на сходках. А знахарская душа… Много ли ты помнишь о ранних годах своей жизни? Вот и я уже нет! – И вдруг она раздраженно буркнула: – Мне надоел этот разговор, пойду лучше посплю. Спать тоже интересно, хоть сны посмотреть можно…
* * *
Следующий день был понедельником – началом новой учебной недели.
Вера, которая вернулась накануне поздно вечером, с удивлением наблюдала за дочерью, завтракающей тостами с таким удовольствием, словно пробовала их впервые в жизни.
Лабрадоры отсиживались в комнате и почему-то не спешили на кухню, где их ждали полные миски корма. Обычно Вера, поставив на коврик собачью еду, не успевала распрямить спину, как уже можно было забирать вылизанную до блеска посуду. А тут у обоих резко пропал аппетит. Переутомились, что ли, на соревнованиях? Но для псов это было привычным мероприятием. Вера даже померила Графу и Лорду температуру. Лабрадоры были здоровы, но почему тогда они так странно себя ведут? Нервничают, словно боятся чего-то. Надо позвонить Даше-зоопсихологу, посоветоваться.
Цвета тоже вела себя необычно. Несмотря на то что к ней, похоже, перешел аппетит обоих псов, утром она отказалась выгулять их, сказав, что заболела. Вера совсем запуталась, ведь раньше дочь ела как птичка, а теперь уминала завтрак, словно здоровяк, целый день проводящий на улице. Но носом она и правда хлюпала.
– Открой-ка рот, – скомандовала Вера.
Цвета быстро проглотила хлеб и распахнула рот. Да, горло было красным. И все же, к удивлению Веры, дочь собиралась в школу, хотя обычно совсем туда не рвалась.
– Сегодня контрольная серьезная, – пояснила она.
– Так, может, лучше отлежишься дома, чтобы снова не заработать пару? – предложила Вера.
– Я чувствую себя на уверенную четверку! – бодро сказала Цвета-с-бесом, закинула в рот большую ложку клубничного джема и допила чай.
Вера отвела взгляд от тостера, который со звоном выдал новую порцию поджаренного хлеба, и внимательно посмотрела на дочь. Уже давно, а возможно, и никогда Цвета не чувствовала себя на «уверенную четверку». Да и сама Вера уже смирилась с ее тройками, лишь бы она не оставалась на второй год. Допинает девятый класс – репетиторы, если что, помогут, – а там пусть идет получать профессию. Может, Цвете такая учеба будет даваться легче, чем школьный набор предметов.
– Что? – спросила Цвета-с-бесом, поймав пытливый взгляд Веры.
Бесена прекрасно понимала, что Цвета обычно так себя не ведет. Ей бы сейчас расспрашивать мать о соревнованиях, а той вяло отвечать. Потом разговор бы усох, и Цвета снова погрузилась бы в мысли о своей ненужности.
Но Бесена не устояла перед удовольствием немного подразнить Веру, хотя понимала, что лучше не увлекаться, ведь неизвестно, сколько ей придется здесь жить. Если повезет, дольше трех дней.
А Вера, решив про себя оставить дочь в покое, вытащила из тостера хлеб. Переходный возраст – он такой, вот и до Цветы докатился… Поставив тарелку с хлебом на стол, она снова глянула на дочку. Вера уже давно ловила себя на мысли, что все чаще смотрит на Цветану и не видит в ней свою дочь. Просто какая-то девушка сидит на ее кухне и ест джем из банки.
Разумом Вера понимала, что это ужасно – испытывать такие чувства к собственной дочери. Точнее говоря, не испытывать чувств совсем. А ведь раньше она так любила Цвету, благодарила судьбу за ее рождение! Но чем старше становилась дочка, тем чаще Вера вспоминала заколдованный пирог с сосновым семечком. Ох, все-таки не надо было его есть…
Но Цвета же ни в чем не виновата. Она всегда старается угодить матери. Такая покорная и покладистая. Слишком вялая. Слишком скучная.
Правда, сегодня Цвета совсем другая. Но эти изменения опять не нравятся Вере.
«Так, хватит анализировать!» – приказала она себе и быстро потерла ладонью по бедру. Ощутив ткань шерстяной кофты, Вера вернулась из мыслей в реальность.
– Я сейчас в собачий клуб, потом у меня окно и занятия уже вечером. Днем приготовлю обед. Сварю овощной бульон. Тебе, наверно, захочется чего-нибудь легкого и горячего, с больным-то горлом.
– Только бульон, и все? – испуганно уточнила Цвета-с-бесом. – Но я ведь еще и не болею толком!
– Твое красное горло скажет спасибо, – возразила Вера.
– Ну хорошо, – согласилась Цвета-с-бесом, вскакивая из-за стола с кусочком хлеба. – Тогда бульон и еще что-нибудь. Пирог! – Перехватив удивленный взгляд Веры, она пробурчала: – А что? Похолодало! Организму нужно больше калорий… Ладно, я пошла одеваться и в школу!
Вера подумала, что на всякий случай надо погуглить, какие запрещенные вещества вызывают повышенный аппетит.
Едва Цвета скрылась в своей комнате, на кухню вбежали лабрадоры и дружно захрустели кормом.
– Чертовщина какая-то, – пробормотала Вера, глядя на собак, а потом невольно бросила взгляд на закрытую дверь в комнату дочери.
* * *
Цвета-с-бесом нажала на кнопку домофона, вышла из подъезда и, посмотрев на окна квартиры, увидела Веру. Та, замеченная, махнула дочери рукой.
– Какая заботливая вдруг стала, – буркнула Цвета. – Наверно, подозревает что-то.
Бесена помахала Вере в ответ и двинулась в сторону школы. Но, зайдя за угол, обогнула дом и отправилась на остановку.
– А школа? – напомнила Цвета, дернув Бесену за нить связи.
– Ай! – пискнула Цвета-с-бесом и схватилась за сердце.
Остановившись, она несколько раз глубоко вздохнула и отчитала подменыша:
– Не дергай! Это неприятно!
– Так что со школой?
– Пропустишь несколько дней, не смертельно. Особенно для тебя. На тройки ты всегда наскребешь. Скажешь, что была сама не своя, – хмыкнула Цвета-с-бесом в шарф.
Уже привычным маршрутом бес и подменыш в одном человеческом теле добрались до дома знахарки.
– Зачем тебя на этот раз к бабушке ноги несут? – спросила Цвета. – Зачастила.
Бесена ничего не ответила. Но, похоже, в этот раз не из вредности, а просто задумалась о своем.
Проходя мимо второго подъезда, Цвета-с-бесом заметила в окне первого этажа знакомое уже лицо любопытной соседки. Девушка остановилась, а потом вдруг резко прыгнула вперед и зашипела, царапая стекло ногтями.
Напуганная старуха отпрянула в темноту комнаты.
– Эй! Как я теперь к бабушке буду ходить! – возмутилась Цвета.
– Никак, – отрезала Бесена, а потом добавила ехидно: – Ты вроде не балуешь ее визитами.
Она открыла старенькую подъездную дверь.
– А если теперь захочу навещать чаще? – возразила подменыш. – У меня к ней еще остались вопросы.
– Вот я и избавила тебя от этой настырной бабульки, – хмыкнула Бесена. – Ты-то бы мямлила только и, уважая ее старость, против воли отвечала бы на неудобные вопросы. Вечно стараешься быть для всех хорошей. Но ничего путного из этого не выходит.
– Я не такая! – возмутилась Цвета.
Но Бесена ее уже не слушала