Людовик согласился «на столь милые отношения», и Томассина, обрадованная тем, «что желанна королю», стала носить цвета Франции и объявила мужу, «что не желает больше с ним спать».
Но замысел провалился.
Когда король, спустя некоторое время, покинул город, чтобы вернуться во Францию, генуэзцы, расстроенные до глубины души, обнаружили, что Томассина, вся в слезах, удалилась в монастырь.
Там она пробыла недолго, потому что через три года, то есть в 1505 году, когда в Италию пришел слух, будто Людовик XII скончался, красавица умерла от горя.
Тронутый такой привязанностью, король Франции послал генуэзцам несколько поэтических строк с тем, чтобы они были высечены на могильном камне Томассины «в знак вечной памяти и незабываемого впечатления».
Это должно было доставить удовольствие генуэзцам, которые с самого 1502 года все никак не могли забыть своей неудачи.
Анна Бретонская, естественно, знала все подробности этой платонической истории и очень гордилась тем, что превратила одного из самых легкомысленных французских принцев в верного супруга и мудрого короля.
В течение нескольких лет Людовик XII и Анна жили счастливо. Давно уже французский двор не был столь добропорядочным местом, как в эти годы.
Наблюдатель тех времен сообщает, что королева «пригласила к себе всех незамужних придворных дам и, внимательно оглядев каждую, выбрала ту, что держалась скромнее и своими манерами больше напоминала сельскую девушку. Всем им было запрещено втайне встречаться и любезничать с дворянами. В свою очередь, мужчинам при дворе позволялось вести с дамами лишь целомудренные и приличные разговоры. Королева предупредила, что если кому-то из них захочется говорить о любви, то речь может идти только о любви разрешенной, иначе говоря, о любви чистой и стыдливой, неизбежно подводящей к браку, да и желание соединиться узами брака должно выражаться всего в нескольких словах… Благоразумная принцесса не желала, чтобы ее дом оказался открытым для тех ужасных людей, которые в разговорах с дамами без стеснения позволяли себе непристойности и скабрезности» <Шарль де Сент-Март. Надгробная речь на смерть Франсуазы Алансонской>.
Не оттого ли большая часть очаровательных дам, украшавших французский, двор, поспешила покинуть Блуа и обосноваться при тех дворах, где жизнь была не такой унылой?
Тем не менее однажды благочестивая королева сама чуть было не стала причиной дипломатического скандала из-за произнесенных ею неприличных слов. Без умысла, конечно. Вот как это произошло. Анна, занимавшаяся государственными делами, в то время как король был поглощен войной в Италии, сама принимала иностранных послов, прибывавших ко двору. Из желания сделать приятное послам она не упускала возможности обратиться с краткой речью к каждому из них на родном языке. Обычно помогал ей в этом служивший при ней офицер, сеньор де Гриньо, знавший немецкий, английский, испанский, шведский и итальянский языки и обучавший королеву тем нескольким словам, которые так льстили иностранцам.
Однажды офицеру пришла в голову нелепая мысль разыграть фарс сомнительного толка. Зная о том, что в Блуа вот-вот должны прибыть послы Фердинанда Испанского, он дал королеве выучить по-испански очень грубые выражения, а по словам рассказавшего об этом историка, «попросту мерзкие ругательства». Ничего не подозревая, королева Анна произнесла перед гостями эти сомнительные слова.
Довольный собственной выдумкой, сеньор де Гриньо оказался еще и болтливым. Об этой шутке он рассказал королю, который немало позабавился, но тем не менее предупредил королеву.
Этой шутки Анна никогда не простила сеньору де Гриньо.
* * *
Все это время в Амбуазе Луиза Савойская проводила дни в обществе маршала де Жье, нового наставника ее сына, который заменил на этом посту Жана де Сен-Желе. Злые языки утверждали, что молодой маршал был, как и его предшественник, любовником очаровательной графини.
Правда же состояла в том, что он был безумно влюблен в нее. Каждый вечер он делал попытку попасть в комнату Луизы, и каждый раз она отвергала его. В конце концов, неутоленное желание привело его в такую ярость, что он явился к королевскому двору в Блуа и там принялся направо и налево рассказывать о том, что Луиза Савойская была любовницей Жана де Желе и в то же время всеми силами старалась соблазнить его, Пьера де Жье…
Нечего и сомневаться, что эта история наделала много шума, Анна Бретонская, с которой по этому поводу случился даже нервный припадок, бросилась на колени перед распятием и просила придворных дам вместе с нею молиться, чтобы подобные мерзости не навлекли гнева Божьего на Французское королевство.
После этого, совершенно больная, она удалилась к себе в спальню.
Некоторые полагают, что этот нервный срыв, да еще сильнейшая досада по поводу обручения ее дочери Клод с Франциском Валуа (состоявшегося вопреки ее желанию) сократили ей жизнь. Она умерла в возрасте тридцати восьми лет 9 февраля 1514 года.
ГАЛАНТНОЕ ПОХОЖДЕНИЕ ЧУТЬ БЫЛО НЕ ПОМЕШАЛО ФРАНЦИСКУ I ВЗОЙТИ НА ПРЕСТОЛ
Он был чувствителен к достоинствам дам…
Дре дю Радье
Смерть жены причинила Людовику XII сильное горе. Он долго проливал слезы, а потом почувствовал себя очень одиноким. И тут находившийся в это время в плену у англичан граф де Лонгвиль исхитрился убедить Генриха VIII, другом которого он стал, пойти на альянс с Францией. Однажды он сказал английскому королю:
— Сир, почему бы вам не выдать вашу сестру Марию за моего короля, который оказался вдовцом и пребывает в большой печали? Две наши страны были бы связаны нежными узами.
Английский король одобрил идею, после чего граф де Лонгвиль сообщил Людовику XII о своих переговорах.
Узнав о том, что ему в жены предлагают очаровательную шестнадцатилетнюю блондинку, отличающуюся к тому же грацией и умом, французский король, которому тогда было пятьдесят четыре года, вновь почувствовал, как разгорается жар в крови.
Он тут же ответил, что счастлив принять сделанное ему предложение и что это именно тот род союза, который он всегда предпочитал заключать.
Несколько месяцев спустя Мария Английская высадилась в Кале в сопровождении большой свиты знатных сеньоров, в числе которых был и молодой герцог Саффолк, ее любовник.
Представитель короля Франциск Валуа прибыл в порт встретить будущую королеву. Увидев, как она хороша, он был просто ослеплен и сразу же влюбился, что ничуть не упрощало и без того запутанную ситуацию.
До самого Абвиля, где гостей ждал Людовик XII, юный герцог Ангулемский — ему тогда было двадцать лет — очаровывал принцессу галантными речами. Но когда все прибыли в город, где праздник был уже в разгаре и где каждый дом жильцы украсили коврами и хоругвями, герцогу пришлось уступить место королю. Последний же, в своем нетерпении увидеть невесту, «приказал водрузить свои носилки на самую высокую лошадь и вместе с кавалькадой дворян и пансионариев королевского дома из высшего сословия встретил свою жену и поцеловал ее сразу, не дав даже спуститься с лошади, после чего обнял каждого из прибывших английских принцев и устроил для них прекрасный пир»1.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});