов.
Она кивнула, что-то там про себя решив.
- Обращение в вампиров изменило ваши отношения с Санти?
- Нет. Перемена нас коснулась иначе. Поначалу нас опьянили новые возможности, но когда эйфория прошла, мы обнаружили, что, по сути, мы не поменялись.
- За исключение того, что вы стали пить кровь.
- Да.
Он нахмурился, вспоминая, каким ужасным это казалось, так безудержно желать ее. Это было самым трудным, чтобы как-то отрегулировать.
- Как это случилось?
Она совсем ничего о них не знала. А может, и знала, но хотела услышать об этом от него. Может, она думала, что он солжет ей.
- Во время набега на орден Тамплиеров, мы обнаружили чашу, которую приняли за Священный Грааль. Шапель - тогда его звали Северьян - был тяжело ранен, и выпил из этой чаши, в надежде, что она исцелит его.
- Исцелила?
Сцена застыла перед его глазами, словно это случилось только вчера. Он помнил, что Шапель истекал кровью, и Дреукс протянул ему чашу. Шапель выпил и рухнул без сознания.
- Рана закрылась. Было невероятным, что рана могла так быстро зажить. И мы поверили, что это Священный Грааль.
- Она не была им.
Очевидно, ей был известен ответ, поскольку это было утверждением, а не вопросом.
- Нет. Полагаю, что мы все равно бы испили из Чаши Кровавого Грааля, даже если бы знали, чем он являлся. Сила и бессмертие - довольно заманчивые вещи. Мы злоупотребляли своими возможностями и способностями. Мы наслаждались развернувшейся перспективой.
Она наблюдала за ним с интересом, отметив, что его голос стал громче.
- И что же произошло?
- Дреукс - тот о ком я рассказывал, что отрицал собственную природу - однажды утром вышел на солнце.
Ужас отразился в ее глазах.
- Ты видел?
Он кивнул.
- Да.
Он не стал вдаваться в подробности. Сколько бы времени не прошло, он никогда не забудет, как взорвался Дреукс.
- Мы все воспитывались в католической вере, и обратились к церквам за наставлением. За епитимией.
- Это тогда у тебя появилось клеймо в виде креста на спине?
Бишоп ощутил, как тень набежала на его лицо и исчезла.
- Церковь полагала, что таким образом нам будет проще помнить свое место, и заклеймила нас серебряными крестами.
- И это оставило шрам?
- Мы горим. Мы можем исцелиться, но серебро воспламеняет нас снова... - Ты последний человек, с которым мне стоило бы делиться подобной информацией.
Он ожидал, что это позабавит ее, но она выглядела грустной, словно ребенок, которого стукнули по руке, когда он потянулся за конфетой.
- Ты думаешь, что все, что ты скажешь, я собираюсь использовать против тебя.
- Какой же ты была бы охотницей, если бы не использовала слабости врага.
Марика наклонила голову. Ее коса упала с гулким стуком , задев стул на котором она сидела.
- Ты думаешь, что я считаю тебя врагом?
- Не смотря на наше временное перемирие, я полагаю, что вряд ли твое мнение изменилось настолько радикально, чтобы как-то иначе, относиться ко мне и моему виду.
- Как относительно твоего мнения обо мне?
Он слегка улыбнулся.
- Я жду, предоставишь ли ты мне повод изменить его.
Она кивнула, похоже, его ответ удовлетворил ее.
- Что случилось после вашего прихода в церковь? Вы изменились?
Он пожал плечами.
- Отчасти. Мы позволили им клеймить нас и дать нам другие имена. Какое-то время мы были у них на службе. Санти первым покинул ее. Он сказал, что не собирается тратить целую вечность, казнясь за то, кем он стал. Ему казалось, что церкви нравилось унижать нас.
- Ты согласился с этим.
- Через какое-то время. К тому моменту и Рэйгн покинул нас. И Тэмпл уже готовился стать хранителем чаши, и скрыть ее подальше от людских глаз.
- Почему вы не отдали ее церкви, чтобы спрятать?
Он глянул на нее так, что она поняла, что он думал по этому поводу.
- Даже если бы мы и доверяли церковным фанатикам, всегда имелся шанс, что кто-то выкрадет ее.
- В конце концов, это мы ее нашли.
- Значит, ты покинул церковь и вы с Санти превратились из некогда близких братьев в фактически малознакомых людей.
- Нет. Мы никогда не станем просто знакомыми.