Читать интересную книгу И будем живы - Валерий Горбань

Настороженные, взвинченные бойцы, готовые немедленно открыть огонь на каждый подозрительный шорох, рассредоточились по двору, взяли под прицел все хозяйственные постройки.

Через десять-пятнадцать минут стало ясно, что в сараях и в летней кухне ничего интересного нет. Оставался сам дом. Но его двери были закрыты на два капитальных врезных замка, да еще и забиты досками крест-накрест. Окна — забраны крепкими решетками в палец толщиной.

Ершистый боец, аж подпрыгивая от нетерпения и вызывающе поглядывая на Дэна, опять затараторил:

— Ну и что? Что теперь? Будем ключи подбирать? А если бы БТР загнали, сейчас бы дернули тросом, да и все. Или звездануть по двери из подствольника — и вся недолга!

Дэн, досадливо глянув на этого суетягу с автоматом, молча подошел к окну, потряс решетку, внимательно заглянул под нее. Стальная рама была не вмурована в кладку, а, через просверленные в ней отверстия, прибита к стене толстыми гвоздями. И в просвет между каркасом решетки и побеленной штукатуркой эти гвозди были хорошо видны.

— Отойдите за меня!

Бойцы, быстро усвоившие немногословную, но очень рациональную манеру Дэна, послушно переместились. А тот, подняв автомат и почти в упор приставляя ствол к стержням гвоздей, сделал два выстрела. После этого, на оставшихся креплениях, решетка повернулась, как дверь на петлях, открыв доступ к окну. Дальше, как говорится, дело техники. Штык-нож поддел завертку форточки, щелкнули открываемые шпингалеты на рамах, и створки, недовольно скрипя, распахнулось навстречу поисковой группе. В дом вошли втроем. Дэн, Алик — крепкий симпатичный парень с коротко стриженными светло-русыми волосами и Вовчик, тот самый любитель экстремальных мер.

Неслышно ступая тяжелыми грязными ботинками по застеленному коврами полу, прикрывая друг друга стволами автоматов, среди обычной обстановки обычного частного дома, из комнаты в комнату переходили люди в камуфляже и в набитых боеприпасами разгрузочных жилетах. Чужие лица бесстрастно взирали на них из рамок фотографий, стоящих на комодах и висящих на стенах. Чужие зеркала отражали напряженные, непроизвольно пригибающиеся даже при виде собственных отражений фигуры.

Толстая пыль нетронутыми слоями лежала по всему дому. Здесь явно давно никто не бывал. Собрята понемногу расслабились. Оставалось проверить только подвал и чердак. Алик, завернув ковры, тщательно осмотрел пол. Входа в подвал или следов каких-нибудь тайников под половицами не было. Коротко переговорив по рации, он кивнул Дэну:

— Вход в подвал с улицы. Ребята туда пошли. А мы давай чердак глянем, люк — в прихожей.

Задачка оказалась непростой. Потолок — довольно высокий, и хотя задвижка на люке простая, но с табуретки все равно: только-только достать пальцами. А как потом на чердак забираться? Идти во двор и возиться с поисками лестницы не хотелось.

— Залезай на меня! — Дэн, чуть пригнувшись, встал прямо под люком. Алик попытался вскарабкаться на него, но, не удержав равновесие, с грохотом обрушился вниз.

Вовчик, примостившийся у широкого, как на веранде, окна прихожей и присматривавший одновременно и за ними и за двором, хихикнул:

— Нет, Алик, если тебя из СОБРа выгонят, то в цирк не возьмут.

Тот сокрушенно улыбнулся. Они с Вовкой были большими приятелями, но постоянно поддразнивали друг друга. И подарить этой язве такой повод для вечернего рассказа за общим столом!..

Дэн хлопнул его по плечу:

— Давай, ты — вниз, а я попробую подняться.

Так дело пошло веселей. Алик тоже оказался крепким не только на вид. Но у Дэна было лучше с равновесием. И, через несколько секунд, Денис, уверенно стоя на широких плечах товарища, уже осторожно приподнимал крышку чердачного люка.

Никому и никогда бы Дэн в этом не признался. Но, честно говоря, в тот момент, когда люк, скрежетнув и осыпая чердачную труху, стал подниматься, холодные мурашки пробежали-таки по вспотевшему под шлемом затылку. Конечно, судя по всей обстановке, вряд ли на чердаке затаился замурованный в доме смертник. Но, черт его знает, какие могут быть еще в этом строении лазы и ходы. Да и мину здесь поставить для любопытных федералов — самое милое дело.

Лезвием ножа Дэн осторожно провел по периметру люка. Ничего не мешает… Теперь тихонько приподнимаем… Нормально… Откидываем… Нормально….Автомат поднять над головой… Выпрямляемся…

Темно. Только через маленькое ромбическое оконце врывается тонкий сноп света. Но, из-за него, притаившаяся по углам чердака темнота кажется еще плотней.

— Дай фонарик! — Дэн опустил руку вниз.

И в этот момент ударила автоматная очередь!

Падая со спины Алика, Дэн успел сгруппироваться и не рухнул плашмя, а ушел с него мягким кувырком. Откатился в сторону. Вскинул автомат к люку, готовый полоснуть по темному проему. И вновь собрался в пружину, чтобы мгновенно выпрыгнуть в другую комнату, если сверху прилетит граната.

Но на чердаке было тихо. Алик лежал рядом: неподвижно, запрокинув лицо и уставившись открытыми глазами в потолок. Как всегда в таких ситуациях, мысли неслись мгновенными, полыхающими в мозгу импульсами:

— Если стреляли с чердака, почему я не видел вспышки? Алик ранен? Но почему в него попали, а в меня нет?

Вовчик, стоя у окна на одном колене, вскинул автомат на вытянутых руках над головой и, не целясь, врезал длинной очередью вдоль крыши соседнего дома. Стекла окна, вынесенные ударом пороховых газов и веером пуль, полетели во двор. Но за долю секунды до того, как стеклянное полотно рассыпалось и стремительными брызгами полетело вслед за остроконечными гонцами смерти, Дэн успел увидеть на нем строчку маленьких звездчатых отверстий.

Входных отверстий.

В них стреляли с улицы.

Мгновенно рассадив магазин, Вовчик застонал и тоже свалился на пол, подтянув руками к животу правую ногу.

— Меня зацепили! Что с Аликом?

Дэн подполз к напарнику. Точеное, красивое, всегда сдержанно-приветливое лицо этого парня за считанные секунды изменилось до неузнаваемости. Оно не было искажено гримасой боли. Но на него будто кто-то напялил маску другого человека: похожего, но холодного и чужого. Кожа на лице стала землистой, с каким-то зеленоватым оттенком.

И тут Дэн увидел снежинки.

Чешуйки известки, то ли отбитые пулями с потолка, то ли сорванные им, Дэном, при падении, плавно кружась, медленно опускались и ложились на пол, на коротко стриженные светло-русые волосы и на лицо Алика, на его широко распахнутые глаза. Одна из колючих белых звездочек легла прямо на отражающий черную дыру потолочного люка черно-зеркальный зрачок. Дэн непроизвольно моргнул, будто его самого резануло по глазам. Но Алик не моргал. Мертвые известковые снежинки в глазах ему не мешали. И тогда Дэн сказал:

— Он умер…

…Умер… Нет! Его убили!

И Дэн, выхватив из кармана разгрузки рацию, яростно закричал:

— Коробочка! Коробочка! У нас двухсотый! Стреляют с крыши соседнего дома! Пулеметы… Васька, скомандуй на пулеметы! Огонь!

— Дзан-н-н! — словно огромные литавры, лязгнули напоследок ворота, разлетаясь под таранным ударом бэтээра. Крутнулась башня тяжелой бронированной машины, кажущейся в этом тесном дворике невероятно огромной. Резким, рвущим перепонки стаккато прогрохотала очередь крупнокалиберного пулемета. Тяжелые пули вдребезги разнесли несколько листов шифера. От обнажившихся стропил полетели щепки, а одна из стропилин, будто перебитая гигантской палицей, хрустнула и провалилась вниз.

— Отставить! Отставить огонь! Здесь много жилых домов, прошьете все насквозь! — Голос командира ОМОН, руководившего оцеплением, ворвался в сознание Дэна.

Да, здесь много домов уже заселено. Здесь кругом живут люди: женщины и дети. И пули КПВТ действительно способны прошить не одну стену и не одну крышу деревянных или саманных построек. А главное, вряд ли стрелявшие остались дожидаться, когда оцепление стянется в мертвое кольцо вокруг этой группы домов, и разъяренные собровцы начнут потрошить весь квартал.

И Дэн устало проговорил в свою рацию:

— Отставить, Василий. Скажи… отставить…

Володя держался молодцом. Вообще, с того момента, когда началась стрельба, его энергично-разгильдяйские движения трансформировались в по-прежнему стремительные, но очень точные поступки. Похоже, что именно его мгновенная реакция и прогремевшая по крыше ответная очередь из его «калаша» больше не позволили стрелявшим выцелить никого из замешкавшихся во дворе собровцев. И сейчас он вел себя вполне адекватно ситуации. Совсем другой человек. Отполз от окна, сидя в углу, прижал пальцами одной руки артерию на бедре, другой — сорвал жгут с приклада автомата. И голос у него на удивление спокойный:

— Дэн, помоги!

Денис распорол штанину, глянул на рану.