Я стал не только космонавтом, но и заместителем командующего воздушной армией. Учился в Академии Генерального штаба, потом стал учить других. 10 лет возглавлял ВИА имени профессора Н.Е. Жуковского. Сейчас руковожу Федерацией космонавтики России. В общем, я не только осуществил свою мечту, но даже перевыполнил!
– Через несколько лет после полёта Гагарина вы встретились с ним…
– Первая встреча состоялась 22 мая 1967 года, когда я приехал в Звёздный городок с женой и дочерью. С волнением вошёл в кабинет Гагарина. Юрий Алексеевич встал из-за стола, выслушал мой доклад о прибытии на новое место службы. Я сгорал от нетерпения, желая поскорее узнать о предстоящей работе. Гагарин, почувствовав моё состояние, улыбнулся: «Не спеши, отдохни, устрой семью. На твой век полётов хватит».
Мне довелось видеть Юрия Алексеевича и накануне его гибели. Поиграли в футбол, сходили в сауну, поужинали и разошлись по домам. Утром 27 марта 1968 года мне предстояло испытание в сурдокамере, но двери почему-то не закрывались. Пришла медсестра, говорит: «Володя, задание отменяется. Гагарин не вернулся из полёта…»
– На вашем телефоне звучит песня из фильма «17 мгновений весны»: «Не думай о секундах свысока…» Может, мелочь, но – символическая, поскольку выбор мелодии, как мне кажется, отражает ваш характер.
– Если вы так считаете, вынужден согласиться (смеётся). Действительно, в профессии космонавта секунды имеют большое значение. В обычной жизни это – миг, а на орбите – 8 километров полёта. Поэтому если следует ошибка в секунду с выполнением эксперимента, то она грозит срывом задания.
– В своих воспоминаниях «Родина крылья дала» вы почти без эмоций рассказываете о космических буднях. Тем не менее ощущается напряжение, царившее во время полётов.
– Что вы имеете в виду?
– Во время полёта на «Союзе-25» с Валерием Рюминым в 1977 году вам не удалось осуществить стыковку со станцией «Салют-6»…
– Ну, не пошло – один раз, другой. Чувствовали горечь, обиду оттого, что не удалось завершить важное дело… Мы привыкли к тому, что должен быть победный рапорт, что задание Родины и партии выполнено. А тут бодрого отчёта не получилось…
– К тому же вы едва спустились на землю…
– Нет, спустились без всяких проблем. Просто была ошибка в радиограмме о времени раскрытия основной системы парашютов – разница составила почти четыре минуты. Было ожидание, и довольно неприятное, но всё обошлось.
– И во время следующего полёта с Александром Иванченковым на «Союзе-29» в 1978 году хватало волнений. Достаточно вспомнить пожар на борту корабля…
– По поводу этого эпизода я долго спорил с представителями Главлита (книга вышла в 1989 году. – В.Б.), читавшими мою рукопись. В конце концов сошлись на том, что был не пожар, а возгорание. На самом деле произошёл настоящий пожар, но всё вокруг не то что полыхало, а задымилось оборудование: пришлось обесточить станцию, использовать огнетушители.
Это случилось потому, что в конструкциях бортовой электроники, радиотехники и электрики был использован гетинакс, очень горючий материал. Но, слава богу, со всеми неприятностями быстро справились. Прогнали дым в переходной отсек, подышали изолирующим противогазом. Правда, мы с Сашей надышались едкими смолами, и, когда пожар погасили, я почувствовал, что у меня нарушена фокусировка зрения – лампочки двоились, превращались в звёздочки.
– После полёта были трудности с адаптацией?
– Мы приземлились в неплохом состоянии. Наверное, потому, что регулярно занимались физкультурой – упражнениями с нагрузками, выполняли все медицинские рекомендации. На носилках нас из корабля не выносили, уже в первый день начали ходить. Хотя небольшие трудности возникали.
– Вы сами писали книгу?
– Всё от «а» до «я» – это мои слова, мысли, рассуждения. Директор минского издательства «Юнацтва» Валентин Антонович Лукша категорически запретил своим сотрудникам что-либо менять в книге.
– Кстати, а что вы читаете сами?
– Мои пристрастия – историческая и приключенческая литература, фантастика. Ещё в детстве я не читал, а «поедал» книги. Сейчас, увы, этим не могу похвалиться.
– Появится ли ещё одна книга космонавта Ковалёнка?
– Пишу, но не знаю, что из этого выйдет. Если говорить правду и называть фамилии, наверняка будет много обид. Что-то скрыть, «задрапировать»? Это не в моём характере.
– Каково было уживаться в космосе с партнёрами?
– Летал с тремя бортинженерами (в третьем полёте напарником Ковалёнка был Виктор Савиных. – В.Б.), и никаких трудностей не возникало. Я, например, сохранил дружеские отношения с Иванченковым, которые возникли во время подготовки к полёту, а в космосе укрепились.
У меня есть формула, которую хочу запантентовать (улыбается): «Проблемы могут возникнуть, только если два дурака в замкнутом пространстве будут выяснять, кто из них умнее».
– Я прочитал, что в космосе человека якобы посещают видения, он слышит музыку. Некоторые как будто перемещались в пространстве и даже попадали в другие цивилизации.
– Это, простите, дурь несусветная. Уверен, никто из моих коллег такого не говорил и говорить не будет. Да и некогда в космосе глупостями заниматься. Есть инструкции, выполнение одного эксперимента, подготовка к следующему, различные наблюдения. Да, можно найти время, чтобы почитать книжку, но это можно сделать и на Земле. Из космоса же видны поразительные вещи: природные ресурсы Земли, процессы в верхней атмосфере, кольцевые структуры…
Космические наблюдения и эксперименты позволили написать несколько монографий, несколько моих научных работ были изданы за рубежом, а труды по океанологии – говорю об этом с гордостью – принесли стране практическую пользу. Во время полёта с Иванченковым мы давали информацию для рыбаков. После этого они уходили из указанных нами районов с богатым уловом.
– Как-то вы обмолвились, что наблюдали из космоса то, что не дано видеть другим людям…
– Обычному человеку действительно трудно представить, что можно видеть вокруг себя в радиусе 1800 километров. Поразительная картина: фронты, фронтальные зоны, зарождение тайфунов, циклонов! Но можно наблюдать и результаты, извините за грустный каламбур, бесчеловечной деятельности человека – загрязнение суши, морей, вырубку лесов, уничтожение водных массивов.
Кстати, в 1977 году мне довелось увидеть из космоса мелеющее Аральское море. Но на моё предупреждение тогда не обратили внимания, а спустя несколько лет гигантское озеро погибло… Ужасающую картину представляют из космоса побережья сибирских рек, где варварски вырубают леса. Эти места превращаются в пустыни, где гибнет всё живое.
Я привёл два печальных примера, но их гораздо больше. Почему-то никто не может остановить эту катастрофу. Если с Земли многое не видно, может, стоит наших высоких руководителей посылать в космос? Тогда они осознают подлинную картину происходящего и примут наконец меры.
– Получается, как в известной песне: «Грустим мы о Земле – она одна…» Извините, Владимир Васильевич, но я всё же спрошу про НЛО.
– Нет, инопланетян не видел, но несколько раз наблюдал неизвестные объекты. Больше ничего не скажу, потому что на этот счёт и без меня много догадок и домыслов. И вымыслов тоже…
Да и шутки космонавтов порой принимают за правду, деформируют, «дополняют», и они начинают гулять по свету. Много лет назад мой коллега Георгий Тимофеевич Береговой, приехав в Аргентину, на пресс-конференции стал рассказывать, как его «посетили» инопланетяне.
Журналисты не поняли шутку и захотели узнать детали. Береговой продолжал: «Ну, мы с ними выпили, поговорили, международную обстановку обсудили…» Подлетели, открыли дверь, вошли… В космосе такое невозможно! Но никто на это не обратил внимания, и на следующий день все местные газеты вышли с сенсационными материалами. Через некоторое время из Аргентины приехал другой наш космонавт – Алексей Станиславович Елисеев – и со смехом рассказывал, что там до сих пор пишут, «как Береговой с инопланетянами водку пил».
Есть ли жизнь на других планетах? Вполне возможно. Но как специалист думаю: «Что делать НЛО в космосе – то есть в пустоте, вакууме?» Если у представителей других цивилизаций есть стремление к познанию нового, они будут искать его на Земле.