Если бы у Уайтов родился мальчик, результатом стал бы еще один носитель, и, скорее всего, передача мутантного гена на нем бы и закончилась, поскольку ни по линии Ральфа Уайта, ни по линии Маргарет Бригхем для их гипотетического потомка мужского пола не было сестер подходящего для вступления в брак возраста. А вероятность того, что он мог бы встретить другую женщину с телекинетическим геном, ничтожно мала. Ни одной из исследовательских групп, работающих над этой проблемой, пока еще не удалось выделить этот ген.
В свете обрушившейся на штат Мэн катастрофы никто не сомневается, что выделить телекинетический ген — это сейчас для медицины задача номер один. Больной гемофилией — или Г-ген — производит на свет мальчиков с недостаточным уровнем тромбоцитов. Телекинетик же — или ТК-ген — производит на свет девочек, которые подобно Тифозной Мэри, способны разрушать и уничтожать просто по собственному желанию…
Среда. Время — за полдень.
Сьюзен и еще четырнадцать будущих выпускниц — комитет по украшению зала, ни больше, ни меньше — работали над огромным панно, которое должно висеть за двойной эстрадой в пятницу вечером. Роспись на тему «Весна в Венеции» (И кто только придумывает эти дурацкие темы? Сью проучилась в Ювинской школе четыре года, два раза присутствовала на выпускных балах, и все равно до сих пор не знала. Зачем, черт возьми, вообще нужна какая-то тема? Почему бы просто не устроить танцы, и дело с концом?) Один из наиболее одаренных в живописи учеников Ювинской школы Джордж Чизмар, приготовил эскиз с гондолами на водах канала в лучах закатного солнца, гондольером в огромной соломенной шляпе у румпеля и разлитыми по воде и по небу богатыми всполохами розового, красного и оранжевого цветов. Слов нет, красиво. Затем Джордж перенес силуэтный набросок на холст размером четырнадцать на двадцать футов, пронумеровал участки с одинаковым цветом, и теперь весь комитет старательно замазывал их мелками — словно дети, ползающие по странице гигантского альбома-раскраски. Хлопот, конечно, много, думала Сью, глядя на перепачканные розовым мелом руки, но бал, похоже, будет на редкость красивый.
Рядом с ней сидела, скрестив ноги, Элен Шайрс. Она с хрустом потянулась и застонала, затем откинула тыльной стороной ладони упавшую на глаза прядь, оставив на лбу розовую полосу.
— Боже, и как только ты меня на это уговорила?
— Ты же хочешь, чтобы было красиво? — произнесла Сью, подражая голосу мисс Гир, старой девы из учительского состава, председательствующей в комитете, которую за глаза звали «Усатая мисс».
— Да, но можно было записаться в комитет по подготовке меню или по составлению программы. Чтобы не спину гнуть, а работать головой. Теперь-то я знаю, где мое призвание. И кроме того, ты сама даже не… — Она прикусила язык.
— Даже не иду на бал? — Сьюзен пожала плечами и подобрала с пола кусок мела. Пальцы у нее просто ныли от непривычной работы. — Да, не иду, но мне все равно хочется, чтобы было красиво. — Она умолкла, потом застенчиво добавила: — Томми пойдет.
Какое-то время они продолжали работать молча, затем Элен снова бросила мел. Рядом с ними никого не было: ближе всех работал Холли Маршалл — раскрашивал на другом конце панно нос гондолы.
— Давно хотела тебя спросить, Сью… — решилась наконец Элен. — А то все и так говорят, говорят…
— Да чего уж там, — Сью положила мел и принялась разминать затекшие пальцы. — Возможно, я должна кому-то рассказать — просто чтобы не было лишних домыслов. Я сама попросила Томми пригласить Кэрри. Надеюсь, это поможет ей… раскрепоститься, что ли, сломать стену отчуждения… Мне показалось, что уж по крайней мере это я должна была для нее сделать.
— А мы, все остальные? — спросила Элен беззлобно.
Сью пожала плечами.
— Тебе придется самой делать выводы о том случае, Элен. Не мне, как ты понимаешь, кидать камни. Но я не хочу, чтобы люди думали, будто я…
— Будто ты строишь из себя мученицу?
— Ну да, что-то вроде этого.
— И Томми согласился? — Похоже, эта сторона дела произвела на Элен наиболее сильное впечатление.
— Да, — ответила Сью, но не стала вдаваться в подробности. Затем, помолчав, добавила: — Все, наверно, думают, что я заношусь, строю из себя черт те чего?
Элен ответила не сразу.
— Ну в общем… они, все, конечно, говорят об этом. Но большинство по-прежнему считают тебя своим человеком. Как ты сказала, каждый решает сам за себя. Хотя есть небольшая группа инакомыслящих. — Она презрительно усмехнулась.
— Эти, что вьются вокруг Крис Харгенсен?
— Да, и компания Билли Нолана. Ну и тип!
— Она меня недолюбливает? — произнесла Сью так, что это прозвучало вопросом.
— Боже, она тебя просто ненавидит.
Сью кивнула, с удивлением осознав, что это и расстроило ее, и одновременно обрадовало.
— Я слышала, ее отец собирался подать на школу в суд, но потом передумал, — сказала она.
— Друзей у нее от всего этого, ясное дело, не прибавилось, — ответила Элен, пожимая плечами. — Я вообще не понимаю, что на нас тогда нашло. Такое чувство возникает, что я совсем себя не знаю.
Они снова принялись за работу, молча. В противоположном конце зала Дон Баррет устанавливал складную лестницу, собирался развешивать на стальных балках под потолком бумажные гирлянды.
— Смотри. Вон Крис пошла, — сказала вдруг Элен.
Сьюзен подняла голову и успела заметить, как та заходит в маленькую комнатушку слева от входа в спортивный зал. На Крис были вельветовые темно-красные брюки в обтяжку и шелковая белая блузка — без лифчика, судя по тому как на каждом шагу там все подпрыгивало. Ну прямо секс-бомба, подумала Сью, поморщившись. Затем у нее возникла новая мысль: что могло понадобиться Крис в комнате, где обосновался подготовительный комитет? Хотя, конечно же, туда входила Тина Блейк, а этих двоих водой не разольешь.
«Прекрати, — сказала она себе. — Тебе хочется видеть ее в мешковине и с посыпанной пеплом головой?..»
«Да, — тут же возник мысленный ответ, — наверно, этого мне и хочется».
— Элен?
— М-м-м?
— Они что-нибудь задумали?
На лице Элен против ее воли появилось какое-то застывшее выражение.
— Не знаю.
Легкий, слишком уж невинный тон.
(ты знаешь что-то знаешь ну сделай же черт побери выбор скажи)
Они продолжали раскрашивать панно, но больше уже не разговаривали. Сью понимала, что дела вовсе не так хороши, как сказала Элен. Этого просто не может быть: в глазах ее сверстниц она уже никогда не будет той же самой благополучной «золотой девочкой». Она совершила опасный, неуправляемый поступок — сняла свою маску и обнажила лицо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});