меня, мой велосипед. Скажите, зачем мне почти десять километров ехать на лошади, тратить на дорогу в оба конца по меньшей мере три часа, если я могу управиться за полтора?
— Вы ездите в такую даль? Не лучше ли купить сепаратор?
— И потом с несколькими фунтами масла ехать на рынок? Целый день терять? Да и у сепаратора этого никакой будущности. Прогресс — в крупной промышленности. Возьмем, к примеру, Америку…
Алиса уже не могла слушать собеседника, потому что над ними опять начали потешаться. Часть любопытных еще не разошлась, ожидая новых развлечений. И не обманулись: Алиса не умела запрягать.
— Симсон, чего ждешь? Помоги барышне!
— Подсыпайся к ней, пока жена не видит!
Симсон оставил свой велосипед, на котором к специальной решетке привязывал бидоны, принялся запрягать.
Алиса поблагодарила услужливого чудаковатого велосипедиста и простилась. Когда она ставила на телегу молочные бидоны, на помосте уже никого не было. Спектакль кончился.
Приехав домой, Алиса быстро съела остывшую картошку, переоделась и поехала с Ольгой за травой для свиней.
Пока девушки жили в имении, у своих родителей, Алисе, если она не повидает Ольгу, казалось, чего-то не хватало. Теперь, когда они спали в одной комнате и вместе работали, Алиса заметила, что у нее все реже возникает потребность в общении с Ольгой. Ольгина смелость и прямота, так привлекавшие раньше, обернулись наглостью и корыстью. При мысли об этом Алисе делалось грустно, становилось жаль прежней дружбы, и она старалась быть с Ольгой еще добрее и отзывчивее. А сегодня еще не прошла обида, нанесенная ей на молочном заводе.
— Подумаешь! Пускай смеются, если им нравится! Плюнь ты! — поучала Ольга, когда Алиса рассказала о своем приключении с лошадью, велосипедом и Симсоном.
— Должно быть, я чересчур щепетильна.
— А ты не знала?
Увидели землянику. Ольга осадила лошадь, чтобы полакомиться. Сорвав осыпанный ягодами кустик, Ольга сказала:
— Ты нравишься парням, в этом все дело.
— Я и не смотрю на них.
— Расскажи это кому-нибудь другому! Думаешь, никто не видит, как ты вся подбираешься, когда Юрис подходит?
— Я вся подбираюсь!
— Меня не проведешь. Можешь смело идти к цели. Я тебе дорогу не перебегу.
— Но, Ольга, у меня и мыслей таких нет.
— Не придуривайся! Прямо зло берет.
— Почему?
— Сказать нечего, так помолчи! Дурочку нашла!
Алиса не понимала, с чего это Ольга так вдруг обиделась.
— Извини, пожалуйста!
— Ты эти тонкости оставь! Я человек простой, не свалилась, как ты, с запяток барской коляски.
У Алисы на глазах выступили слезы, она отвернулась, чтобы скрыть их от Ольги.
После обеда Алиса помогла Мамаше помыть посуду, потом поднялась к себе вздремнуть. Но ей не спалось, голова трещала. В открытое окно влетали и вылетали мухи, под потолком жужжала оса. Ольга и Эльза, укрывшись с головой, крепко спали, еще и похрапывали.
Вдруг кто-то тихонько постучал. Алиса быстро села.
— Кто там?
Не ответив, вошел Юрис.
— Кто же так гостей встречает?
Юрис дернул за ногу одну, другую, стащил с них одеяла. Девушки лежали в одном исподнем белье.
— Придурок какой-то! Дай одеться!
Юриса выставили за дверь, а одевшись и причесавшись, позвали обратно. Девушки и парни изо дня в день вместе работали, их ничуть не трогало, если фартук был замызган, ноги грязны, волосы растрепаны, косынка помята. Но сейчас, в воскресенье, казалось, они не виделись месяцами, не они только что хлебали за одним столом щи. Обычно насмешливый, языкастый Юрис казался теперь учтивым. Все улыбались, а разговора не получалось.
— Что это за библия? — поинтересовался Юрис, увидев на столике Ольгину тетрадь с песнями.
— Оставь!
Но то, что запрещали губы, разрешали глаза, и Юрис начал листать тетрадь. Найдя особенно чувствительное место, зачитал его вслух.
— Заткнись! Это не читают, а поют.
— Безголосый я.
— Скажешь тоже!
Повздорив немного с Юрисом, Ольга запела:
Пойди, Аннынь, в лодочку сядь И через Даугаву правь…
Эльза подхватила песню, за нею Юрис. У парня приятный, певучий голос. Особенно складно они пели с Ольгой на два голоса.
— Можете вдвоем в имение ходить за деньги петь, — похвалила Эльза.
— А почему бы и нет! — отозвалась Ольга.
Алиса только слушала.
— Почему ты не поешь?
Про недавнюю стычку Ольга, казалось, уже совсем забыла.
— Не знаю слов.
— Подсаживайся поближе!
Алиса заколебалась, но Ольга, потянув ее за юбку, усадила на свою кровать рядом с Юрисом.
— Ольга!
— Ладно дурить-то!
Ольга обняла Алису и тесно прижала к Юрису.
— Я так не хочу! — воскликнула Алиса и встала.
— Держи ее, а то удерет!
Но Юрис не стал удерживать. Только усмехнулся и затянул другую песню, Алиса снова села к себе на кровать, а Ольга придвинулась вплотную к Юрису, чтобы лучше видеть слова.
В самый трогательный момент, когда они пели о Пидрикисе и Доротее, к батрачкам явился нежданный гость — хозяин.
— Слушаю я, слушаю и никак не пойму: то ли из певческого общества кто пришел, то ли свои.
Хозяин словно невзначай подсел к Алисе; она встала и перешла на Эльзину кровать.
— А ну-ка для меня что-нибудь!
Ольга начала:
— «У хозяина на хуторе…»
— Вот! — воскликнул Лиекуж и тоже, чуть хриплым, но сильным голосом, запел про хорошего