Игорь лишь усмехается, его пальцы парят над сенсорной панелью и салон заполняют звуки спокойной музыки. А я ловлю себя на том, что выискиваю в машине следы женщины. Но их снова нет.
Злюсь на себя за эту нелепую… ревность? Даже не знаю как это назвать. Но мысль о том, что у Игоря есть женщина, почему-то в груди отдается знакомой тупой болью.
Наконец-то мы сворачиваем с трассы и подъезжаем к ферме. Хотя фермой это сложно назвать, но именно так написано на указателе.
Трехэтажный дом стоит посреди огромного участка, огороженного деревянным заборчиком. Несколько красивый ухоженных лошадей свободно передвигаются по территории.
— Вау, мама, ты видишь? — сын тычет пальцем в окно, показывая на лошадей.
— Вижу, сынок.
— Эти лошади были завезены из-за границы. В нашей стране их больше ни у кого нет. Очень редкая и дорогая порода, — говорит Игорь.
— Мы приехали, чтобы на них покататься? — глаза Тимура в мгновенье загораются восторгом.
— И это тоже. Ты ведь не против? — его взгляд скользит ко мне. Он ждет ответ, но разве мои слова что-то решают? Игорь все равно сделает все по-своему.
— Не против. Но, Игорь, это безопасно? Здесь нет пони? Мне кажется, пони было бы намного лучше, — с сомнением посматриваю в сторону длинноногих лошадей, очень сильно волнуюсь за сына. Не мог Игорь придумать что-то более безопасное?
Парк аттракционов мне сейчас кажется намного безобидней, чем прогулка на лошадях. Все же Тимуру еще даже пяти нет.
— Мама, не хочу пони! Пони — для маленьких девочек, а я мужик! — возмущается Тимур.
— Не волнуйся, Агата, я бы никогда не подверг опасности… твоего сына, — запнувшись, произносит Игорь. Паркуется у дома, глушит мотор. — Эти лошади спокойны и послушны. К тому же, я всегда буду рядом.
Мы выходим из машины, и Тимур тут же бросается к лошадям, восхищаясь их красотой.
— Смотри, мама, они такие высокие! — громко кричит сын, указывая на лошадей, и оборачиваясь ко мне. — Я хочу быть таким же высоким, когда вырасту!
Игорь следует за ним, осторожно берет его за руку, чтобы обезопасить от неожиданных движений животных.
Наверное, это тот самый момент, который я запомню навсегда: мой сын, идущий рука об руку с отцом, которого он еще не знает. Впервые вместе и впервые так близко. Не считая случая с волком, конечно, и несанкционированной поездки в зоопарк.
Обо мне все словно забыли. Бреду позади них по траве, рассматривая все вокруг.
Если я и смыслю что-то в лошадях, то могу с точностью сказать, что их хозяин отдал за них баснословную сумму. Скорее всего можно было купить несколько коттеджей в загородном поселке. И снова же задаюсь вопросом, откуда у Серебрянского такие друзья?
Пока Игорь и Тимур разглядывают лошадей и весело о чем-то болтают, а я стою рядом, обняв себя за плечи и стараюсь не пялится на бывшего мужа так открыто, к нам подходит хозяин фермы.
Мужчина средних лет с шрамом на лице и выцветшими татуировками на костяшках. Он улыбается, видя, как Тимур увлеченно общается с лошадьми.
— Я вижу, у нас тут талантливый маленький наездник, — Владимир приседает рядом с моим сыном, Тимур с интересом рассматривает седло в его руках.
— Эту лошадь зовут Луна, — указывает на белую красавицу с небольшим коричневым пятнышком на лбу и невероятно синими глазами, — а это Марс. Луна у нас одна из самых спокойных и умных лошадей. Отлично подходит для начинающих наездников, как ваш сын, — объясняет Владимир и помогает запрячь лошадь для Тимура.
Сын едва удерживается на месте от волнения.
— Привет, Луна! Я Тимур, — он протягивает руку к лошади, но конечно же не достает до мордочки, так как еще слишком маленький. Его голос звучал взволнованно и счастливо, словно в этот момент вокруг нас происходит магия.
Игорь стоит рядом и довольно улыбается, радуясь, что угодил сыну.
— Через час накроют обед, — сообщает Владимир и уходит, оставив нас снова втроем.
Глава 24
На самом деле, если быть беспристрастной, забыть о своей обиде на Игоря, о том, что он столько лет не появлялся и не интересовался моей жизнью, то мы провели время очень хорошо.
Сыну понравились лошади, он загорелся идеей заняться конным спортом. Это предложил ему Игорь, я не стала возражать. Видеть сына таким счастливым для меня лучшее, что может быть. И не важно кто приносит это счастье в его жизнь.
Наконец-то, когда Тимур устал, Серебрянский снимает его с лошади и мы неспешным шагом идем к коттеджу, на террасе которого нам уже накрыли обед.
Тимур садится рядом со мной, Игорь — напротив. Я придирчиво осматриваю блюда, которые нам подали, и удивляюсь, потому что мой бывший муж, кажется, предусмотрел все.
Речная форель на пару и рис для Тимура, стейк семги и запечённый картофель с овощами для меня. В френч-прессе малиновый чай. Забавно, что Игорь до сих пор помнит все мои предпочтения.
Пока мы наслаждаемся обедом, атмосфера становится все более непринужденной. Игорь с интересом расспрашивает Тимура о его друзьях, о том ходит ли он в детский сад.
— Мне не нравится там, — заявляет сын, ковыряясь вилкой в еде.
— Но мы все равно должны пойти туда через месяц. Элеонора вернется на занятия, и кто будет с тобой играть? — произношу мягко и вдруг придумываю компромисс. — Давай так, если пойдешь в детский сад, то я разрешу тебе заняться конным спортом. Через полгода тебе будет пять лет и мы подыщем тебе лучшую конную школу верховой езды, хорошо? А Игорь будет отвозить тебя на занятия, — бросаю быстрый взгляд на мужа, чтобы не думал, что можно вот так заинтересовать ребенка, а потом сбросить все на мои плечи. Пусть учиться ответственности.
— Хорошо, мама, но только если ты меня не обманываешь, — смотрит на меня прищурившись.
— Разве я тебя когда-то обманывала? — смеюсь, а сама думаю о том, что да, соврала и не один раз. О его отце, например.
Внезапно Тимур вскочил со своего места, указывая в сторону лужайки.
— Смотрите, маленький белый котенок!
Я подношу к губам горячую чашку чая. Мы с Игорем наблюдаем за нашим сыном, игнорируем присутствие друг друга.
Котенок сначала немного настороженно смотрит на сына, но затем, похоже, решает, что Тимурка не представляет угрозы, и начинает играть, пытаясь поймать его пальцы.
— Мам, мы можем его забрать с собой? — кричит Тимур, бежит к нам с белым пушистым котенком в руках.
— Зайчик, у котенка тоже есть мама, и она будет по нему скучать. Мы не можем его забрать.
Мои слова расстраивают сына. Нижняя губа начинает дрожать. Он с сожалением смотрит на белый комочек, прижимает его к себе.
— Если все уже поели, мы наконец-то можем пойти и посмотреть на сюрприз, который я подготовил специально для Тимура, — разруливает ситуацию Игорь и Тимур мгновенно теряет интерес к котенку.
— Кроме лошадей есть еще что-то? — он задирает голову вверх, глаза расширяются от удивления, смотрит на Серебрянского так, словно он сейчас настоящий волшебник.
А у меня к горлу подкатывает ком, потому что я не понимаю как рассказать сыну, что Игорь его отец. И когда будет правильный момент для этого. Нужно поговорить на эту тему с Серебрянским.
Игорь берет Тимура за руку, мы обходим дом и идем по тропинке к просторным вольерам с животными.
Внезапно сын застывает на месте. Громко вскрикивает, поворачивается ко мне и, не веря своему счастью, восторженно пищит.
— Мама, посмотри, это же окапи! Окапи! Самый настоящий окапи! — Он подбегает к забору, пытаясь получше рассмотреть животное.
Я с недоумением смотрю на Игоря, тот лишь подмигивает мне, усмехаясь.
— Откуда он здесь? — смотрю с подозрением на бывшего мужа. Ведь таких совпадений не бывает.
— Для сына хоть звезду с неба, — самодовольно заявляет он, доказывая мое предположение о том, что этот окапи был куплен и черт знает как вообще привезен в страну специально для Тимура.