Читать интересную книгу Неожиданная смерть - Делл Шеннон

«Возможно, я не вовремя, — подумал Хакетт. — Поговорю с Дюраном еще раз завтра. Тем временем как мы будем искать Аркетта?

Что ж, как всегда это делается…»

Мендоза весь день провел в разъездах, но к шести часам вечера узнал не так уж много.

Он сумел встретиться и поговорить с Вандой Хок, Сью Рэнсом и Сандрой Руни — лучшими, как говорили, подругами Мишель. Они ему кое-что рассказали — милые девушки из высшего света, живущие своей великосветской жизнью, имеющие богатых родителей, занятые в труппе Маленького театра (Ванда) и в благотворительном фонде (Сью и Сандра). Все они со школы помнили Эйлин Родни.

— Просто кошмарная девица! — сказала Ванда. — Никогда не знаешь, что она выкинет.

Они проявили интерес, хотя и не слишком живой, к тому, что Мишель опять недавно встретила Эйлин. Их не удивило то, что Мишель рассказала о самой Эйлин и ее квартире в Бойл-Хайтс; они посчитали, что Мишель просто дурочка, если водится с Эйлин, пусть даже немного. После того, как они все ей это сказали, а Ванда предостерегла и насчет наркотиков — «А Эйлин очень даже могла бы потехи ради подсыпать в бокал ЛСД или чего-нибудь еще», — Мишель больше о ней не упоминала.

— Это было странно, — задумчиво проговорила Сандра, — теперь, когда об этом думаешь. — Из всех подруг Мишель она была самой реалистичной, обеими ногами стояла на земле. — Мы посчитали само собой разумеющимся, что она перестала встречаться с Эйлин, но она этого не говорила. Мне, во всяком случае. А в школе… это было несколько лет назад, но ее эта ужасная девица вроде как завораживала — словно птицу змея. Потому что она — Эйлин — была другая. Я этого никогда не понимала, но… Мишель всегда за кем-нибудь тянулась, если вы понимаете, что я хочу сказать. Глубоко увлекалась людьми.

Что было по-своему интересным. Мендоза проехал на Чикаго-стрит в Бойл-Хайтс, но квартира была, очевидно, пуста: на его стук никто не отозвался. Эйлин отбыла развлекаться куда-то в другое место. Когда он повернулся, чтобы уйти, на лестничную площадку поднялся мужчина и направился в его сторону: молодой человек в синей рубашке, в джинсах и кожаной куртке. В руке у него был ключ. Заметив Мендозу, он встал как вкопанный.

— А вы, черт возьми, кто такой? Ручаюсь, тот латиноамериканский герой-сыщик, о котором мне говорила Эйлин. Ее нет дома. Не знаю, когда будет.

— Томми, — сказал Мендоза. — Готов поручиться. У тебя есть фамилия?

— Смит, — неохотно ответил Томми. — Если вам это что-нибудь говорит. — Мендоза так и стоял у двери. — Послушайте, я хочу войти. Здесь холодно. — На улице опять шел дождь.

Мендоза достал из нагрудного кармана фотографию Мишель.

— Ты когда-нибудь видел эту девушку здесь — у Эйлин?

Томми взглянул на фотографию:

— Пару раз, не больше. Не знаю, как ее зовут, — точнее, не помню. Извините, — он говорил с издевкой в голосе.

— Ты видел ее здесь или где-нибудь в другом месте в понедельник вечером?

— Нет, — поспешно сказал Томми. — Нет.

— Ты уверен?

— Уверен, уверен. Это была просто какая-то зануда, трущаяся возле Эйлин. Мы ее по-настоящему не знали — она была не нашей компании. Ну, послушайте, дайте мне войти, а?

Мендоза отступил в сторону, и Томми поспешно юркнул внутрь и запер дверь. Размышляя о том о сем, Мендоза сошел вниз и, надев шляпу, вышел на улицу под тихо сеявший дождь. Он оставил свой «феррари» на стоянке возле управления, а сюда приехал на такси. Направляясь в аптеку на углу, чтобы вызвать другую машину, он заметил укрывшегося под навесом газетного киоска человека, который взглянул поверх развернутой газеты на автобусную остановку, словно проверяя, не идет ли его автобус. Он вернулся к газете, а Мендоза подкрался и сказал:

— Ух!

— Господи, напугал меня до… — Они вышли под дождь, к навесу над дверью аптеки, где их не мог слышать продавец газет. — Ты этим занимаешься, Луис?

— Не знаю, Стив. Пэт тебя поставил наблюдать за квартирой?

— За Томми Смитом. Другой хвост за девчонкой, — ответил Стив Бенедеттино.

— Ну, будем надеяться, что здесь окажется что-нибудь хотя бы для вас, — сказал Мендоза. — Обвинение по наркотикам все же лучше, чем ничего.

В четыре часа он вернулся в отдел, где Хакетт и Хиггинс размышляли над делом Китти Дюран. Хиггинс разложил все фотографии, сделанные экспертами: общий снимок гостиной с кофейным столиком, дверь в спальню — крупным планом, снимки, сделанные в спальне, — и, когда Мендоза вошел и сел к столу, он неожиданно сказал:

— Одну вещь мы просмотрели, Арт. Взгляни-ка. В гостиной все аккуратно стоит по своим местам. Никаких следов борьбы. Только в спальне — перевернуто там, где она с ним боролась.

— Верно, — сказал Хакетт, беря в руки фотографию. — Но о чем это говорит? Боже ты мой, — что это действительно был кто-то, кого она знала: она его впустила, повернулась спиной и направилась в спальню, и там-то он на нее и кинулся? Я очень надеюсь, что смогу заставить Дюрана всерьез подумать над описанием Аркетта.

Грейс и Паллисер были в тюрьме — пытались расколоть Йокумов. Пигготт и Глассер тоже уехали: как всегда, поступали новые вызовы, большей частью требовавшие только бумажной работы.

Что касается постоянных посетителей «Le Renard Bleu» — Робино сообщил адрес Галларов, но Фаррелл с ними еще не связался. Мистер Райт, как ответили в «Дисней Продакшнз», был в отпуске. Планкетта Фаррелл искал по телефонному справочнику.

Мендоза прочитал текущие отчеты, поразмышлял о Мишель и Китти Дюран, и без четверти шесть еще не собрался уходить, когда ему позвонили по городскому телефону.

Это был Робино.

— Mon ami[64], у меня для вас есть кое-какая информация. Вы посмеетесь надо мной, но я беспокоюсь, такие вещи начинают случаться даже в моем доме. И как раз сейчас приехали месье и мадам Галлар, и мадам говорит мне то, что, я думаю, полиция должна знать…

— Они сейчас у вас? Bueno[65], я подъеду через десять минут. — Мендоза потянулся за шляпой.

Галлары оказались очень космополитичными, хорошо воспитанными людьми лет шестидесяти. Мадам с явно крашеными черными волосами, еще гладкой кожей, умело наложенным макияжем и со следами прошлой красоты в чертах лица; ее муж, высокий и крепкий, с немного чересчур светскими манерами, сейчас хранивший серьезное выражение, как того требовала ситуация. Они пили apéritifs[66] за одним из столиков у камина; Робино представил Мендозу и тоже подсел к столу.

— Не думаю, что сообщу вам нечто чрезвычайно ценное, — сказала мадам Галлар почти безо всякого акцента. — Но мистер Робино посчитал… — Она пожала плечами, очень по-парижски, хотя оставила этот город лет сорок назад.

— Что же это, мадам?

— Выпейте вина…

Прежде чем перейти к делу, должны быть соблюдены правила хорошего тона. Чтобы не спорить, Мендоза взял предложенный бокал, хотя вино терпеть не мог.

— Та бедная девушка, которую убили… — Мендоза подал ей фотографию, и мадам кивнула. — Она. Бедная девушка. Это было в прошлый понедельник? Да. Мы были здесь. Мы приехали… — она на мгновение задумалась, — вероятно, в семь тридцать. Мы навещали друзей в Малибу, и ехать обратно было утомительно — сильное движение… и дождь. Я сказала Жаку, что сперва схожу причешусь, попудрю нос — перед обедом. Что и сделала в женской комнате. Пробыла там, ну, три-четыре минуты. И когда выходила, увидела эту девушку, — мадам Галлар постучала кончиком пальца по снимку, — она шла по коридору. Прошла мимо меня, зашла в женскую комнату. Вот и все.

— Так, — сказал Мендоза. — Это будет где-то, скажем, без двадцати пяти минут или чуть позже? — Время сходится: Мишель и Трулок обедали рано, поскольку собирались в театр.

— Около того, по-моему, — она поднесла к губам бокал с вином.

— Был ли…

— Не желаете купить «Геральд», сэр? — к столику подошел мальчик-мексиканец. Галлар улыбнулся ему и поискал в кармане мелочь

— Наш маленький предприниматель, — сказал Робино.

— Это хорошо, парень, — отечески сказал Галлар, беря газету. — Усердно работать еще никому не повредило.

— Был ли еще кто-нибудь в женской комнате, когда вы зашли или выходили оттуда? — спросил Мендоза, когда мальчик перешел к следующему столику.

— О нет. Она была пуста, когда я зашла, пуста, когда я выходила. Но я видела, как эта Мишель зашла сразу же после меня. Мистер Робино посчитал, что вы должны об этом узнать.

— Да, — ответил Мендоза. — Большое спасибо, мадам.

Он поднялся и прошел в вестибюль, сопровождаемый Робино.

— Вы думаете, это в самом деле важно, hein? Я тоже так решил.

— Но что только это может значить… — Мендоза прошел по коридору и остановился у мужского туалета, глядя дальше, на дверь женского. — Итак, по крайней мере, мы знаем, что она туда зашла. — Он вдруг заметил, что на стене прямо напротив двери бокового выхода висит телефон-автомат. — Что это?… Я ворон считаю, черт побери… Таким образом, денег у Мишель нет, вероятно, она не сбежала потихоньку от Трулока (возможно, забыв об Эйлин, подчинившись гораздо более сильной натуре своего жениха), но все же… Ее не могли перехватить здесь, — проговорил он, размышляя вслух, — или могли? Вокруг люди, она могла бы поднять шум… Подстеречь в женской комнате? Вот уж… С другой стороны, маленькая, хрупкая девушка… impossible tambien[67], даже если бы она захотела улизнуть от Трулока, она бы не смогла. У нее не было даже десяти центов на телефон. Я вам скажу, что это значит… — И он продолжал разговаривать сам с собой, лишь смутно осознавая присутствие рядом владельца ресторана. — Это мне говорит: что бы с ней ни произошло, началось это здесь. Прямо здесь. Потому что у нее не было денег… на телефон, на такси, на автобус.