А ведь буквально секунду назад, на том самом месте стояла она. Кто знает, чтобы было бы с ней.
Все те же руки, что так сильно прижимали девичье тело к стальной груди, неожиданно оказались на дрожащих плечах. Одно резкое движение и вот она стоит лицом к лицу со своим спасителем.
— Ты что, идиотка?! Больная?! Не видела, что красный загорелся?! Неужели так сильно подохнуть хочется, что решила свести счеты с жизнью на дороге?!
Из-за слез, что стояли на глазах, все расплывалось. Но это не помешало Саше разглядеть то, как смотрел на нее Арский. Его глаза были расширены, а голос угрожающе бил по барабанным перепонкам, пока он вычитывал ее как ребенка на тротуаре.
— Дура! Курица слепая! Да тебе мозги лечить надо. Ты хоть понимаешь, что могла умереть?! Нет, ты точно больная. Не в своем уме. Боже, и угораздило же нам с тобой встретиться!
Его ледяной голос постепенно возвращал ее в реальность. Неожиданно, ее собственные губы задрожали, а ноги, превратившись в вату, подкосились. Стало трудно дышать, а из «стеклянных» глаз потекли слезы. Все что Громова могла сейчас делать, это смотреть на раздавленную сумку, пока слезы ручьем бежали по бледным как пудра щекам. Странно это, ведь она совсем не хотела плакать. Однако уже не могла остановить. А слезы ручьем продолжали оставлять на щеках мокрые следы.
Макс резко прервал поток брани и уставился на нее. Казалось, только сейчас парень заметил ее слезы. И его голос…, взгляд неожиданно изменились.
— Ты чего? Ранена? Где болит? Черт… потерпи, — схватив ее на руки, как перышко, он понес девушку в сторону остановку. Усадил на деревянную лавочку, что стояла под железным козырьком, стал аккуратно осматривать тело на наличии ран или ссадин.
От пережитого шока девушка дрожала как осиновый лист, и это заставило его еще больше волноваться.
— Сумка, — за долгие минуты молчания, неожиданно сорвалось с ее губ.
Арский прервал осмотр и уставился на нее. Ее глаза были красные, а по щекам все еще бежали слезы.
— Сумка? — переспросил он, явно не понимая о чем это она.
— Сумка на дороге, — ответила Саша и посмотрела не на него, а скорее сквозь него.
Макс чертыхнулся, до него только дошел смысл ее слов.
— К черту сумку, — пустота в ее глазах, пугала, — … новую купишь.
Александра шмыгнула носом.
— В ней те-те-лефон …, - шмыг, — … клю-уу-чи …, - снова шмыг, — и … крестик.
Арский стал закипать. Она буквально минут десять назад едва не подохла на дороге, а все, что ее сейчас волновало, это какая-то вонючая сумка с телефоном за сто долларов.
— К черту сумку и телефон. Я тебе новое куплю. Только прекрати реветь придурошная.
— Ни к черту, — прошептала она еле слышно себе под нос. После резко встала и оттолкнув парня от себя, уперлась дрожащими кулаками в его грудь. — Ни к черту! Ты слышишь? НИ К ЧЕРТУ! — завопила во весь голос, привлекая ненужное внимание прохожих на них.
Макс сделал шаг назад, явно не ожидая от девушки такого выпада. То, что она сказала дальше, заставило его посмотреть на нее совсем другими глазами.
— Думаешь, что все можно купить за деньги? Пойти и купить? — она осеклась, ее глаза сосредоточились на его. — Если действительно так думаешь, то ты намного хуже того, что я себе представляла. Испорченный, гнилой человек. Самовлюбленный эгоист. Богатый сноб, которого не заботят чувства других людей. Боже… Надеюсь, что в один прекрасный день ты поймешь, как сильно ошибался живя вот так. И когда этот чертов день настанет, ты потеряешь все и всех. Людей, которые любят тебя не за то кем ты есть, а за то, что ты просто есть в этом мире. Просто любят… понимаешь?!
Она снова его толкнула и пошла к бетонному столбу, возле которого теперь валялась ее изувеченная сумка. А точнее то, что осталось от нее.
Саша расстегнула молнию и стала шарить по карманам, пытаясь найти цепочку с серебряным крестиком. Это был последний подарок ее бабушки, перед тем, как ее не стало.
Буквально несколько дней назад, замочек на цепочке сломался, и Саша положила ее в сумочку, чтобы отнести к мастеру. Но замоталась и забыла о ней, а когда вспомнила, ….
Нет! Лучше не думать об этом.
Вскоре кончики пальцев почувствовали холод металла. Нырнув рукой глубже, она достала свое сокровище. Опустившись на корточки, Саша прижала к груди сумку и заплакала еще сильнее. Казалось, только сейчас, она осознала весь масштаб пережитого шока.
Тяжело сказать, сколько ей понадобилось времени, чтобы успокоится. Но увидев недалеко остановившееся такси, утерев глаза рукой, Громова сорвалась с места и побежала к нему, не оборачиваясь назад.
— Девушка вам куда?
Спросил бородатый мужчина, глядя на нее через стекло заднего вида.
— Домой, — ответила она ему, отведя взгляд в сторону. — Отвезите меня домой.
Что есть хуже мысли о тебе?…
Громова села на кровать, руками обняв колени. Глаза сами собой устремились на сумку, что сейчас лежала на письменном столе. Он был напротив нее, возле стены. Во рту до сих пор чувствовался соленый привкус от слез, а веки, скорее всего, были немного припухшими. В зеркало смотреть совсем не хотелось. Только оказавшись в родных стенах, Саша смогла полноценно успокоиться и оценить весь масштаб произошедшей с ней катастрофы. И то, … как она поступила с Максом.
Да, Арский эгоист. Холодный и самовлюбленный идиот. Самоуверенности и снобизма ему не занимать. И как бы она не старалась, подружиться с этим надменным человеком, у нее, увы, не получилось. Даже ради Ильи, она не сможет сделать этого. Переступить через себя, через свои принципы, чтобы спокойно смотреть в лицо человеку, который в открытую насмехается над ней с их самой первой встречи.
Саша от злости пнула ногой подушку. Та, скатившись к краю, упала на пол.
«Но почему он такой? Что я ему сделала, что он так относится ко мне? Разве я своими словами или поступками дала ему повод думать обо мне плохо? Хотя, … возможно он так думает обо всех, кто находится