— Дорожки не ледяные, — угадав его невысказанный вопрос, ответила Эля. — Это особая пластмасса. Коньки тоже особые. По льду на них не сдвинешься с места. Иной принцип.
— А там… на крыше оранжевого дома, — снова делая над собой усилие, заговорил Валентин. — Хотя тебя не было с нами… Я видел парк, вернее, два парка, и один как розовое солнце с желтыми лучами… Это, как и здесь, пластмасса или настоящий лед?..
— Скорее всего, пластмасса. И если солнце с лучами — это, конечно, детский парк и каток. У нас на многих крышах так: половина площадки — для детей. И цвета подбираются, какие детям нравятся.
— А что там? Видишь? — Валентин настойчиво не хотел думать о горьком открытии насчет Халила и Эли.
Справа, в полукилометре, была круглая площадка, на которой что-то двигалось, переливаясь красками, потом застывало и вновь двигалось.
— Сейчас рассмотришь сам, — ответила Эля.
Спокойствие, с которым говорил Валентин, явно обмануло ее.
«Пчелка» уже через минуту повисла над круглой площадкой. Валентин и без пояснений понял: там, внизу, несколько сот подростков катаются на коньках. Слышалась музыка. Кто-то размеренно произносил непонятные Валентину слова. Но для него важной была прежде всего музыка движений, разворотов, наклонов.
А «пчелка» поплыла прочь от площадки.
— Не надо смущать ребятишек. У них занятия. Осенне-зимняя программа. Тебя удивляет это?.. Фигурным катанием занимаются вое дети. Ты присмотрись, спортивных катков множество, как и стадионов, бассейнов, гимнастических залов.
Валентин прильнул к невидимому, но на ощупь прохладному корпусу «пчелки». Эля сказала правду: катков было не счесть — квадратных, круглых, даже треугольных. Но теперь он обратил внимание и еще на одну необычность городского пейзажа.
— Почему не видно транспорта? Ведь в городе наверняка большое население?
— Да, большое. И все-таки по поверхности земли не позволено ездить на одной машине. Роботы не в счет, конечно… А грузы, пассажиры… Они доставляются по трубопроводам и тоннелям. Земная же поверхность — только для пешеходов. И еще шестьсот метров приземной атмосферы. Это для полетов на «пчелках». Выше «пчелки» не смеют подниматься. Так запрограммирована память автопилотов, и даже приказ пассажира не изменит программу.
— А если пассажир планетолетчик? Например, он…
Валентин все-таки не смог произнести имя Халила. Сознавал, что не называть глупо, и все же не называл.
— Халил? В черте города и его приказ подняться выше не будет исполнен. Сейчас города не задыхаются от гари, не глохнут от грохота. Какая необходимость трепать из-за машин нервы людям?
«Пчелка» уже миновала последние дома-призмы и пересекла полосу прибоя. Поверхность моря была вся в ряби небольших волн. «Пчелка» Халила казалась светлой точкой, вытанцовывающей в синеве.
— Вижу дельфиньи острова! — объявил Халил. — Ныряю к вам.
Он стремительно опоясал «пчелку» Валентина и Эли петлей, потом пристроился сбоку, смеясь от удовольствия.
Селянин почему-то подумал, что Халил, вероятно, не знает о сходстве Эли с Ольгой и о любви Валентина там, в двадцатом веке.
— Ах, хорошо! Ах, замечательно, что мы полетели!.. Тебе нравится, Валентин, дорогой?
— Да, конечно, — откликнулся Валентин и вернулся к прерванному разговору.
— Сколько теперь жителей на Земле?
— Тридцать два миллиарда… Халил, так?
— Все точно, Эля!
— И все живут в городах?
— Конечно. А где же еще? Ах, да, забыла — в двадцатом веке было много сельских жителей. Но ведь уже и тогда люди уезжали в города, все упрямее стремились в города.
— Пожалуй, — не очень убежденно подтвердил Селянин. — Но если все стали горожанами, кто занимается хлебом и вообще продовольствием?
— Комбинаты питания. Ты на них побываешь, если захочешь.
— А разве сейчас не выращивают пшеницы, не собирают фруктов?
— Отчего же? Ты видел, каждый клочок земли засеян или засажен.
— Да, пожалуй… По видеопанораме… И еще когда летел над Томским заповедником… Значит, только площадь городов и вот это, — Валентин кивнул на море внизу, — исключается?
— Почему же исключается? Даже в городах много садов. А сколько теплиц, оранжерей!.. Вовсе не исключаются города. А море… Море — это особый разговор. Моря и океаны давно стали главными поставщиками ядерного топлива, минерального и биологического сырья. Морская бесконечность — это вроде гигантских рыборазводных прудов, это плантации водорослей и микроорганизмов. Рядом с людьми там работают дельфины — разведчиками геологических экспедиций, морскими огородниками и, так сказать, лаборантами при ученых.
— Валентин, дорогой! Мы над дельфиньими островами… Эля, на какой садиться будем?
— На тот, где нет людей. Будем послушными. Запроси диспетчерский пункт.
Островков было семь. Крайние — побольше, остальные размером с футбольное поле и все загромождены какими-то ажурными, словно из паутинок, конструкциями. То в центре, во ближе к краю, у самой воды, высились постройки вроде китайских фанз с ярко-красными стенами и желтыми крышами с красными кругами посредине.
Сначала Халил, а затем и Эля с Валентином на своей «пчелке» опустились на один из островов.
Воздух был сырой и холодный. Все-таки зима, февраль. Однако Валентину зябко не становилось. Лишь одежда словно натопорщилась, противясь сырости и низкой, несмотря на солнечный свет, температуре.
— Пойдемте в бип, — сказала Эля. — Волны слишком однообразны. Они наводят на меня тоску.
Она направилась к похожей на фанзу постройке, но Халил остановил ее, указывая в сторону соседнего островка.
— А ведь оттуда посылают к нам разведчиков!
Действительно, вдали двое мужчин, жестикулируя, что-то объясняли дельфинам, которые высунули головы из воды и внимательно, как школьники, слушали. Потом дельфины скрылись в море, вынырнули заметно поближе, еще и еще… Наконец возле островка, где находился Селянин и его спутники, высунулись из воды и, слегка покачиваясь, застыли удивительные дельфиньи головы с длинными добродушными рылами и умным взглядом маленьких глаз. Разглядывание продолжалось недолго, а затем, словно по команде, все дельфинье стадо нырнуло и отправилось назад к тем, кто их послал.
— Ну, не угадал я? — рассмеялся Халил. — Биологам как не воспользоваться случаем, когда на соседнем острове незнакомые люди. Я сам поступил бы так… Но почему они с полдороги повернули обратно? Ах, досада какая! Узнать бы… — и Халил крикнул, обращаясь к тем, кто был на соседнем островке. — Э-эй! Товарищи дорогие! Зачем дельфинов назад послали? Извините, здоровья вам и больших открытий, конечно… Однако зачем послали?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});