праведников. – Бог понижает тон, словно опасается быть подслушанным. Однако здесь лишь пара птиц и насекомых. – Сможешь с ним попрощаться. – Он осторожно приближается. – Увидеться с ним еще раз. Ты ведь этого хочешь, не так ли?
– Зачем тебе это делать?
– Затем, что тебе так станет легче.
Путь к полям труден и опасен. Азраэль никогда бы мне не предложил такого.
– Живой человек когда-нибудь проходил этот путь?
– Я не даю обещаний, которые не в состоянии выполнить.
– А что потребуешь взамен?
Никогда в жизни мне ничего не доставалось просто так, поэтому я настроена скептически. И вообще с чего Сет взял, будто я поверю, что он сдержит слово?
Пару секунд он медлит с ответом.
– Если отправишься на поиски Кольца огня, я хочу участвовать.
– Ты хочешь забрать его себе, да? Тебе нужен рычаг давления на совет?
Сет медленно приближается ко мне. Мокрый как мышь, он выглядит далеко не так внушительно, как обычно, больше походит на обычного человека.
– Не хочу тебя обманывать, – говорит он, пряча руки в карманы брюк. – Если найдем остальные регалии, я получу возможность выдвинуть свои условия аристоям.
– И какие же? Все еще мечтаешь уничтожить человечество?
Сет кривит лицо.
– Это непростая задача. Я навел справки. На сегодняшний день вас примерно восемь миллиардов.
– Мы размножаемся как мухи.
– Вот только муха живет максимум четыре недели, – замечает Сет. – Я никогда не мечтал уничтожить людей. Просто хотел, чтобы Атлантида принадлежала бессмертным. Создается впечатление, что за тысячелетия моего отсутствия и неспособности защититься меня превратили в козла отпущения за все прегрешения. Поверь, не я один выступал с подобными требованиями.
– Но почему ты продолжал войну после затопления?
Скрещиваю руки на груди. Не то чтобы принципиально не доверяла Сету, в конце концов, он не давал мне поводов для этого, но я не позволю себя снова во что-то втянуть.
– Мы хотели вернуть Атлантиду. И да, в катастрофе я винил аристоев и собрал тех, кто разделял мое мнение. Они шли за мной по собственной воле. Я никого не принуждал.
– А что насчет созданий тьмы, из которых, по словам Азраэля, состоит твоя армия? Чего они добивались?
– У меня больше нет армии, и это не я натравил на тебя тех демонов, как ты, видимо, считаешь. Но понимаю, если ты мне не веришь и боишься.
– Если бы я тебя боялась, не села бы в машину и не позволила бы тебе встретиться с моими родственниками.
На его лице расцветает робкая улыбка.
– Это самое приятное, что мне говорили за последнее время.
– Не за что.
Я растираю ладонями руки.
– Замерзла?
– Да, немного.
При мысли о том, что скоро нужно будет возвращаться под дождем, меня охватывает дрожь.
– Можно? – осторожно спрашивает Сет и кладет руки мне на плечи еще до того, как я успеваю ответить.
По телу разливается тепло, а над сырой одеждой поднимается пар. Минуту спустя я окончательно согреваюсь, и он тоже полностью высыхает.
– И в самом деле практичный дар. Спасибо.
– Не за что, – изгибая губы в улыбке, повторяет он мои слова. – Присядем? – указывает на крытую лестницу.
– Почему бы и нет.
Что делать с его предложением? Сет хотя бы не ходит вокруг меня на цыпочках и не пытается утешить, даже невзирая на то, что утешения не существует. Я сажусь на верхнюю ступеньку, обхватываю руками колени и кладу на них подбородок.
– Ты уже смотрела подсказку вампира? – чуть погодя интересуется бог.
– Нет. Я планировала вернуть письмо, когда Платон придет в следующий раз. Не хочу больше иметь к этому отношение, – разрушаю я надежды Сета.
– А Малакай хотел бы этого?
– Он хотел бы, чтобы я самостоятельно принимала решения, а не поступала так, как, по-моему, ожидают от меня другие, – отвечаю резче, чем собиралась.
– Аристои несправедливо поступили и с тобой, и со мной, и со многими другими бессмертными и людьми. Частично мы могли бы исправить ситуацию, – осторожно возражает Сет. – Они играют нечестно.
– Если они узнают о твоих еретических речах, снова откроют на тебя охоту. И что значит «исправить»?
– Я не собираюсь их свергать, – сообщает Сет. – Уже нет. Я просто хочу занять свое место среди них. Осирис уже давно отказался от своего трона. Какое-то время Гор представлял его в качестве повелителя Эннеады, однако теперь тайной королевой стала Исида. Ей я доверяю еще меньше, чем брату. Она змея. И мне нужно еще кое-что сделать.
Невзирая на внешнюю расслабленность, в его словах слышится затаенная злоба.
– Ты правда не крал тогда ковчег с регалиями? – Однажды он уже это отрицал, но тогда рядом находились Данте, Гор и Азраэль. – Я бы хотела услышать правду.
Сет твердо смотрит мне в глаза.
– Нет, я не прикасался к ковчегу. Похить я регалии, вряд ли позволил бы себя пленить. Кроме того, я бы ни за что не доверил их человеку. – Он качает головой, словно не может поверить, что кто-то это сделал.
– Но если это не ты, то кто? Тебе не интересно это выяснить? Ведь из-за него все повесили на тебя. Моисея в путешествии сопровождал ангел. Хотела бы я знать какой.
– Ты не спрашивала Азраэля?
– Спрашивала. В какой-то момент я даже подозревала, будто вы с ним подстроили исчезновение ковчега. Но он упрямо кивает на тебя. Азраэль считает, что ты собирался последовать за Моисеем, но не успел. Тебя осудили и отправили в ссылку. По этой причине израильтяне бродили с ковчегом сорок лет. Моисей просто не знал, куда идти. И только потом забрал его с собой на Святую землю.
– Любопытная теория, – бормочет Сет. – Я надеялся, что Аз навестит меня в изгнании. Мы разошлись во мнениях, но друзьями были гораздо дольше, чем врагами. Он не смог меня простить и так и не понял, что это для меня значило. До сих пор не понимает.
В стремлении утешить я кладу ладонь ему на плечо.
– Он не явился, да?
– Нет, не явился. Если Аз принял решение, его уже не переубедить… а тогда он решил меня ненавидеть.
Как и решил солгать мне.
– Он рассказывал, как ты спас ему жизнь. В сражении с Аль-Джанном.
Сет устремляет взгляд на струи дождя.
– Это случилось очень давно. Никогда бы не подумал, что он об этом помнит.
– Они с Нейт тогда уже были вместе? – Не стоило спрашивать об этом, но по-другому я просто не могу.
– Да, – после небольшой паузы отвечает Сет. – Эти двое были неразлучны. Аз тоскует по ней, как в первый день, и винит меня в том, что потерял ее. К