Читать интересную книгу Дело о хитроумной ловушке - Эрл Гарднер

– Я требую, чтобы описание было принято критически, как и показания свидетеля, – сказал Мейсон.

– Конечно, – ответил судья Девитт. – Свидетель может описать положение руки, но не может делать заключение, почему рука оказалась в таком положении.

– Продемонстрируйте суду положение руки, – победно улыбаясь, попросил Бергер, зная, что это приведет к ослаблению влияния судьи на присяжных.

Сержант Голкомб поднял руку.

– Когда вы прибыли в отель? – спросил Бергер.

– Приблизительно без десяти восемь.

– И сразу направились в номер?

– Да, сэр.

– В котором часу вы увидели тело?

– Я бы сказал, около восьми часов. Мои заметки говорят о том, что я начал обыск номера в восемь часов четыре минуты.

– Допрос, – внезапно сказал Гамильтон Бергер.

– Правая рука была поднята над лицом в том положении, в каком вы показывали? – спросил Мейсон.

– Да.

– Левая рука свешивалась?

– Да.

– Вы дотрагивались до тела?

– Я пощупал запястье, чтобы убедиться в отсутствии пульса.

– Запястье какой руки – правой или левой?

– Правой.

– Вы не обнаружили пульс?

– Нет.

– Рука была в том положении, которое вы показали?

– Да.

– Она не касалась лица?

– Нет, сэр, нет.

– Оставалось место между тыльной стороной руки и лицом?

– Да.

– Значит, рука была поднята, когда женщина умерла.

– Естественно, – проскрипел сержант Голкомб. – Она была в состоянии, известном как «трупное окоченение».

– Вы знаете, что такое трупное окоченение?

– Конечно.

– Что это?

– Оно наступает после того, как человек убит и тело окаменело.

– Правая рука была поднята, и наступило трупное окоченение? Верно?

– Да.

– А как же левая рука?

– Она свешивалась с кровати.

– Вы дотрагивались до левой руки?

– Да.

– Вы сказали, она свешивалась с кровати?

– Да.

– Вы имеете в виду, что она не была окоченевшей?

– Она свешивалась. Она висела… от плеча.

– Вы двигали левую руку?

– Чуть-чуть.

– Вы могли ее двигать?

– Конечно.

– Она медленно двигалась?

– Она качалась от плеча. Я не пытался согнуть ее в локте.

– Но рука качалась у основания плеча, верно?

– Да.

– Спасибо, – сказал Мейсон. – Это все. У меня больше нет вопросов.

– Следующим свидетелем будет Гиффорд Фаррелл, – сказал Гамильтон Бергер.

Фаррелл выглядел очень важным и печальным, когда тихо прошел к свидетельскому месту.

Одна из женщин-присяжных подалась вперед, вглядываясь в его тонкое, загорелое лицо. Мужчины были более осторожны в своих оценках, но было ясно, что его манеры держаться вызвали интерес.

Гамильтон Бергер поручил допросить Фаррелла своему помощнику, Марвину Эллиотту.

– Вы были когда-нибудь знакомы с миссис Нортон Калверт?

– Да, был.

– Ее имя было Роза?

– Верно.

– Она была замужем?

– Да, но жила отдельно от мужа.

– Вы знаете, где сейчас миссис Калверт?

– Она умерла.

– Вы видели ее труп?

– Да.

– Где?

– В морге.

– Когда?

– Семнадцатого октября этого года.

– Вы знаете что-нибудь о том, что делала миссис Калверт перед своей смертью?

– Она работала на меня.

– Что она делала?

– Я нанял ее на время борьбы за «Техас Глоубал». Я сделал объявление в газетах, и миссис Калверт, выполняя обязанности моего личного секретаря, записывала тех, кто начал поддерживать меня.

Эллиотт повернулся к Перри Мейсону:

– Я покажу вам список, содержащий имена акционеров, номера их акций, а также ваши инициалы и инициалы обвиняемого на каждой странице. Вы, разумеется, укажете, что этот список принесли в офис окружного прокурора утром семнадцатого октября.

– Укажу. Более того, я укажу на то, что эту бумагу обвиняемый нашел под передним сиденьем своего автомобиля поздно вечером шестнадцатого октября. Далее я заявлю, что мы принесли этот список окружному прокурору утром семнадцатого октября, что это, наверное, имеет отношение к делу и что обвиняемый понятия не имеет, как и когда список подкинули под сиденье его машины.

– Очень хорошо, – сказал Эллиотт. – Мы подтверждаем тот факт, что обвиняемый сделал такое заявление. Мы надеемся его опровергнуть. – Эллиотт повернулся к Фарреллу: – Мистер Фаррелл, я хотел бы спросить вас, знаете ли вы, что это за список?

– Да, сэр.

– Что он собой представляет?

– Этот список помечен четырнадцатым октября, там перечислены акционеры, которые к этому времени стали нас поддерживать.

– Кто владелец списка?

– Роза Калверт.

– Мы хотели бы, чтобы этот список был приобщен к делу, ваша честь, – сказал Эллиотт.

– Одну минуту, – вмешался Мейсон. – Мне бы хотелось задать несколько вопросов, касающихся этого списка, прежде чем его приобщат к делу.

– Хорошо, – сказал судья Девитт.

– Мои инициалы и инициалы моего клиента в списке есть. Есть ли на нем какие-либо ваши личные знаки?

– Нет, сэр, никаких.

– Тогда откуда вы знаете, что это тот самый список, что был у Розы Калверт?

Улыбка Фаррелла свидетельствовала, что он предвидел этот вопрос.

– Это подложный список, – сказал он. – Он был специально подготовлен и дан Розе Калверт на тот случай, если кто-нибудь попытается отнять у нее настоящий.

– Значит, этот список не отражал настоящего положения дел?

– Нет.

– Кто готовил этот список?

– Его напечатали под мою диктовку.

– И вы отдали его Розе Калверт?

– Да.

Мейсон повернулся к судье Девитту:

– Думаю, заявление о том, что этот список специально дали Розе Калверт, чтобы она отдала его в случае, если кто-то попытается отобрать у нее настоящий, является абсолютно неправдоподобным, не относящимся к делу, несущественным и не имеющим никакого отношения к обвиняемому. Но так как мы все озабочены тем, чтобы узнать правду, то не будем требовать, чтобы этот документ не приобщали к делу.

– Прекрасно, – сказал судья Девитт. – Он будет приобщен к делу, и клерк проставит на нем определенный номер.

– А теперь, – сказал Марвин Эллиотт, – я спрашиваю вас, мистер Фаррелл: если вы дали Розе Калверт конкретные инструкции на шестнадцатое октября, что она делала в отеле «Рэдферн»?

– Минуточку, – сказал Мейсон, – я протестую на том основании, что это незаконно, не относится к делу и несущественно, а также никак не связано с обвинениями. Если не доказано, что обвиняемый знал о разговоре либо присутствовал при нем, то это к делу не относится.

– Это часть res gestae,[2] – сказал Эллиотт.

Судья Девитт покачал головой:

– Протест принят.

– Больше вопросов нет, – сказал Эллиотт.

– Это все, – произнес Мейсон. – У меня больше нет вопросов.

– Я вызываю Роберта Макон Кинга, – сказал Эллиотт.

Роберт Кинг быстро подошел к свидетельскому месту и принес присягу.

– Чем вы занимаетесь? – спросил Эллиотт.

– Я работаю клерком в отеле «Рэдферн».

– У вас была возможность увидеть труп в отеле вечером шестнадцатого октября?

– Да, я видел его.

– Кто показал вам тело?

– Сержант Голкомб.

– Где оно находилось?

– В номере 729.

– Вы смогли опознать тело?

– По имени – нет, но как гостя отеля – да.

– Вы видели эту девушку, когда она была жива?

– Да.

– Когда и где?

– Она вошла в отель и сказала, что ей нужен номер на шестом или седьмом этаже, лучше на седьмом. Она сказала, что…

– Неважно, что она сказала, – произнес Мейсон. – Я протестую на том основании, что это незаконно, не относится к делу и несущественно.

– А это уже определенно часть res gestae, – сказал Марвин Эллиотт. – Это значит, что, если выплывут конкретные факты, это спутает все карты.

– Думаю, я поддержу протест, – сказал судья Девитт. – Вы можете спросить, что она делала как гость.

– Она забронировала номер?

– Да.

– На чье имя?

– На имя Джеральда Босвелла.

– Простите, – сказал Эллиотт, – что я не могу спросить вас, о чем вы беседовали. Я спрошу вас: она заплатила за номер вперед?

– Да, сэр.

– Теперь вы можете его допрашивать, – сказал Эллиотт.

– У этой молодой девушки был с собой багаж, когда она регистрировалась? – спросил Мейсон.

– Я не видел.

– Мог ли быть багаж, которого вы не видели?

– Это обязанность коридорного – подносить багаж.

– Но она заплатила за номер вперед?

– Да, сэр.

– И сняла его на имя Джеральда Босвелла?

– Да, сэр. Она сказала, она его…

– Минуточку, – прервал судья Девитт.

– Ваша честь, я собираюсь взять назад мой протест, касающийся ее с ним беседы, – сказал Мейсон. – Пусть свидетель расскажет о ней.

– Прекрасно, – сказал судья Девитт.

– Она мне сказала, – продолжал Кинг, – что она секретарь Джеральда Босвелла, который хочет снять номер, и что она заплатит вперед.

– Она сказала, что делает это, потому что у нее нет багажа? – спросил Мейсон.