Незнакомец сидел в шезлонге у самой кромки прибоя и приветливо махал мне рукой.
– А если бы я вошла в дом? – гневно спросила я.
– Мы бы посидели у камина. Но так тоже хорошо. Мне кажется, ты чем-то расстроена?
– Вовсе нет, у меня всё отлично, – сказала я.
Вот уж точно я не нанимала этого парня своим психотерапевтом. И делиться с ним печалями не собиралась.
– Враги иногда осложняют нам жизнь, – задумчиво проговорил он, давая понять, что в моих рассказах не нуждается.
– На то они и враги, – пожала я плечами.
– И ты ни капельки не злишься? – он смотрел на меня с интересом.
– Ну, допустим, злюсь. И что? Сжигать кого-то живьём только из-за того, что он мне напакостил, я не собираюсь. А вам бы, наверное, этого очень хотелось?
– Мне бы хотелось тебя защитить.
– Зачем? Почему именно меня? На кой чёрт я вам сдалась?
– Ты молода, красива, талантлива. И у тебя есть характер. Мне это нравится.
– Я, между прочим, замужем, – буркнула я.
Мужчина расхохотался:
– Ну мне-то можешь не рассказывать.
– Отпустите меня. Я не хочу тут находиться.
– Жаль, – сказал он просто. – Ладно, ещё увидимся.
– Надеюсь, что нет.
Я не успела договорить эту фразу до конца, как уже открывала глаза в своей комнате. Была глубокая ночь.
Будить магистра Рониура я не стала. Какой смысл? Всё равно буду только открывать и закрывать рот, как рыбка.
– Он опять тебе явился? – раздался голос медведя.
– Угу, – мрачно подтвердила я.
– И что хотел на этот раз?
– Сказал, что я красивая и с характером.
– Врёт.
– Что? – возмутилась я.
– Нет, ну, ты, конечно, красивая и с характером. Но таскается он к тебе не из-за этого.
– Да уж сама догадалась.
– Спи, – сказал медведь.
– Да как теперь уснуть?
Но глаза сами собой стали закрываться, и неизвестно откуда накатила сонливость. Я едва успела подумать, что, кажется, о способностях медведя знаю далеко не всё.
Утром я собиралась на занятия. Душу раздирала злость: на Бернадетт, на чёртового незнакомца, который никак не желает оставить меня в покое. Но, кажется, на Бернадетт больше.
Незнакомец в сегодняшнем сне вёл себя на удивление мирно. По крайней мере, не пытался разрушить мой брак. Впрочем, он как раз прекрасно знал, что разрушать особо и нечего.
Я вошла в аудиторию, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, забралась за последнюю парту, швырнула сумку на стол. В аудиторию заглянула какая-то девчонка с лекарского.
– Леди Юлия, вас вызывает ректор. Срочно.
Кажется, неприятности не закончились. Я взяла сумку и побрела к ректору, предчувствуя, что ничего хорошего меня не ждёт. Постучалась, вошла… и едва не попятилась обратно. Ректор был мрачнее тучи. Он и был похож на грозовую тучу. Куда делся добрый дедушка Мороз? Сейчас я впервые поняла, что магистр Теркирет – серьёзный маг. Могущественный.
На одном из стульев сидела Наира, бледная, как привидение.
– Явилась, – сказал ректор.
Я застыла у входа. Никогда еще он не встречал меня так.
– Здравствуйте, магистр Теркирет, – пролепетала я.
– Одна из наших студенток сейчас в лазарете. Она умирает, – сообщил он, сверля меня глазами.
– Какая студентка? – помертвев, спросила я.
– Та самая, которой вы подсунули своё зелье. Бернадетт!
Глава 20
– Бернадетт? – переспросила я и выдохнула с облегчением.
Не её имя я ожидала услышать. Я подумала, что умирает Эрмилина.
– Но от этого зелья невозможно умереть, – я покосилась на Наиру, ища поддержки, и та испуганно закивала. – И ничего я ей не подсовывала, она украла зелье из моей сумки!
В дверь тихо постучали, и в кабинет ректора скользнула Арманда. Она выглядела расстроенной.
– Зелье тут ни при чём, – проговорила она. – Лекари уже выяснили. Это проклятье.
Наира порозовела и заметно расслабилась. Да и я сама сразу почувствовала себя лучше. Как бы я ни ненавидела Бернадетт, травить ее я точно не собиралась.
– Очень мощное проклятие, – продолжила Арманда. – Такое, что даже преподаватели с факультета защиты не могут с ним справиться…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Радости сразу поубавилось. А Арманда повернулась ко мне:
– И когда у девушки спросили, есть ли у нее враги, не знает ли она, кто мог её так проклясть, она назвала ваше имя, Юлия.
– Нет! – воскликнула я.
А потом прикусила губу. Я ведь весь вечер кровожадно представляла, как расправляюсь с Бернадетт.
Я испуганно спросила:
– А я могла?
Арманда между тем передала ректору сияющий пузырек, в котором плавала огромная черная клякса. Проекция проклятия?
Пока ректор внимательно ее рассматривал, мое сердце почти перестало биться.
– Вряд ли, – качнул головой ректор.
– Вообще-то я очень злилась на неё вчера. И, вполне возможно, могла случайно… – я обхватила голову руками.
О боже! И что же я за человек? Я ведь хоть и была чертовски зла, но уж точно не желала Бернадетт смерти! Да и вообще ничего плохого не желала.
– Нет, – теперь в голосе ректора была уверенность. – Чтобы наслать такое проклятье, нужен по-настоящему сильный и умелый маг. Очень сильный. И я понятия не имею, с чего бы вдруг такому магу могло понадобиться убивать студентку. Чем она ему помешала?
Я похолодела. Кажется, я знаю одного такого мага. А он знает все обстоятельства моей жизни…
– И… что будет с Бернадетт? Она действительно умрёт? – с ужасом спросила я.
– Скорее всего, да, – помрачнел ректор. – Тут мы бессильны. Ступайте на занятия. И не изготавливайте больше зелий, которые могут навредить.
– Извини, что так получилось с зельем, – заговорила Наира, как только мы вышли.
– Да ты-то тут причём? И проблема вовсе не в зелье… – отмахнулась я.
На занятие я не вернулась. Отправилась в лазарет.
Я заглянула в одну палату, в другую. Бернадетт обнаружилась в третьей, но её саму я не увидела. Только преподавателей с факультета заботы, которые столпились у её кровати. Я тихонько вышла из лазарета.
А чего я хотела? Не думала же я, что явлюсь и сразу отменю проклятие? От ужаса и ощущения собственного бессилия хотелось плакать навзрыд. Что же делать?
Решение пришло внезапно. Я резко выпрямилась и направилась в преподавательскую башню – домой.
Магистр Рониур, к счастью, еще не ушел на работу.
– Дайте мне ваше усыпляющее зелье, – попросила я.
– Зачем? – он явно был удивлён.
– У меня бессонница. Никак не могу уснуть.
– Это и неудивительно. Ещё полдень, и тебе положено быть на занятиях.
– Понимаю, звучит странно, но мне срочно надо поспать. Вы дадите мне зелье?
Магистр Рониур молча достал откуда-то склянку. Плеснул в чашку, подвинул мне.
– А почему оно не горячее?
– Уснуть тебе надо немедленно?
– Вроде того.
– Значит, нет времени подогревать и пытаться сделать его более или менее съедобным. Прошу!
Я глотнула зелья и вскрикнула от неожиданности. Оно было не просто гадким, скользким и холодным, но ещё и едкой горечью обжигало рот и горло. Желудок протестующе сжался, из глаз едва не брызнули слезы. Большей мерзости в жизни не пила.
Магистр смотрел на меня с усмешкой. Ни за что не стала бы допивать эту дрянь, но сейчас мне просто необходимо было уснуть. Я зажмурилась, в два глотка опустошила чашку и со стуком поставила ее на стол.
– Спокойной ночи, дорогой супруг, – сказала я опешившему магистру Рониуру. И скрылась в своей комнате.
Уже затворяя за собой дверь, почувствовала, что меня неудержимо клонит ко сну, и прямо в одежде упала на кровать.
* * *
Место, в котором я оказалась, было совсем не таким симпатичным и приветливым, как в первые два раза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мрачный лес из высохших деревьев тонул в странном безмолвии. Полная луна заливала всё вокруг тусклым призрачным светом, и чудилось, что со всех сторон наползают жутковатые тени.
– Эй, вы где? – крикнула я. – Идите сюда, сейчас же!