Читать интересную книгу Игра без козырей - Дик Фрэнсис

— Вы поедете, — уверенно сказал я. — Накопите денег и поедете через год или два. Туристским автобусом или самолетом. Во всяком случае с людьми. Не одна.

Я посмотрел на часы и встал.

— Я провел очень приятный вечер. Спасибо большое, что вы согласились пойти со мной.

Она тоже встала, и мы пожали друг другу руки, не назначая следующую встречу. Так много унижений, так мало надежд. Бедная, бедная мисс Мартин.

— Завтра утром... — напомнила она у двери.

— Завтра, — кивнул я, — вы переставите стол. И я... даю вам слово, что не забуду своего обещания.

Я шел домой, проклиная судьбу, которая послала мне Занну Мартин. Я ждал, что секретарь в «Чаринг, Стрит и Кинг» — молоденькая девушка, возможно хорошенькая, которую я приглашу в кафе и в кино, пофлиртую, и мы оба на следующий день забудем друг друга. А получилось так, что я заплатил за информацию об Эллисе Болте гораздо больше, чем собирался.

Глава 9

— Но поймите же, — в суматохе соревнований в Кемптоне обратился ко мне лорд Хегборн, — я говорил с капитаном Оксоном, и он вполне удовлетворен тем, как идет обновление почвы. После этого я просто не могу больше вмешиваться в его дела. Уверен, что вы согласитесь с этим.

— Нет, сэр, никогда не соглашусь. Не думаю, что чувства капитана Оксона важнее, чем судьба ипподрома. Скаковые дорожки должны быть быстро восстановлены, даже если ради этого придется отдавать распоряжения через голову капитана Оксона.

— Капитан Оксон лучше знает, что делается у него на ипподроме, чем вы. — В голосе лорда Хегборна прозвучал нескрываемый сарказм. — Я придаю больше значения его заверениям, чем вашему беглому взгляду на ход работ.

— В таком случае не могли бы вы поехать туда и увидеть все собственными глазами? Пока еще есть время.

Лорду Хегборну не нравилось, когда его подталкивали к принятию решения. Выражение его лица я определил бы как откровенно неодобрительное. Больше ничего нельзя сделать, и кроме того есть риск, что он позвонит Рэднору и вообще отменит расследование.

— Вероятно... Я посмотрю, сумею ли найти время в понедельник, — наконец ворчливо проговорил он. — Вам удалось найти что-то конкретное в подтверждение идеи, что беды Сибери злонамеренно подстроены?

— Еще нет, сэр.

— На мой взгляд, предположение несколько искусственное, — раздраженно сказал он. — Помните, я говорил об этом с самого начала. Если вы в ближайшее время не найдете что-то... Расследование обходится дорого, вы же знаете.

Проходивший мимо стюард отвлек его, сообщив о другой неотложной проблеме, и лорд Хегборн ушел, не закончив разговора. Я мрачно размышлял о том, что неприятная особенность этого дела — полное отсутствие данных любого рода. А если и попадаются косвенные улики, то построить на них что-либо невозможно.

Джордж все еще не нашел ни единого слабого места в репутации Говарда Крея, а бывший сержант Картер освободил Болта от возможных подозрений. Чико вернулся из Сибери вообще с пустыми руками.

Мы встретились с ним утром в офисе перед тем, как я поехал в Кемптон.

— Ничего, — сообщил Чико. — У меня уже мозоли на языке, я стучался в каждую дверь вдоль дороги. Мрак, ни единой вспышки. Все уверены, что участок дороги, пересекающей ипподром, в момент аварии не был закрыт. Но там и движение небольшое. Я посчитал, скорость в среднем сорок миль в час. Но все равно темная история: никто из соседей не заметил, что там произошло. Так не бывает.

— Кто-нибудь видел цистерну до того, как она перевернулась?

— Там постоянно ездят цистерны. Несколько человек пожаловались мне. Но именно эту никто не видел.

— Но почему такое совпадение: авария произошла в таком месте и в такое время, чтобы ущерб был максимальным? И водитель упаковал вещи и уехал несколько дней спустя, не оставив адреса.

— Ну... — Чико задумчиво дернул себя за ухо. — Я не нашел никаких следов, чтобы кто-то нанимал подъемный механизм. И никто в этих маленьких бунгало не видел, чтобы такая машина проезжала по дороге. Они видели кран, который приехал уже после аварии поднимать цистерну.

— Что насчет дренажных сооружений?

— Никаких дренажных сооружений, — хмыкнул Чико. — Пусто.

— Хорошо.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты нашел на картах, что там когда-то были какие-то дренажные канавы, несчастья во время скачек можно было бы считать просто случайностями. А так эти ямы похожи на ловушки для тигров.

— Кто-то ночью поработал лопатой? Ловкий ход.

— Да. — Я нахмурился. — Эти ямы подготовили задолго до скачек, чтобы земля осела и линия траншей не была заметна.

— И сверху их накрыли достаточно хорошо, чтобы трактор не провалился, — добавил Чико.

— Трактор?

— Там вчера трактор тянул прицеп с отравленной землей.

— Ах да, конечно. Покрытие должно быть крепким, чтобы выдержать трактор. Но ноги лошади сильнее давят на землю. Ее вес не распределен, как у трактора, по всей длине, а сосредоточен в четырех точках.

— Верно!

— Замена почвы идет быстро? — спросил я.

— Ты шутишь.

Ужасное настроение. Самый скверный день. Во-первых, нерешительность лорда Хегборна. Кроме того, все без конца разглядывали меня, потому что я выполнил обещание, данное Занне Мартин. Жалость, любопытство, удивление, неловкость, отвращение — слишком много для одного дня. Я пытался воспринимать некоторые из этих проявлений человеческого интереса к моему уродству как плохое воспитание или бестактность, но от этого мне не было легче. Я ругал себя за идиотскую чувствительность, но и это не помогало. «Если мисс Мартин не выполнит свою половину уговора, я задушу ее», — горестно думал я.

Ближе к концу этого ужасного дня мы с Марком Уитни пошли выпить в бар возле верхних трибун.

— Значит, вот это ты всегда прятал в кармане и перчатках? — спросил он.

— Да.

— Тяжелая штуковина, — проговорил он.

— Боюсь, ты прав.

— Еще болит?

— Если ударюсь. И ноет иногда.

— Хм, — сочувственно произнес Марк. — У меня лодыжка тоже ноет. Это суставы. Их можно заштопать, но они никогда не дают забыть о себе. — Он усмехнулся. — Выпьем еще? Время есть. Моя лошадь бежит только в пятом заезде.

Мы заказали еще раз бренди, поговорили о лошадях, и я подумал, как бы хорошо было, если бы все были похожи на Марка Уитни.

— Марк, — сказал я, когда мы возвращались к весовой, — ты не помнишь, перед тем как продали Данстейбл, там тоже случались разные аварии?

— Давно это было. Надо подумать. — Он помолчал. — Конечно, последние год-два дела там шли неважно, посещаемость упала, и у них не хватало денег на ремонт.

— А какие-нибудь серьезные катастрофы?

— Директор-распорядитель ипподрома покончил с собой, если ты это называешь катастрофой. Да, сейчас я вспомнил, что упадок процветающего Данстейбла связывали с психическим расстройством директора. По-моему, его фамилия была Бринтон. Он тихонечко чокнулся и принимал самые идиотские решения. Они-то и погубили Данстейбл.

— Я и позабыл, — мрачно сказал я.

Марк пошел в здание весовой. Самоубийство директора ипподрома вряд ли можно приписать Крею, размышлял я, облокотившись о брусья ограды. Хотя падение Данстейбла вполне могло подсказать ему идею, как захватить Сибери. Он мог не спешить, но возникшая недавно угроза национализации земли под строительство, видимо, подтолкнула его взять Сибери в клещи. Я вздохнул, стараясь отвлечься от ужаса в завороженных глазах девочки-подростка, дочери владельца лошади, с которой я раньше работал, и поплелся к парадному кругу посмотреть на выездку.

Этот слишком долгий день все же кончился. Я вернулся домой и приготовил себе бренди с водой, гораздо большую порцию, чем обычно. Весь вечер я обдумывал то немногое, что мне удалось накопать, и не пришел ни к каким результатам. Утром, когда я занимался тем же, чем и вечером, раздался звонок. На пороге стоял Чарлз.

— Проходите, — удивленно пригласил я. Чарлз редко приходил ко мне на квартиру и почти никогда не приезжал по субботам в Лондон. — Может, позавтракаем? Внизу вполне приличный ресторан.

— Возможно. Через несколько минут. — Он снял пальто и перчатки и согласился выпить виски. Его сковывала какая-то неловкость, весь его элегантный городской вид и озабоченно нахмуренный лоб говорили о том, что визит ко мне не доставляет ему удовольствия.

— Ладно, — сказал я, — в чем дело?

— Э-э... я только что приехал из Эйнсфорда. Дорога пустая. Приятное путешествие. Великолепное утро, я думал... Проклятие! — неожиданно взорвался он и со стуком поставил бокал на стол. — Короче говоря... Дженни вчера вечером позвонила из Афин. Она встретила там какого-то человека и просила меня сказать тебе, что хочет развода.

— О, — произнес я и подумал, как это похоже на нее — послать Чарлза, чтобы опустить топор. Практичная Дженни, жаждущая разжечь новый костер, подбрасывая сухие поленья. А если дерево еще не умерло, тем хуже для него.