Читать интересную книгу Отряд под землей и под облаками - Мато Ловрак

— Прошу внимания, господа!

Мужчины, женщины и дети полукругом окружили ребят. Впереди всех стояли учитель с председателем общины.

— Отряд, — стоя на своем пне, поднял руку Перо, — смирно! Двое дежурных по мельнице — вперед!

Из строя вышли Малыш и Косолапый.

— Остановить промышленный объект!

Дежурные помчались к запруде, и через несколько минут мельница замолкла.

В наступившей тишине Перо срывающимся от волнения голосом стал читать обращение. В нем описывались славные дела отряда, своими силами восстановившего мельницу; и говорилось про то, как трудно им пришлось и сколько всего они вытерпели. И наказания родителей, и гнев учителя, а одному из них пришлось на себе испытать и тяжелую руку хозяина Марко… Но все это они преодолели, потому что им очень хотелось, чтобы мельница заработала снова и чтобы у них был настоящий парк на озере.

Слушая эту речь, степенные главы семейств только кивали согласно головами, а многие женщины всхлипывали, утирая платочками поневоле увлажнившиеся глаза.

— А теперь мы передаем мельницу вам! — закончил свою речь Перо.

Рукоплескания и восторженные крики заглушили его последние слова. Гости кинулись к ребятам с объятиями и поздравлениями. Сколько тут было радости, поцелуев и слез! А отец Перо подхватил своего сына с пня, поднял его и сказал:

— Здорово же вы нас, взрослых, научили уму-разуму!

Дети и взрослые разошлись по усадьбе. Гости не давали покоя хозяевам мельницы, засыпали вопросами и похвалами.

Вдруг заиграла труба. Учитель крикнул, сзывая собравшихся гостей:

— Прошу внимания! Начинаются спортивные состязания!

Музыканты заиграли, и все повалили к озеру.

Шило, Дикарь, Мудрец и Рыжий, загорелые и стройные, вытянулись на плотине. По команде Зорицы они бросились в воду и стремительно поплыли к противоположному берегу. Бросок обратно — и чемпионом по плаванию в мужском заплыве выходит Шило. Зрители награждают его аплодисментами, а Зорица увенчивает дубовым венком.

— А где же Перо, предводитель отряда? — забеспокоились в толпе.

— Он сейчас откроет второй тур спортивных соревнований! — сказал учитель.

В то же время на озере показалась лодка. Посредине ее, словно мачта, возвышался шест, на вершине которого реял яркий вымпел. Управлял лодкой капитан, греб единственным веслом Перо. Толпа подалась к пляжу, следя за лодкой, как вдруг из-за зеленого мыса навстречу флагману вылетел еще один корабль — это было одноместное корыто, управляемое Малышом. И взрослые и дети покатились со смеху. Музыканты грянули марш, а председатель общины, окончательно развеселившись, воскликнул:

— Это дело следует отметить! Обмыть надо открытие мельницы!

— Правильно! Правильно говорит председатель! — поддержали его давно уже терзавшиеся жаждой мужчины.

Отрядили двух посыльных в село привезти на подводе пиво в бочках и угощение.

А еще председатель сказал:

— Предлагаю всю выручку от первого месяца помола подарить нашим ребятам!

Голоса из толпы закричали:

— Верно! Верно! Они еще и большего заслуживают!

У Перо заколотилось сердце в груди. Он себе купит настоящие часы! Они будут у него тикать весь день на руке. И будут время показывать. При одной этой мысли у Перо голова закружилась от счастья…

Вскоре подоспели из села подводы с пивом. На праздник сходились запоздавшие гости. Заиграла музыка. Начались танцы.

Юные виновники торжества вскоре были всеми забыты. Почувствовав себя одинокими и покинутыми в этой веселящейся, танцующей и поющей толпе, Перо, Шило, Мудрец и Малыш выбрались потихоньку на дорогу и зашагали к селу. Они направились к церкви. Она была открыта, и ребята взобрались на колокольню. Восточная арка открывала вид на мельницу. Вон она белеет в оправе зеленого леса, словно волшебный замок. Сгрудившись у арки, ребята задумались. Потом обнялись. И долго не говорили ни слова. Мудрец первым прервал затянувшуюся паузу:

— Ну вот мы и пустили мельницу! Пусть там теперь взрослые хозяйничают. Только как бы они там опять все не испортили!

— Не помяли бы цветник, не передавили бы лягушек… Невдомек им, что мы их нарочно разводим…

Перо между тем молчал. Ребята затормошили его:

— О чем это ты думаешь, Перо?

Но предводитель отряда по-прежнему неотрывно вглядывался в даль и не произносил ни слова. А потом промолвил:

— Н-да, вот это так загвоздка!

Заветное слово мгновенно развеяло всякую грусть и печаль. Ребята встряхнулись и ожили. Не иначе как Перо озарила новая идея.

— Говори, что ты там такое придумал? Какое-нибудь новое славное дело? — требовали мальчишки ответа.

Не отводя мечтательного взгляда от мельницы, Перо прошептал:

— Так, есть кое-какие идеи… Только тсс-сс!.. Немножечко терпения… Я вам завтра все расскажу.

Франце Бевк

Черные братья

1

Соборные часы пробили четыре, когда Ерко и Па́влек вышли на улицу. Колокольный звон разбудил полицейского комиссара Паппага́лло, который вот уже два часа храпел, развалившись на диване. В страхе он открыл глаза, оторопело поморгал, глядя в потолок, и перевел взгляд на открытое окно. Сел, вытащил из кармана платок и вытер шею, лицо и лоб. У него было два подбородка, и он был круглый, как бочонок. Проснулся он весь мокрый от пота. Осеннее солнце, переместившееся, пока он спал, к западу, било прямо в лицо.

Паппагалло посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что проспал целых два часа. Вот так-так… Ему уже пора быть на посту.

Он подошел к умывальнику, сполоснул лицо, чтоб окончательно прогнать сон и взбодриться. Вытираясь, он вспомнил о том, что давно не давало ему спокойно жить; лицо его сразу вытянулось. Два месяца… какое там два — уже три месяца, если не больше, он безуспешно выслеживает преступников. А ведь вначале он был готов поклясться, что через две недели они будут у него в руках. И остался с носом! Его неудача вызывала насмешки сослуживцев, портившие ему жизнь. А преступления тем временем множились. Только сегодня утром он натолкнулся на новые случаи и нашел новые улики.

И, словно желая убедиться, что все это ему не приснилось, он вытащил из кармана листок бумаги. Одна сторона его была пустая, на другой стояли призывы: «Долой фашизм!», «Долой Италию!», «Свободу народу!», «Да здравствуют словенцы!». Листовки такого содержания появились вчера вечером на улицах, в кинотеатрах, школах.

Началось это весной. Сперва листовки появлялись изредка, потом все чаще и чаще. Их становилось все больше. Паппагалло понимал, что это дело рук какой-то подпольной организации. «Если так и дальше пойдет, — подумал он, — в один прекрасный день начнут стрелять и бросать гранаты. Это необходимо пресечь, пока не поздно. Зло надо вырвать с корнем».

Полиция произвела в нескольких подозрительных домах обыски, но ничего не обнаружила. Все удары шли мимо цели. Инспектор Паппагалло вбил себе в голову, что преступников следует искать среди уличных мальчишек. Конечно, без взрослых дело тоже не обошлось, это он понимал. Но взрослые держатся в тени, затаились как мыши и печатают листовки, а мальчишки разносят их по городу и лепят на оконные стекла. Сколько сопляков шатается день-деньской по городу! Никто на них и внимания не обращает! Поймать бы хоть одного с поличным, он бы уж вытряс из него признание, как орехи из мешка.

Вот почему, шагая по городу, он выглядывал только мальчишек и слышал только детские голоса. Нюх подсказывал ему, что под особым подозрением надо держать словенских школьников. Как только его слух улавливал словенскую речь, он делал стойку, как легавая, учуявшая дичь. Однажды он увидел трех сорванцов: сблизив головы, они о чем-то шептались. Он счел своим долгом узнать, в чем дело, остановился посреди улицы, посмотрел налево, направо, а когда обернулся, обнаружил на стекле витрины листовку. Мальчишки прилепили ее за его спиной…

Брр! От одного воспоминания об этом эпизоде его передернуло. Инспектор надел котелок и вышел на улицу. В ближайшем киоске он купил газету, пробежал заголовки и, сложив, сунул ее под мышку. За первым же углом играли трое мальчишек и две девочки. Они с визгом прыгали на одной ноге по квадратам, мелом нарисованным на мостовой. Обычные классики, излюбленная детская забава — ничего подозрительного! Пошел дальше.

Внезапно его взгляд остановился на двух мальчишках. Руки они держали в карманах, а носы прижали к витрине с охотничьими ружьями и патронами. Мальчишки все, как один, вызывали у него подозрение, а эти два сопляка — особенно. Почему они так зачарованно разглядывают оружие? Это было вдвойне подозрительным.

Он прошел вперед, потом вернулся, как будто его тоже заинтересовала витрина. Притворился, что рассматривает двустволки, а сам искоса следил за ребятами. Школьники. Он понял это с первого взгляда. Тот, что повыше, был длинный, вихрастый, с круглыми румяными щеками. Товарищ его был помельче, с птичьим лицом и острым носом, на котором сидели очки; русые волосы аккуратно причесаны на пробор.