— Энни, щенок у девочек, но…
— Не волнуйся. — Энн указала на дверь, мудро рассудив, что чем скорее они уедут, тем скорее она получит свою подопечную обратно. — Я позабочусь и о нем, и о них. Постарайся хорошо провести время.
— А я постараюсь привезти ее обратно в целости и сохранности, — нахально заметил Майкл, решив не отказывать себе в удовольствии, и открыл дверь.
— Хорошенько постарайся, — пробормотала Энн и начала беспокоиться, как только дверь захлопнулась.
Лора решила сразу установить правила и придерживаться их.
— Майкл, благодарю за то, что согласился отвезти меня в клуб, но ты вовсе не обязан весь вечер развлекать меня.
Майкл собирался сказать примерно то же самое, и ему не понравилось, что Лора успела первой. Он открыл дверцу машины и облокотился о нее.
— На кого ты злишься, Лора? На меня или на весь мир?
— Я ни на кого не злюсь, в том числе и на тебя. — Она изящно скользнула на переднее сиденье его «Порше». — Я просто прояснила ситуацию, чтобы мы не портили друг другу вечер.
— А еще говорила, что любишь дворняг… Она прищурилась.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ладно.
Майкл еле сдержал желание хлопнуть дверцей. «Весело же начинается вечер!» — подумал он, обходя капот автомобиля.
6
«Могло быть и хуже», — решил Майкл. Он вполне мог потеть сейчас в джунглях Центральной Африки, уклоняясь от пуль. Или ему могли проломить череп во время неудачного трюка.
Вместо этого он всего лишь стоял в зале, набитом людьми, которых не знал, да и не желал знать.
Уж лучше бы ему проломили череп…
Зал, украшенный блестящими красными сердцами, свисающими с кружевных бумажных лент, казался Майклу слишком претенциозным. Цветы, конечно, красивы; он ничего не имеет против цветов. Однако устроители явно переборщили, развивая красно-белую тему: в центре каждого стола, накрытого розовой скатертью стояли белые тонкие свечи, окруженные пушистыми красными и белыми гвоздиками.
Музыка, по мнению Майкла, была слишком изысканной: приглушенное бренчание пианино и скромных струнных; пожилые музыканты в белых костюмах.
Лично он любит блюзы и настоящий рок. Зато за огромными окнами, занимающими всю стену, открывался великолепный вид. Драматичный. Сражение капризных волн и суровых зазубренных скал резко контрастировало с чопорным обществом, собравшимся в слишком сильно натопленном клубе.
Женщины расфуфырены, надушены, утопают в шелках и кружевах, увешаны драгоценностями, звенят браслетами. На его вкус, все здесь преувеличено, утрировано, все «слишком». Кроме Лоры. Он вообще предпочитает вот такую простоту, женственность, совершенно естественную элегантность. Высший класс! Майкл бы высказал ей свое мнение, но она почти сразу покинула его — отправилась, как он назвал это про себя, в «Темплтонский обход» зала. Ему ничего не оставалось, как, прислонившись к колонне, глазеть по сторонам.
Большинство мужчин были в смокингах. Маленькая деталь, о которой Джош предпочел не упомянуть… Не то чтобы Майкл возражал: он бы все равно не вырядился, даже если бы у него и был смокинг.
Однако у него появилась еще одна претензия к старому другу, если этот сукин сын вообще здесь появится.
Правда, если быть оптимистом, можно найти и некоторые плюсы. Например, холодное пиво в его руке. Или еда, художественно разложенная на буфетных стойках. Выглядит слишком утонченно, но вкусная. Он пробовал. Кроме того, Майкл с удовольствием пофлиртовал с женщиной, которая приняла его за голливудского режиссера. Он не стал лишать ее иллюзий.
Майкл уже подумывал, не отправиться ли на свежий воздух или обследовать другие помещения. Вполне вероятно, что он сумеет отыскать тот бильярд, о котором говорил Джош, или парочку простофиль для игры в карты, которым не помешает облегчить кошельки. Но тут подошла Лора.
— Извини. Мне нужно было поговорить кое с кем.
Жестом, одновременно рассеянным и автоматическим, она взяла бокал шампанского у проходившего мимо официанта и пробормотала слова благодарности.
— Никаких проблем.
«Он ошибается, проблема есть. Моя проблема…» — подумала Лора. У нее было время, чтобы осознать это.
— Нет, в самом деле извини, Майкл. Я была зла на Джоша за то, что он заставил меня прийти сюда, а вылила всю злость на тебя. — Он пожал плечами, а она улыбнулась. — Интересно, о чем ты болтал с Китти Беннет?
— С кем? А, с этой нахальной зубастой брюнеткой…
Лора едва не поперхнулась шампанским. Она никогда не слышала подобной характеристики председательницы художественного совета Монтерея. Вернее — такой краткой и точной характеристики.
— Да, именно с ней.
— Она видела мой последний фильм.
— Неужели?
Майкл решил проявить дружелюбие и улыбнулся.
— Не «Отважное сердце», хотя я и исполнил в нем пару отличных трюков. Она думала, что я режиссер какого-то экспериментального фильма… для избранной публики. Что-то о культе тела.
— М-м… И вы, очевидно, обсуждали воздействие метафор на наше свихнувшееся на сексе общество и многогранность символики его нравственного разложения?
Майкл почувствовал себя лучше.
— Что-то в этом роде. Она считает меня недооцененным гением. Кажется, я мог бы получить субсидию.
— Поздравляю.
— Вообще-то, на самом деле она, по-моему, жаждала моего тела…
— Ну, художник может пойти на жертву!
Майкл усмехнулся, и вдруг его брови поползли вверх от удивления. Он увидел стройную элегантную брюнетку в черном облегающем платье. Мальчишеское лицо, огромные темные миндалевидные глаза, коротко стриженные черные волосы ему кого-то напоминали, но та девушка была тощей и угловатой. Впрочем, это было так давно…
— Черт возьми, неужели это Кейт Пауэлл?
— Она работает над своим образом, — пробормотала Лора. — Похоже у нее это стало навязчивой идеей, так что не пугай ее.
— А это ее тренер? — прошептал Майкл, с любопытством разглядывая высокого широкоплечего мужчину рядом с Кейт.
— И муж. А также — мой начальник. — Когда пара пробралась к ним сквозь толпу, Лора быстро поцеловала Кейт. — Марго, как обычно, оказалась права. Стиль Донны Кэран тебе прекрасно подходит. Познакомьтесь. Байрон де Витт. Майкл Фьюри.
— Приятно познакомиться, — дружески улыбнулся Байрон. — Кейт мне много о вас рассказывала.
— И мне не пришлось ничего приукрашивать. — Кейт с улыбкой приблизилась к Майклу; пожав ей руку, Майкл отметил про себя, какая она сильная.
Кейт ему всегда нравилась. Он взял ее за плечи, чтобы разглядеть получше.