На этот раз она достала из своего маленького мешка стебель засахаренного дягиля, который мадам Молин дала для подкрепления в пути. Однако перед тем как начать есть, Анжелика встала перед отцом и многозначительно на него взглянула.
— Отец, вы не думаете, что опасно завязывать деловые отношения с протестантом? Кормилица рассказывала, что они совершают страшные преступления в своих церквях. Она говорила, что ее прабабка или прабабка ее прабабки спасла шкатулку с реликвиями из церкви Святой Урсулы в момент, когда протестанты выдирали их из алтаря и собирались швырнуть свиньям. Она многие годы хранила этот шкатулку у себя, пока ее не удалось вернуть в одну из уцелевших церквей. За это ее дом был благословлен. Она рассказывала про времена, когда гугеноты привязали кюре де Партеней к главному распятию над алтарем, а потом убили его выстрелами из арбалета. Они превратили в груду осколков голову младенца Иисуса в соборе Нотр Дам дю Бон Секур и повернули лицом к стене изображение Святой Девы, к которому веками приходили паломники. Они говорили, что это все идолопоклонство, и что мы, католики, — язычники, так как падаем ниц перед изображениями наших святых…
И почему нам нельзя играть с нашими соседями из замка Рамбур, если они протестанты?.. Не похоже, чтобы они были опасными… Тот из них, что постарше Жослена, все время трубит в рог… Это просто выводит дедушку из себя… Он говорит, что они нас подстрекают… А что думаете об этом вы, отец? Правда ли, что мы язычники, если мы молимся перед статуями в церквях? И правда ли, что эти статуи — идолы?..
Отец слушал дочь с удивлением. Отвлекшись от своих прежних мыслей, он сделал усилие для того, чтобы ей ответить.
— Идолы?!. Я не знаю. Для них, да, возможно… Что ты хочешь? У каждого свое мнение, — добавил он растерянно, ошеломленный ее горячностью.
Он тщетно пытался подобрать возражения.
— Все эти… иконоборцы — это старая история. Это в прошлом. Мы не можем постоянно мусолить прошлое. Лучший способ не беспокоиться из-за подобных воспоминаний — не говорить о них. Забыть их.
На моих землях есть несколько крестьян-гугенотов… Они единственные сполна и регулярно вносят арендную плату… Что касается Рамбуров, наших соседей-дворян, то они часто приносят дичь к моему столу, потому что я позволяю им охотиться в своих лесах… У меня самого никогда не было ни времени, ни денег, чтобы тренировать соколов и собак… Необходимо забыть. Иначе эти ссоры никогда не кончатся.
Кормилица Фантина рассказывает вам слишком много глупых историй. Должно быть, она отыскивает их в синей библиотеке, составленной стараниями бродячих торговцев… Это не вполне подходящая литература… Я имею в виду… она не совсем соответствует реальности… Ты понимаешь?.. Эти старые истории призваны вдохновить на военные подвиги. Но я ничего не понимаю… так говорят твоя мать и Пюльшери… Конечно, Молин — гугенот, но он человек нашего времени… и к тому же разбирается в мулах…
На этом доводы иссякли, и отец умолк. Анжелика выслушала его очень внимательно. Она несколько раз кивнула головой с одобрительной улыбкой, а потом принялась за сладости. Девочка сдержалась и не стала настаивать на дальнейших рассуждениях по двум причинам: она побоялась, что отец запретит ей читать дома маленькие синие книжечки, а также альманахи — такие красивые, с нарисованными Луной, звездами и Солнцем, а также с разными поговорками, изречениями, легендами и чудесами, где все месяцы года представлялись как вереница повозок, украшенных цветами и привозящими «ворохи чудес».
Кроме того, именно такой несколько наивный ответ барона по поводу протестантов Анжелика и хотела от него услышать. Она была с ним согласна. Все эти причитания и упреки насчет разбитых статуй и оскверненных реликвий их не касались. Было много других более важных вещей в жизни, которыми они могли бы заняться — разводить мулов, например…
Барон сам удивился, как быстро он занял столь четкую позицию, стоило лишь Анжелике спровоцировать его неожиданными вопросами. В сущности, разговаривая с ней, он внезапно осознал, что вся его настороженность и колебания из-за того, что он заключает соглашение с приверженцем протестантской религии, не имеют под собой никаких других серьезных оснований, кроме этих старых воспоминаний о прошлых жестокостях, совершенных во время ужасных религиозных войн последнего столетия. Однако, если присмотреться, братоубийственные войны были богаты на преступления и ужасы как со стороны протестантов, так и католиков.
Анжелика продолжала лакомиться зелеными липкими стебельками. Она вся перепачкалась, но у нее был такой довольный и счастливый вид, что барон не мог сдержать улыбки, глядя на дочь. «Она еще совсем ребенок, — подумал он. — Какое счастье!» Анжелика что-то напевала, рассматривая вершины деревьев. Барон поразился цветом и исключительной прозрачностью ее глаз.
«Они по-настоящему зеленые», — сказал он себе.
Утверждали, что Анжелика его любимица, потому что она была хорошенькой, и что именно из-за этого он часто брал ее с собой на прогулки. В действительности это было не совсем так. Это она сама к нему приходила, даже когда была еще совсем маленькой, и умоляла взять с собой покататься на лошади.
На самом деле она была единственным ребенком в семье, которого интересовало, что скажет он, отец, — был ли это вопрос о мулах или о вечных денежных заботах. Она всегда старалась его понять.
«По крайней мере, она понимает то, что я ей объясняю, несмотря на юный возраст», — думал барон, наблюдая, как дочь, напевающая какую-то мелодию, танцует, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге.
Если сделка с Молином удастся, он отправит ее в монастырь. Конечно, ему будет ее не хватать, но зато дочь получит достойное образование.
Анжелику тоже вполне удовлетворил разговор с отцом о протестантах. Она уже давно хотела узнать его мнение обо всем этом, и вот теперь, когда беседа состоялась, девочка успокоилась.
Отцу будет выгодно сотрудничество с Молином. Управляющий владениями Плесси-Бельер много знал и производил впечатление человека, который хорошо разбирается в том, о чем думает каждый — богатый и бедный, католик и протестант, дворянин и крестьянин. Хозяин края, вот кто он был.
Не показывая этого, он также был хозяином и этих ветреных сеньоров, которым служил, этих «ненормальных» из Парижа, этих заносчивых Плесси-Бельер, которые столь редко наведывались в свой сказочно-прекрасный белый замок, отражающийся в пруду с кувшинками.
Глава 5
Деревенская свадьба. — Чудо в пещере колдуньи