Ещё двое бойцов, закинув винтовки на спины полезли под вагон доставать Смита. Кряхтя и ругаясь они достали его минут через пять. На щеке у него была большая кровоточащая царапина, шел он немного припадая на одну ногу. Я осмотрел себя и обнаружил, что не имею не то чтобы какой царапины, даже одежда особо не пострадала. Отряхнуть её и всё, можно сказать отделался в бою лишь лёгким испугом. Смит поздоровался за руку с Джеком, посмотрел на меня и сказал по-русски:
— Молодец, мужик, если бы не ты, меня бы точно ухлопали. Хороший пример подал, я бы не успел так быстро сориентироваться. И стреляешь отлично. Ну, чего стоишь на коленях, вставай, пошли с нами смотреть, кому ещё тут помощь требуется.
Джек как-то странно посмотрел на Смита, не знаю, понял что он из его речи или нет, но тональность точно уловил. Я поднялся на ноги, автоматически отряхивая свою одежду, пошел в сторону тепловоза за идущими туда солдатами. Около разбитой пулемётной платформы на земле весь в крови лежал молодой чернокожий парень, а над его телом склонился и рыдал во весь голос огромный негр в военной форме Ордена. Его винтовка валялась рядом, как отброшенная мешающая палка.
— Это его сын, — тихо сказал мне по-английски Джек, когда мы проходили мимо, — совсем молодой парень был, на безопасный маршрут его поставили и…
— А почему на поезд вообще напали, здесь это часто бывает? — я был в некотором недоумении, да и вообще ещё не пришел себя. Мой голос немного дрожал, да и руки не хотели особо слушаться. Начался жесткий отходняк после окончания стрессовой ситуации боя.
— Так – первый раз. Было, обстреливали и раньше, железную дорогу только год как проложили. Гады! — Джек эмоционально стукнул кулаком по борту сошедшего с разбитых взрывом рельс локомотива, — на наши патрули сегодня два раза нападали в других местах, мы шестерых там потеряли. Все основные силы с базы ушли в погоню за бандой и попали в другую ловушку, а тут ещё это…
— Успокойся, Джек, — положил ему руку на плечо Смит, — всё из-за этого проклятого груза. Как только узнали про него?
— Узнали. У нас на базе давно крот завёлся, вся информация о наших патрулях у бандитов имеется, нас как детей в ловушки заманили. И про груз они тоже знали, не один день такую засаду готовить.
— А что это за груз такой? — я решил снова проявить своё любопытство.
— Извини, парень, — Смит покачал головой, — меньше знаешь, крепче спишь. Так что лучше не спрашивай.
Мы обогнули поезд и перешли на другую сторону, на ту, с которой по нам били бандиты. Здесь уже активно суетились солдаты, вытаскивая из вагонов тела людей и оказывая помощь немногочисленным раненым. На холме стояли два внедорожника с бдящими у пулемётов бойцами, и ещё пятеро солдат методично прочёсывали склон в поисках случайно оставшихся живыми разбойников. При виде окровавленных, разорванных пулями человеческих тел, меня стало сильно мутить и я едва сдержался от сильного рвотного позыва.
— Первый раз, парень? — спросил меня Смит, — ничего, привыкнешь и к такому, хотя лучше бы и не привыкать.
Я едва заметно ему кивнул, всё ещё борясь со своим организмом. Вскоре мне несколько полегчало, хотя окончательно так и не отпустило. Наша помощь уже никому не потребовалась, в живых с этого поезда, кроме меня и Смита, остались только трое человек, причём все они были ранены. Будь бандитов чуть больше или подоспей Патруль чуть позже, могли бы и не отбиться. Пройдя ещё немного в сторону хвоста поезда, я отстал от Джека со Смитом и остановился, около нашего вагона, рассматривая многочисленные пробоины и следы пуль. Крепко и плотно по нам лупили, как только живыми остались непонятно. Здесь меня снова стало мутить, я сел на землю, отцепил от пояса флягу, и выпил её содержимое одним залпом. Помогло не сильно.
Сколько-то времени я просидел, уставившись в одну точку. Тихо сбоку подошел Джек и положил мне свою руку на плечо.
— Куришь? — спросил он меня, — и протянул мне большую зажженную сигару.
Я машинально взял её в руки, покачал между пальцев и протянул обратно.
— Нет, не курю, спасибо за заботу.
— Молодец, парень, я вот тоже с той стороны не курил, а тут вот пришлось. Здесь такое дело, твоих тут сколько? — он обвёл рукой окружающее пространство.
— Моих кого? — непонимающе на него посмотрел я?
— Ну скольких ты подстрелил и где?
Я медленно возвратился назад в своей памяти воспроизводя прошедший бой. Автомат толкает плечо, вот кувырнулась багги, затем пролетает мимо граната, стреляющий травяной бугор, джип с пулемётом, меня снова захватывают переживания, и что характерно, наконец, окончательно отпускает.
— Так, сейчас перечислю, — я стал подсчитывать убитых мною, — итак, багги там, — я показал на лежащую невдалеке машину, двое, водитель и пулемётчик. В водителя попал точно, пулемётчик не уверен, но он точно не пережил торможения. Дальше правее от вершины холма гранатомётчик, тоже мой. Справа на склоне, судя по всему, снайпер, поймал на вспышке. И ещё там, с другой стороны, были трое в джипе. Водитель, правда, пытался убежать, не успел. Вроде как всё.
— Ловкий ты боец, семерых за пять минут боя положил, видел я из чего, это реально сильно. Тебе за них от Ордена премия полагается, а трофеи с них мои ребята тебе соберут. Джип тоже твоя добыча получается, но это наше бывшее имущество Патруля, захваченное бандой, так что тебе за его возвращение премия в четверть стоимости. Если тебе нужна подбитая тобой багги – бери, у неё правда мост сломан, но это чинимо. Или, если хочешь, её нам отдай, мы тебе деньгами компенсируем. Крупнокалиберные пулемёты можешь, конечно, забрать, если на себе утащишь, — он слегка усмехнулся, представляя эту картину, — но лучше оставь Патрулю, опять деньгами возьмёшь. У нас всё чётко, без обмана, в оружейном магазине за трофеи столько не получишь.
Я стал думать. Багги – это, конечно, хорошо, но на нём особо не покатаешься, это всё же боевая единица. К тому же без пулемёта и без пулемётчика она не нужна. Пулемёт может быть, а вот пулемётчика где я тут возьму? Так что лучше откажусь.
— Забирайте пулемёты и багги, её всё равно как транспорт нельзя использовать, а на ремонт у меня нет средств.
— Теперь будут. Ладно, — он снова похлопал меня по плечу, — если в поезде остались твои вещи, сходи, забери, сейчас сюда ещё бойцы приедут, всё оцепят, и оружие своё забери.
Я сходил за своим оружием на другую сторону поезда, мёртвые тела убитых уже погрузили на машины и увезли, на земле кое-где лишь оставались бурые пятна засохшей крови. Свой револьвер и автомат я получил у бойца, стоявшего рядом с поездом. Он укоризненно покачал головой, показывая мне на пустой рожок. Сам понимаю, не подумал раньше, впрочем, мне должно быть простительно, первый раз выехал с охраняемой территории да на охраняемом поезде. Кто ж знал? Забрал из местами залитого кровью вагона свой совершенно не пострадавший рюкзак, вылез наружу, и устроился невдалеке, сидя на своём чемоданчике, медленно набивая патронами магазины. Нет уж, пусть лучше они неказисто торчат из кармана, зато всегда будут под рукой. Потом, закончив все свои дела, я сидел и смотрел куда-то вдаль, где не видно было людей и только на пределе дальности моего взгляда паслось небольшое стадо рогачей. Даже недавний бой не отогнал их с привычного места пастбища. Так, уставившись в одну сторону, невзирая на солнце и жару, а также звуки людской суеты позади меня, я просидел больше часа.