ли…
— Так, проехали, — в одно мгновение она прервала неудачную тему для разговоров, вспоминая о том, что они находятся в негласном состоянии войны. — Лучше скажи, чем моя скромная персона обязана столь раннему появлению небожителя в ее доме.
Арский сжал губы, на колкую шутку в свой адрес.
— Значит, и ты умеешь быть злюкой. А я-то думал, что ты у нас правильная, воспитанная девочка.
— А я и воспитана, — с кружки Саша перевела взгляд на него. — Другая бы на моем месте, вместо кофе, в воду мышьяк тебе подмешала, — указала взглядом на то, что Макс пьет.
Улыбка парня стала еще шире, он провел рукой по волосам.
«Два ноль» в пользу Громовой. А она может удивлять», — подумал.
— Тише, тише, я все понял. Может, в знак примирения, все же сложим оружие войны и поговорим нормально.
— А мы и так нормально говорим, — прищурив глаза, девушка кинула на него испепеляющий взгляд.
— Разве? — удивленно спросил он, изучая ее лицо.
Саша выдохнула, ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться и снова продолжить разговор, но уже нормально, как он того хотел.
— Хорошо, я слушаю.
Улыбка вмиг исчезла с губ Макса. Ей на смену пришло серьезное выражение лица.
— Если честно, я не привык извиняться… — замялся он. — Ну да, вчера я перегнул палку. Не стоило было так разговаривать с тобой, — пауза. — Плюс ко всему, я вел себя как последний придурок, когда ты мне показывала Питер. Наверное, этот город на меня так дурно влияет.
«Или люди, живущие в нем», — подумал, но не озвучил мысль.
Макс замолчал, по нему было видно, как тяжело ему давалось это признание.
Саша смотрела на него, и ей показалось, что такого Арского, она видит впервые. За все-то время, что они были знакомы, он впервые старался быть честным с ней. В его словах чувствовалось раскаяние, и еще что-то. Что, Саша так и не смогла понять.
— И ты меня прости, — голос девушки неожиданно нарушил тишину комнаты. — У меня к тебе было предвзятое отношение. Ну, знаешь ли, избалованный богатыми родителями мальчик, толком не знающий что такое жизнь и как тяжело порой приходится в ней людям.
Арский горько улыбнулся.
— Ну, ты не совсем далека от истины, — он замолчал на минуту, а после поднялся из-за стола. — Спасибо за завтрак и кофе, но мне еще нужно успеть собрать чемодан.
— Ты уезжаешь? — Александра не ожидала, что он так поступит, после их ссоры.
— Да. Билет уже куплен.
Парень вышел из кухни и медленно зашагал к двери, когда услышал голос позади себя.
— Но ты не можешь, вот так уехать.
Он остановился на полпути.
— Почему не могу? Или тебе было мало вчерашнего дня со мной?
— Да…
Услышав это, Макс обернулся.
— Да? — удивленно переспросил он вскинув бровь.
— То есть, нет, — поспешила исправиться Громова. — Если не брать во внимание вчерашний день, то я не пойму, из-за чего ты так быстро изменил решение и собрался уехать.
— Я еще вчера это хотел сделать, но …
— Но Макс, а как же Илья? Я уверена, что он расстроится, узнав о твоем отъезде.
«К черту его!». Меньше всего Арского сейчас волновало то, что подумает об этом всем Власов. Ему просто поскорее захотелось сбежать из этого проклятого города, к себе, обратно в Москву. Туда, где все было привычно и знакомо, просто. Где он снова сможет надеть маску циничного подонка, продолжая жить жизнью испорченного деньгами мажора. Где нет ее, той, что с легкостью открывает его старые раны, о которых он мечтал бы забыть.
— Все уже решено. Билет куплен.
Он шел по коридору к выходу.
— Ничего еще не решено и вообще, ты не смеешь бросать меня тут одну, чтобы после я объясняла Власовым из-за чего ты уехал.
Грозные нотки в ее голосе удивили его. Саша неожиданно показала ту сторону своего характера, о которой даже и не думала, что она у нее есть.
— Ты останешься тут, до их приезда. А после, … после можешь обратно проваливать в свою Москву. Но если ты поступишь иначе, то я скажу, что ничего об этом не знала и ты просто сбежал.
«Вот же маленькая зараза».
На его губах застыла насмешка.
— Это шантаж девочка?
Сощурив глаза, она ткнула указательным пальцем ему в грудь.
— Воспринимай, как хочешь. Зная правду, я не хочу врать Власовым.
Арский не удержался и вспылил.
— И ради кого ты так стараешься? — пауза. Их зрительный контакт. — Ради Ильи?
Неожиданно тон его голоса стал таким холодным. Вместо улыбки, на лице появилась непроницаемая маска отчужденности. Такая же, какая была на его лице все эти дни.
— Неужели, думаешь, что он действительно оценит твои старания и поблагодарит? Громова, очнись! Сними, наконец, эти чертовые розовые очки и посмотри правде в глаза.
Арский замолчал. Он снова перегнул палку. Ему не следовало говорить то, что касалось лишь их двоих: Ильи и Саши. Пусть сами разбираются в своих отношениях, а с него достаточно.
Он посмотрел ей в глаза, они заблестели.
«Твою ж мать!.. Отлично Макс, ты в очередной раз своим красноречием довел девушку до слез. Лучше бы все это высказал тому, кто действительно виноват. А не выплескивал это дерьмо на голову невинного человека. В чем её вина?…».
Когда он уже был готов открыть эту чертову дверь, чтобы раз и навсегда стереть из своей жизни упоминание об этом городе и ей, то внезапно почувствовал теплое прикосновение мягкой руки к своей ладони. Оно как будто пробралось ему под кожу, оставим там невидимый след. Как электро импульс, оно привело его в сознание.
— Пусть не увидит.
Она прошептала глядя в пол, сжимая его пальцы.
— Пусть не оценит.
Одинокая слеза скользнула по нежной щеке, цепляясь за уголок губ.
— Я просто хочу что-то сделать для него. …
Пронзительный