А ещё через мгновение, с глухим рыком ринулся на нас.
— Сука… — я едва успел сбросить с себя Бель и сам слететь с кровати, как секира врезалась в подушку.
В комнате взорвался вихрь из перьев.
Бель быстро юркнула под кровать, но Джеймс не обратил на неё никакого внимания, судя по всему, его интересовал только я.
— Ах ты моя сладенькая жопка… — кровожадно рычал дядюшка, играючи перекидывая здоровенный топор из руки в руку.
Предоставлять свою задницу в пользование дядюшке категорически не хотелось, а пистолеты остались по ту сторону кровати. Я попытался броском добраться до них, но грёбаный родственничек Пру двигался просто с обезьяньей ловкостью и быстро купировал все попытки.
Чудом увернувшись от очередного удара, я исхитрился и врезал в челюсть дядюшки, но тот даже не заметил удара и парой молодецких взмахов окончательно загнал меня в угол.
Дело стремительно шло к логическому финалу — в рукопашной схватке с обезумевшим идиотом, вооруженным топором у меня не было никаких шансов. Это только в кино, герои играючи расправляются голыми руками с вооруженными бандюганами. В реальной жизни против топора никакое кун-фу не поможет.
Но тут, очень вовремя в воздухе с пронзительным мявом пронеслись две рыжие молнии. Мусичка вцепился дядюшке в загривок, а Муна… Муна прямо в пах.
— Оу-у-у-ур!!! — Джейсон Меллори утробно взвыл, заметался по комнате, а потом попробовал достать Мусия топором, но тот ловко спрыгнул, и дядюшка врезал колуном себя прямо по затылку.
Глухо хрустнуло, Джейсон звонко испортил воздух, с хлюпаньем вырвал топор из своей башки и недоуменно уставился на него.
После чего опрокинулся навзничь и забился в предсмертных конвульсиях на полу.
— Да ну нахер… — я поднял опрокинутый табурет и обессиленно плюхнулся на него.
— Бен? — из-под кровати высунулась взлохмаченная голова Бель. — Что это было, Бенджамин? Откуда он здесь взялся? Ой, смотри… — Женщина показала пальцем в маленькую рысиху, всё ещё терзающую с утробным рычанием дядюшкины яйца и нервно хихикнула. — Настоящая самка…
— Мой ты спаситель… — я погладил Мусия и точно так же нервно заржал.
Н-да… получилось просто эпично. Сам напал, сам себя и завалил. В лучших традициях Дикого, мать его так, Запада. А потом ещё обязательно скажут, что это я ему развалил башку, а потом погрыз яйца.
Слегка придя в себя, я первым делом вытащил за ногу во двор благоухающий дерьмом труп, потом оделся и помчался в город творить расправу над грёбаным Лукасом-полукровкой. Не тюрьма, сука, а проходной двор какой-то. А если этот дебил всех заключённых выпустил? А там парочка уж очень опасных субчиков обретается. Порву задницу на британский флаг, сучонку!
Как очень скоро выяснилось, к счастью, дядюшка Меллори, не стал выпускать остальных узников. Он просто напал на надзирателя, когда тот зашёл в камеру, связал его, снял с себя кандалы, а потом сбежал. Но перед побегом…
— Оуо-у-уо!!! — связанный Лукас утробно замычал и завертел голым задом.
В котором торчала обломанная ручка швабры.
— Матерь божья! — Дункан прыснул, зажал себе ладонью рот, убежал за угол и уже там заржал словно жеребец на случке.
Но месть Джейсона Меллори надзирателю состояла не только в анальных карах — дядюшка вдобавок ещё обмазал его говном с ног до головы.
— Откуда тут столько дерьма? — Малыш Болтон брезгливо скривился.
— Откуда столько дерьма? Просто кушают хорошо, — машинально прокомментировал я и решил выбить из мэра средства на дополнительного надзирателя и на ремонт в тюрьме. И одновременно урезать пайку зекам.
Анально покаранного надзирателя казнить не стал, ограничился лишь устным выговором с занесением в грудную клетку, дабы впредь был внимательней.
А дядюшку Меллори посмертно даже простил за духовитость и изобретательность.
Но на этом неожиданности не закончились, когда я вернулся в свой офис, один из помощников притащил жиденькую пачку листочков из скверной газетной бумаги.
Дункан взял у него один, озадаченно хмыкнул и показал мне.
На листке было отпечатано розыскное объявление, практически копирующее наши розыскные, однако вместо портрета преступника, на нём красовался рукописный портрет достопочтенного шерифа города Бьютт, то есть меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Очень скверно исполненный, но вполне похожий портрет.
— Бенджамин «Док» Вайт? Две тысячи долларов? — Макгвайр присвистнул. — Дорого же ценят твою голову, Бен. Но куда обращаться за наградой, не написано.
Я раздражённо бросил бумажку на стол и рыкнул на помощника:
— Где взял?
— Так на каждом столбе вывесили ночью, — пожал плечами Алан. — Но непонятно кто — свидетелей я не нашёл. Я поснимал всё, но в городе только об этих объявлениях и судачат. Многие видели.
— Ни один вменяемый человек в городе не клюнет на эту фальшивку, — убеждённо заявил Дункан.
— А невменяемый? — хмыкнул я.
— Таких у нас тоже хватает, вон, половина шахтёров полные идиоты, а ирландцы с поляками так вообще — все, — печально покивал шотландец. — Сумма огромная, старатель столько за всю жизнь не заработает. Могут клюнуть и плевать, что неизвестно, где получать награду.
Малыш Болтон нюхнул бумажку и обрадовано воскликнул:
— Свежее, совсем недавно отпечатано. Скорее всего, в типографии Мюнтцера. А где ещё, другой-то у нас нет.
Я одобрительно кивнул.
— Собирай всех, проведаем Фрэнка.
Городская типография представляла собой обычный сарай, в котором стояла древняя печатная машина на ручном приводе. Тут же набирали единственную городскую газету. Рулил этим предприятием Фрэнк Мюнтцер, немец американского происхождения, вполне вменяемый румяный и плешивый толстячок.
Работников тут же поставили мордами к стенке, а хозяина притащили под мои светлые очи.
— Ты печатал?
Толстяк зачем-то лизнул бумажку и с достоинством ответил:
— Да, это я печатал. А что не так шериф?
— Ты идиот? — хмыкнул Дункан. — Читать не умеешь?
— Сам ты идиот! — Фрэнк возмущённо фыркнул. — Я уже читал, когда ты мамкину сиську сосал. А что не так? — Мюнтцер поправил очки и громко прочитал. — Бенджамин «Док» Вайт — две тысячи долларов. Ой! — он побледнел, закрыл рот ладонью и испуганно уставился на меня. — Матерь божья, шериф, простите, не сообразил сразу…
Я задумчиво вытащил револьвер из кобуры.
— То есть ты, не сообразил, что выпускаешь розыскное на своего собственного шерифа? Не разочаровывай меня Фрэнк, скажи, что ты сделал это специально.
— Шериф! — взвыл Мюнтцер. — Простите!
— Ладно, пока рассказывай.
— Шериф! — Мюнтцер заломил руки. — Я не сообразил, что это вы! Клянусь своей Аделиной, не сообразил! Пришёл человек, заказал объявления, хорошо заплатил и добавил за расклейку. Но он не говорил, что награда за шерифа. Работы мало, я хватаюсь за любой заказ! Простите, не делайте моих деток сиротами!!!
— У тебя нет детей, — Дункан демонстративно проверил патронники своего дробовика.
— Но может ещё будут? Шериф, прошу! — Фрэнк бахнулся на колени. — Я немедленно прикажу содрать все эти чертовы бумажки!
— Что за человек приходил? — я подал знак и Малыш воткнул ствол своего Винчестера в висок типографщику.
— Я его раньше никогда не видел!!! — обречённо завыл Мюнтцер. — Высокий и худой, одет как старатель, морда неприметная, рыжая. Но я его опознаю, клянусь своей Аделиной! Ой-ой, подождите! У него серебряный портсигар был, слишком дорогой для старателя. На нём собака выгравирована!
Я немного подумал и приказал отправить незадачливого типографа в кутузку, чтобы впредь внимательней был. А помощников сориентировал на рыжего заказчика. Самому инциденту особого внимания не придал — объявления носили больше психологический характер, чем представляли реальную опасность. Однако решил поберечься, как я уже успел убедиться — количество полных придурков на Диком Западе, несколько превышает их общее среднестатистическое количество среди мирового населения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Маршал Варезе в последние дни как-то выпал из моего внимания, но сегодня коротыш неожиданно проявился и сообщил, что стал на след убийцы адвоката Томпсона.