бы взглянуть на них.
– А я предлагаю другой вариант: Дарья их сама принесёт нам. Газет не так уж и много. Некоторые выходят два раза в неделю, другие – три. Есть, правда, и ежедневные. – Папасов дал знак служанке, и она тотчас приблизилась. Выслушав просьбу, она удалилась, но сидящие за столом едва успели отведать очередную порцию напитков, как горничная вернулась.
– Дарья, я прошу вас остаться, – сказал Клим, просматривая прессу. – Возможно, у меня появятся вопросы.
– Как угодно.
За столом возникло молчание, и только столовые приборы, слегка касаясь тарелок, выдавали присутствующих. Где-то неподалёку засела кукушка, отмеряющая своей скучной песней чей-то недолгий век. Иногда раздавался всплеск воды – это карпы резвились в пруду. Пахло скошенной травой и морем.
Закончив разбирать бумажную стопку, Клим спросил:
– Иван Христофорович, а вы все подряд газеты читаете или у вас есть предпочтения?
– В первую очередь меня интересуют «Биржевые ведомости», а уж потом всё остальное. Дело в том, что столичные газеты в Ораниенбаум доставляют ежедневно, а «Кронштадтский вестник» – три раза в неделю. Бывает, что одних экземпляров привозят всего несколько штук, а других – два-три десятка. Всё зависит от количества желающих их прочесть.
– Дело в том, что в этой кипе нет ни одной «Петербургской газеты».
– То есть как? – Фабрикант от удивления округлил глаза.
– Извольте взглянуть.
– Послушайте, – Папасов задумчиво разгладил усы, – а ведь и в самом деле, до сегодняшнего дня я здесь не читал эту газету. Я вспомнил, что когда увидел её, то обрадовался, что количество столичных газет у нас увеличилось.
Ардашев взглянул на горничную и спросил:
– Откуда у вас эта «Петербургская газета»?
– Наверное, я купила её в киоске вместе с другими газетами, – спокойно ответила служанка и отвела глаза.
– Что значит «наверное»?
– Продавец в киоске уже знает меня и каждый день собирает пачку газет. А что там в ней – мне неведомо. Знаю только, что там обязательно должны быть «Биржевые ведомости», а остальные газеты он кладёт из того, что осталось.
– Вы в этом уверены?
– Да.
– Я хотел бы в этом удостовериться, – поднимаясь, выговорил Ардашев.
– Вы собираетесь нас покинуть? – разочарованно осведомилась Елена Константиновна.
– Ненадолго, – пообещал студент и зашагал прочь.
Постоялец дачи не обманул и появился всего через полчаса. Его лицо выглядело озабоченным. Войдя в китайскую беседку, он сказал:
– Отвечая на ваш вопрос, Иван Христофорович, могу с полной уверенностью заявить, что появление статьи в «Казанских вестях», а потом и в «Петербургской газете» – дело рук злоумышленника, которого вы окрестили Двойником с того света.
– Если быть точным, то вы первый произнесли слово «двойник», а я лишь добавил – «с того света», – уточнил фабрикант.
– Пусть так, это большого значения не имеет. Важно то, что киоскёр на вокзале уверил меня, что сегодня он не продавал «Петербургскую газету» Дарье. Более того, эту газету вообще в Ораниенбаум не завозят. Стало быть, злоумышленник находится в Ораниенбауме и вполне возможно – на вашей даче…
– Но кто же это может быть? – почти шёпотом осведомилась Елена Константиновна.
– Кто угодно, – выговорила Ксения.
Показался управляющий. Подойдя к столу, он сухо отрапортовал:
– Деньги перевёл. Телеграмму отправил.
– Знаете, Андрей Владимирович, я тут подумал и пришёл к выводу, что одной телеграммой дело не решить. Поезжайте в Казань первым же поездом. В дороге прошу не задерживаться. За это время присяжный поверенный уже кое-что разузнает. Вы на месте лучше разберётесь что да как. Контролируйте этого Григориади. Он ещё тот фрукт! Гонору много, а работать ленится. Да и страхи нагонять на подзащитных любит. Сразу отпишите мне заказное письмо. И вообще, шлите отчёты со всеми новостями дважды в неделю. В крайнем случае отбивайте телеграмму, если что-то срочное. Мне надобно оставаться здесь и привести фабрику в порядок. Я не могу мотаться с одного места в другое из-за каждого газетного писаки. Кстати, разберитесь, кто таков этот мерзавец, подписавшийся «Правдоруб». И главное: успокойте Синебрюхова. Боюсь, как бы он лишнего языком не намолол. Болтливый малый и за воротник заложить большой любитель.
– Первый поезд в Петербург уходит в десять утра.
– Вот на нём и отправляйтесь, – велел Папасов и, вынув из бумажника несколько купюр, протянул их управляющему. – Это ваши командировочные. Все остальные траты в Казани с согласия моего бухгалтера, знакомого вам Алексея Петровича. Деньги выдавать будет он и отчитываться вам перед ним. Меня беспокоить по этим пустякам не стоит. Поужинайте на кухне.
– Благодарю, я не голоден, – забирая деньги, выговорил тот.
– Это уж, как угодно… Да, чуть было не забыл: мы со всеми рассчитались за работу на территории дачи?
– Скульптору остались должны двести рублей за каменных львов. Он собирался завтра утром прийти за деньгами.
– А почему так много? Мы ведь уже платили ему?
– Частично. Полностью с ним не рассчитались. С установкой скульптур им здорово пришлось помучиться.
– Ладно, завтра сам разберусь. Счастливо добраться.
– Честь имею, – бросил Плещеев и, опустив плечи, зашагал прочь.
– Зачем ты так с ним, милый? – спросила Елена Константиновна.
– Он человек военный. Вот я и разговаривал с ним, как принято у военных. А в чём, собственно, дело? Будешь скучать по нему?
– Какая глупость! Давайте-ка лучше выпьем.
– Вполне резонное предложение, – согласился Папасов, разливая алкоголь и лимонад.
На дорожке показалась горничная с кофейником в руках. Когда она вошла в беседку, Ардашев сказал:
– Дарья, вам придётся вновь ответить на мои вопросы. И я объясню почему. Если у вас действительно не было «Петербургской газеты», то, выходит, её подложили в стопку уже на даче. В таком случае мне придётся побеседовать с каждым человеком, который был сегодня здесь. Да, я потеряю время и отвлеку людей от выполнения своих непосредственных обязанностей. Но если после этого у меня появится уверенность в том, что никто из моих собеседников не мог подсунуть Ивану Христофоровичу злосчастную газету, то тогда я пойму, что вы мне в чём-то солгали. Вероятнее всего, после этого вас уволят. Естественно, я не хочу доводить дело до крайности. Однако у меня сложилось впечатление, что вы что-то недоговариваете.
– Спрашивайте, я всё расскажу, – ставя кофейник на стол, с готовностью пообещала служанка.
– Давайте начнём сначала. Вы купили газеты, и как дальше вы их несли? В двух руках? В одной? А может, вы их положили в сумку?
– Да, в сумку, в матерчатую. Я её сама шила. Без неё никак нельзя. Кроме газет много чего ещё приходится покупать. Я складываю в неё продукты, когда хожу на базар.
– Сегодня вы тоже там были?
– Хаживала, покупала оранжерейные помидоры и огурцы.
– Опишите ваш маршрут.
– Что-что?
– Расскажите,