Тем временем я ещё раз попыталась отстраниться, слегка надавив ему ладонью не грудь.
— Ай! — он вдруг вскрикнул, скривившись от боли.
— Что? — удивлённо спросила я.
— Да так, мелочи, красавица. Кажется, Дуэйн умурдился сломать пару рёбер, пока меня на было. Сейчас всё поправим, ты только сиди, как сидишь, а-то я боюсь, что мне это снится, и ты вдруг исчезнешь, если я отвлекусь.
Он и впрямь занялся регенерацией. Я увидела, как ссадина на его лице исчезла без следа, а потом он вдруг часто-часто заморгал, в его глазах отразился ужас, он посмотрел на меня и сказал: “Селена, я вёл себя как последний идиот. Прости. Это всё выпивка. Дуэйн напился, да? Я…мне нужно было сразу понять. То есть…сразу начать с регенерации, она ведь и с похмельем помогает, а я…наговорил тут тебе всякого… ”
— Так, так, так! — раздалось у меня из-за спины. — Селена, это ты что ли так вырядилась? Ну надо же! Вы только посмотрите на неё, уже на мужиков бросается. Стоило ей один раз дать понять, что невеста из неё никакая, как она в гулящие подалась, — конечно же это был Стефан.
— Красавица, это кто такой? — тихонько спросил диал.
— Не обращай внимания, можно сказать, что у меня с ним были отношения. Хотя нет, это я считала, что мы пара, а он…женится на другой. Так ведь, Стефан? — не удержалась я от вопроса.
— Уже не женюсь. После нападения мясник решил, что тут небезопасно и уезжает с семьёй в город подальше от линии фронта. Корина решила ехать с ними. Так что, вакантное место свободно. Может, станцуешь ещё раз, только теперь уже для меня, как тогда летом, а? — он подмигнул мне и сально улыбнулся.
Я почувствовала, как Ивар весь напрягся и сжал кулаки. Надо же, душка-диал злится? Разве они могут испытывать эмоции, которые не заложены им Пресветлыми?
— Сель, ты подумай, они ведь тут проездом. Завтра-послезавтра их уже не будет, а ты останешься и я тоже, — мужчина призывно поиграл бровями.
Ивар завёл одну руку мне за спину, вторую пропустил у меня под коленями, а затем поднялся, держа меня на руках, будто я и не весила ничего.
— Любовь и брак — это не игрушки, парень. Если девушка не отвечает взаимностью, то самое благородное, что ты можешь сделать для неё — это помочь ей стать счастливой с тем, кого она сама выберет, и всегда быть на её стороне, коли будет на то её дозволение. Ты же только за эти несколько минут унизил её своим поведением так, что даже стоять рядом с ней не достоин. Тебе нечем заняться? — он угрожающе посмотрел на сына пекаря. — Дождись утра, я организую тебе досуг на очень длительное время.
А затем он двинулся к выходу из трактира, продолжая держать меня на руках. Едва дверь за нами закрылась, Ивар аккуратно поставил меня на ноги, осмотрелся и сказал: “Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не доставил тебе неудобств.”
— Спасибо, но я… — мне было нечего ему возразить, ведь он обещал решить мою внезапно образовавшуюся проблему.
— Или ты хочешь за него замуж? — диал нахмурился так, что мне даже боязно стало.
— Нет, вовсе нет.
— Вот и отлично. Ты же не просто так меня позвала, потому что соскучилась, да? Где Люций? Это была его идея? — он наконец успокоился и посмотрел мне в глаза.
Я взяла мужчину за руку и повела за собой в сторону берега. Едва мы немного отошли от деревенских построек, рассказала, как обстоят дела с пленником, и что именно от него требуется. Ивар ничего не ответил, только молча кивнул в сторону сараев, мол, к какому нам? И мы пошли дальше. На улице уже стояла непроглядная ночь, а свет факелов и окон деревенских домов сюда не попадал. Шли не говоря ни слова. Мне хотелось подбодрить его, сказать что-то доброе, но на ум ничего не приходило. Оставалось только сжимать руку и семенить следом.
Перед самым входом в сарай он вдруг остановился и спросил: “Я знаю, что брат хочет вернуть огненному силу. Скажи, а чего хочешь ты? Согласна ли с тем, что тот, кто чуть не убил нас тогда на поляне, снова получит в свои руки мощь диала?” Ивар испытующе смотрел на меня, будто ему действительно было важно, что я скажу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне очень жаль Ниалу. Она за него просила. Харлок — убийца, разделавшийся со многими солдатами и деревенскими у неё на глазах, и тем не менее, она хочет ему помочь. Это о многом говорит, — я отвела взгляд, старалась не смотреть на него.
Дверь сарая скрипнула, и я поняла, что осталась перед постройкой совсем одна. В очередной раз отмахнувшись от доводов своего внутреннего голоса о том, что внутрь мне заходить не стоит, я всё же открыла дверь и шагнула следом.
Внутри уже были оба брата-диала, Харлок и Ниала, которая то и дело промакивала раны пленника чистыми тряпицами. Выглядел он ещё хуже, чем тогда, когда я согласилась помочь, дышал с трудом, да и соображал уже совсем плохо.
— Ты хорошо подумал, брат? — всё ещё не доверял решению Люция Ивар.
— Да, я знаю, что делаю, — блондин был непреклонен. — Поверь мне, мы с Харлоком знакомы, и я его допрашивал. Мне известно главное свойство его изначальной души. Так ведь, Арчибальд? — он кивнул огненному и тот прохрипел в ответ что-то невнятное.
— И какое же оно? — не сдержалась я.
— Преданность и вспыльчивость, — ответил Люций так, словно сообщал мне нечто очевидное.
— Как это? — недоумевала я. — Ты же говорил, что ваши души обладают схожими чертами. Как преданность связана с пламенем?
— Очень просто. Харлок любил родителей и слушался их во всём. Его отец был хорошим человеком. Спокойствие и размеренность были главными чертами его характера, поэтому Пресветлые даровали ему силу управлять водой. Арчибальд решил посвятить себя семейному делу и пойти по стопам отца — стать министром сельского хозяйства. Но внезапно его родители погибли и случилось это как раз тогда, когда мальчику должна была быть дарована вторая душа. Ему было суждено стать таким же, как его отец: постоянным и надёжным, но из-за пережитого стресса его главное качество — душевное тепло перешло во вспыльчивость и взрывной характер. А то, как это работает на деле, мы с вами видели во время нападения на деревню.
— Брат, и всё же, я бы поостерёгся, — не унимался Ивар. — Среди нас нет боевого диала. Кто остановит его, если он вдруг разбушуется?
— Я понимаю, но времени нет, он того и гляди отправится к Пресветлым. И это наш недосмотр. Нужно было запретить деревенским к нему приближаться, а я лишь велел им не убивать его до суда, — Люций сжал кулаки и тяжело вздохнул. Мне стало ясно, что справедливость справедливостью, а ошибки он совершать не любил. И ещё больше — отвечать за них.
— Господа благородные, пожалуйста, поскорее. Он уже еле дышит, — подала голос Ниала. Она чуть не плакала и мне стало так больно за подругу, что я схватила Ивара за руку и хотела уже было просить его поторопиться, но услышала щелчок и поняла, что он и сам решился на отмену блокировки.
Ничего не происходило. Пленник по-прежнему тяжело и надрывно дышал и раны его даже не начинали затягиваться.
— Селена, — тихо обратился ко мне добродушный диал. — У тебя где-то камень силы. Я его чувствую. Подойди к Харлоку поближе, ему для регенерации магии не хватает.
Я послушалась. Подошла к корунцу насколько могла, а он внезапно распахнул глаза так широко, что я даже испугалась. Его тело будто судорогой свело и тряхнуло, а потом он обмяк, но продолжил смотреть на меня. Вернее на карман моего платья, где я спрятала заветный камень. Глаза его стали наполняться сиянием силы, а раны медленно, но верно затягиваться.
— Хвала Пресветлым! — обрадовалась моя подруга. — Вы спасли его! Спасибо! Я по гроб жизни буду вам благодарна! — она стояла перед мужчинами на коленях и плакала, а мне вдруг стало так обидно, что я отвернулась. Не хотелось видеть, как она унижается, пусть и во благо.
— Ниала, не нужно, — раздался уже более уверенный голос пленника. — Я сам их отблагодарю в своё время.
— Надеюсь, что так и будет, — кивнул ему Люций.
— Что же, я пойду, а вы тут разбирайтесь между собой. Хватит с меня ваших диальских штучек. Очень надеюсь, что на этом мои приключения закончатся, — сказала я. — Ивар, вот камень. Держи, — взяла его за руку и вложила в ладонь Каменное Сердце.