– Очень многие перекосы в общественном сознании происходят от недостатка базовых знаний. Смотрите, как пышно расцвели сейчас оккультизм и всевозможные суеверия! Люди охотно соглашаются верить в чудеса, в тайны забытых цивилизаций, хотя у древних народов была своя наука, благодаря которой строились крепости, обрабатывались металлы или излечивались болезни. Но потом почему-то достижения той науки стало проще объяснить сверхъестественным вмешательством, колдовством.
– Людям хочется, чтобы преобразование мира в целом или их личного мирка происходило быстро и без особых усилий, без утомительной учёбы и долгого накопления опыта. Не в этом ли причина?
– Может быть. Минувший век был временем, когда преобладали техника и рациональность. Мы как-то забыли, что в душе каждого человека прячется ребёнок, и видели во всеобщем ликовании после полёта Гагарина только признание торжества технологий. Хотя для многих, возможно неосознанно, это было и подобие чуда – живой человек взлетел к звёздам, увидел всю Землю со стороны… Сейчас нам необходимо сближение точных и естественных наук с гуманитарной сферой, наука должна быть взаимопроникающей. Наука едина – это знания и о космосе, и о жизни, и психология и взаимоотношения между людьми, и история и культура.
– При этом ценность знания, уважительное отношение к образованию не должны размываться…
– Без науки государство жить не может – всё, чем мы пользуемся, появилось благодаря учёным. Но в последнее время в самом образе существования науки, в её финансировании произошли существенные изменения. Появились гранты, а это порой большие деньги, и в результате, борясь за эти, если так можно выразиться, призы, учёные забросили преподавание. Когда я учился, то лекции нам читали Арцимович, Кикоин, Ландау – а сейчас ни один академик не читает лекции, и когда я пытаюсь кого-нибудь из них уговорить, меня адресуют к помощникам.
– И что в итоге?
– Теряется преемственность, науку недооценивают, начиная воспринимать её как некую разновидность бизнеса. Результат плачевен – расцветает лженаука. А гранты обычно выделяют частные лица, им нужен либо быстрый практический результат, либо что-то красивое и интересное, способное послужить имиджевым проектом. И даже в традиционных дисциплинах предпочтение отдаётся не актуальным и серьёзным исследованиям, а эффектным броским проектам, будь то знаменитый коллайдер или теория Большого взрыва. Выбираются такие проблемы, где за руку не схватишь, – кто может проверить, что на самом деле было полтора миллиарда лет назад?
Пиар играет всё бóльшую роль, поэтому появляются и шарлатаны под маской учёных, а люди серьёзные иной раз остаются на заднем плане и, даже понимая, что происходит неладное, молчат, опасаясь потерять своё место.
– Что нужно для исправления ситуации?
– Поскольку все описанные проблемы усугубляются тем, что неспециалисту бывает трудно уловить лукавство в солидном буклете или серьёзной на первый взгляд статье, сейчас важно восстановить почти утраченную традицию выпуска научно-популярной литературы. Современные учёные часто пишут очень умные книги, которые трудно читать. Я же вспоминаю семинары нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга, на которых он всегда предупреждал: в течение первого часа – никаких формул, только простой и доступный рассказ о проблеме.
– Какими вам видятся перспективы развития?
– Я верю в науку. Надо не ловчить, а честно работать, если ты способный – ты достигнешь многого. Без науки ничто не пойдёт, но она сама должна улучшаться и прогрессировать. Есть фундаментальная наука, есть прикладная, а рядом с ней должно быть и искусство, как я уже говорил, чтобы люди могли здраво смотреть на мир, а сами учёные не забывали о душе человеческой. Мечты о «пыльных тропинках далёких планет» вдохновляли когда-то многих, но на практике стало очевидно, что в первую очередь надо заниматься собственным домом. Именно к этому призывал когда-то «отец космонавтики» Циолковский.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Симфония Церкви и культуры
ТелевЕдение
Симфония Церкви и культуры
ТЕЛЕВЕРА
18 апреля в 20.05 на телеканале «Культура» – премьера цикла из 10 фильмов «Человек перед Богом» (с 18 по 24 апреля в 20.05, 23 апреля в 12.10 и 16.15, далее только по субботам в 12.05). Ведущий цикла митрополит Иларион (Алфеев) ответил на вопросы «ЛГ».
– «Человек перед Богом»… Так называется книга митрополита Сурожского Антония; такое же название имеет одна из глав книги Александра Меня «История религии. В поисках пути, истины и жизни». Главная тема этих творений – внутренняя жизнь христианина, то есть человека, «который живёт перед Богом». Такой выбор названия Вашего документального цикла не случаен? Как возникла идея его создания?
– Название цикла придумал не я. Этот вопрос должен быть адресован, скорее, телеканалу «Культура» или студии «Неофит», которая занималась подбором видеоряда для подготовленного мной текста. А текст фильмов был создан на основе моей книги «Православие». Идея проекта заключается в том, чтобы на основе текста и соответствующего видеоматериала раскрыть для широкой публики мир Православной Церкви, включая храмовую архитектуру, икону, основные таинства и обряды, церковный календарь, главные праздники, – то есть всю тематику, которая связана с жизнью Церкви.
– Вы очень подробно рассказываете обо всём этом, постепенно как бы вводите человека в мир Православия… Нет ли в Вашем цикле отголосков автобиографичности в постижении самой веры, её духовных таинств?
– Конечно, я писал свою книгу не как абстрактный справочник. И этот документальный цикл также носит отпечаток авторского видения тех вопросов, над которыми я размышляю. С другой стороны, в фильме наши свое отражение многие объективные факты, которые малоизвестны широкому читателю и зрителю. Например, в первом фильме, который называется «Введение в храм», я говорю об устройстве православного храма и рассказываю о системе мер, которая использовалась при храмовом строительстве. Мы ведь привыкли мыслить в «абстрактных» мерах – метрах, сантиметрах, километрах. Они не основаны ни на какой реальности, это просто некие условные единицы. Система мер, которая использовалась в древнерусском и византийском зодчестве, была основана на реальных членениях человеческого тела, точнее – тела мужчины среднего роста. Основными единицами измерения были локоть, сажень, длина ладони, длина ступни, длина пальца и так далее. При строительстве храмов использовались антропоморфические пропорции. Сами пропорции – соотношения между отдельными частями храмов – выстраивались примерно так же, как соотношения между частями тела. Почему нам комфортно в византийских и древнерусских храмах?.. Потому, что там очень строго соблюдались эти пропорции. Для человека естественно то, к чему он привык. Мы своё собственно тело подспудно воспринимаем как некий эталон. И если пропорции человеческого тела воспроизводятся в храмовой архитектуре, то нашему глазу приятно смотреть на этот храм, нашему телу приятно в нём находиться, мы чувствуемся себя в нём уютно. И даже гигантские размеры храма Святой Софии в Константинополе нас не отпугивают и не подавляют, именно потому, что при его строительстве были соблюдены эти антропоморфические пропорции… В своём документальном цикле я касаюсь многих подобных вопросов.
– В начале фильма Вы называете этот проект телевизионными экскурсиями. Какой смысл Вы вкладываете в слово «экскурсия»? Насколько оно применимо именно к проекту на религиозную тематику.
– В данном случае – это нечто подобное той экскурсии, которую Вергилий устроил Данте, когда они путешествовали по раю, чистилищу и аду. Я как бы веду зрителя по православному храму, показываю ему иконостас, царские врата, престол; я объясняю, что это такое, для чего это служит, что это символизирует. Первые два фильма, по сути, являются вводными. А дальше – это уже экскурсия по богослужению, по церковным таинствам; почему Литургия совершается так или иначе, что означают те или иные возгласы, как происходит причащение Святых Христовых тайн. В своём рассказе я предполагаю общение с очень широкой аудиторией – не только с людьми, которые уже знают храм, но и с теми, которые, может быть, далеки от него, которым «субкультура» Православной Церкви кажется чуждой. Я устраиваю для них такую экскурсию, чтобы они хотя бы на телеэкране познакомились с жизнью Церкви. Может быть, кого-то это привлечет к Церкви реальной, кто-то захочет переступить порог храма в режиме реального времени.