Быстро развернувшись на каблуках, я, как была — в маске и при полном параде — выскочила из сарая. Вышла на улицу и сразу же направилась к своему дому. Ох и влетит же мне от матушки за то, что припозднилась, да ещё и платье, кажется, запачкала. Я старалась думать о чём угодно кроме того, что отказалась от поездки к фронту и скорее всего больше не увижу ни Люция ни его ненормального брата, который не может совладать со своими душами. Только как ни крути, мысли всё равно возвращались к ним. Я шла по тропинке из деревни как вдруг до меня донёсся отдалённый звук шагов. За мной кто-то идёт? Нет, бежит. Обернувшись, я увидела Ивара. Забыл что-то и решил меня догнать?
— Чего тебе? Я же отдала Сердце, — со вздохом сказала я.
— Селена, я… — он стоял передо мной, запыхавшийся и явно не решался что-то сказать.
— Да что такое? Попрощаться пришёл? — я решила не затягивать с расставанием, так и так им утром уезжать. — Так всего вам хорошего. Спасибо, что не дал умереть там в шахте, — сказала довольно грубо и развернувшись зашагала к своему дому. Уж не знаю, показалось мне или нет, но в тишине до меня вдруг донеслось: “Лучше бы ты мне своё сердце отдала.”
Но когда я обернулась, на дороге уже никого не было. Ума не приложу, куда подевался диал. Видимо понял, что я не настроена на длительные слёзные прощания и ушёл восвояси.
Увидев меня, мачеха ничего не сказала, не стала даже ругать за то, что я вернула платье без кружевной рубашки и слегка потрёпанным. Видимо, заметив, как сильно я подавлена, она решила лишний раз меня не дергать и просто пожелала спокойной ночи, добавив: " Что бы тебя ни тяготило, милая, это пройдет. Знай, если тебе нужно принять сложное решение, я всегда буду на твоей стороне, какой бы дорогой ты ни пошла."
Ночью мне не спалось. Я то и дело вспоминала все, что пришлось пережить за последние дни. Это было жутко, опасно, сумасбродно, но вместе с тем, я чувствовала себя нужной и полезной…И тут мне на ум пришли слова Ивара, которые он произнес не осознавая, что говорит: " Ты же меня не бросишь? Знаешь, рядом с тобой мне не одиноко и кажется, что я действительно кому-то нужен.”
А ведь я чувствую то же самое. Здесь в деревне я живу, день за днём повторяя одно и то же: стирка, глажка, проверка камней на ценность, поездки на ярмарку и снова по кругу… Ничего не меняется и вряд ли когда-то изменится. Быть может, стоит рискнуть и ввязаться в авантюру? Хоть будет что на старости лет внукам рассказать (если доживу, конечно). Да, это рискованно и очень опасно, но кто сказал, что сидя здесь в захолустье я ничем не рискую? Вон сколько деревенских погибло в ночь, когда нас обстреляли из пушек. Разве они ввязывались во что-то? Нет! Жили себе в этом Богами забытом месте и всё равно не смогли избежать своей судьбы.
Решено, поеду с ними. Если мне на роду написано умереть молодой, то я хоть мир посмотрю за пределами нашей деревни. Нужно поскорее собраться и сообщить о своём решении. И плевать, что половина четвёртого утра. Нельзя дать им уехать без меня. Как там сказал Люций: я — ключевой элемент его гениального плана? Надеюсь, они не отправились воевать без важнейшей составляющей своей стратегии.
Нацепив своё старенькое платье и мягкие кожаные сапожки, я прихватила плащ потеплее и, стараясь не шуметь, вышла из дома. Стоило мне только выйти за калитку я заметила, что на лавочке возле неё кто-то сидит. Подойдя поближе, я узнала Люция.
— Ты чего тут сидишь посреди ночи? — спросила я у диала.
— Тебя дожидаюсь, — спокойно ответил он.
— А если бы я только на рассвете вышла, до утра бы тут мёрз?
— Я бы ждал тебя столько, сколько нужно. Селена, ты же знаешь, что у меня есть план. Но без тебя он ни на что не годится. Я хотел… — он протянул мне небольшой клочок бумаги, исписанный очень красивым крупным почерком.
— Да знаю я, знаю. Я поеду с вами. А это ещё что такое? — я принялась рассматривать листок, на котором оказались…стихи?
В забытье я жил долгие годы,
но был план на меня у Вселенной,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
ведь во время к Коруне похода
я услышал твой голос, Селена.
Смог тогда применить свою силу,
За бравадой смятение спрятать,
Потому что негоже красивой
Нежной девушке горько так пла́кать.
А потом мы в горах потерялись,
Там воды было выше колена.
Из подземного грота спасаясь,
Ты меня целовала, Селена.
Твоих глаз васильковых прекрасных
Я запомнил и цвет, и сиянье.
В них одних отражается счастье,
Вспоминаю их при расставании.
Может, сгину в пучине сражения
Иль к Пресветлым отправят берсерки.
Я в душе глаз твоих отражение
Сохраню хоть на вечные веки.
Минут годы, века и столетья.
Сгинут царства, закончатся войны.
О прожитом не стану жалеть я,
В Забытье буду спать я спокойно.
Если Боги вдруг станут иными,
Для меня навсегда незабвенно
Будет только прекрасное имя
Той, что звали когда-то Селена.
— Только не говори, что это он написал, — я была немного шокирована, ведь мне ещё никто и никогда не писал стихов, а тем более таких проникновенных.
— Собственно, я поэтому и пришёл. План планом, но есть вещи и поважнее, — Люций посмотрел на ночные звёзды, благо небо было ясным и облака их не скрывали.
— Мой брат, он…особенный. Для меня он всегда был таким, и я люблю его, каким бы он ни был. Но для остальных…
— Да, я заметила. Харлок вон его не особо жалует, — вспомнила, как огненный обзывал Ивара ущербным, и скривилась.
— Если ты не такой, как все, тебя ждёт порицание, непонимание и отторжение общества. Это применимо как к людям, так и к диалам. Дуэйн всегда был один, хотя я и уделял ему максимум своего времени. Он никогда ни с кем не сближался, а ты… — он ненадолго замолчал и продолжил: — Ты задела какие-то струны его души. Уж не знаю, которой из двух, а то может и обеих сразу. Он вернулся на тот склад сам не свой. Просил меня уговорить тебя поехать с нами, обещал даже с Дуэйном научиться взаимодействовать, лишь бы ты только согласилась нам помочь. А когда я сказал, что уже предлагал тебе всевозможные вознаграждения, но ты всё равно отказалась, совсем сник. Вместе с Харлоком мы вернулись к Ниале. Огненный сразу уснул, шутка ли вытерпеть столько издевательств от деревенских, а потом ещё и регенерацию запустить в почти бессознательном состоянии. Ивар же сел за стол, сложил руки в замок и так и сидел, подпирая ими голову, пока вдруг не взял перо и бумагу и не начал писать. Я подумал, что просто обязан показать тебе его стихи, — Люций встал, отряхнул форму и сказал: — Мы уезжаем на рассвете. Если всё же решила ехать с нами, будем ждать на площади. Оденься потеплее, поедем через горы, то, что сейчас на тебе никуда не годится. И очень прошу, не говори моему брату, что я приходил. Ивар может и не обидится, а вот Дуэйн с меня три шкуры спустит.
Люций ушёл, а я ещё долго смотрела на звёзды, держа в руках тонюсенький листочек со стихами, которые глубоко запали мне в душу. Наверное, даже глубже, чем я сама могла предположить.
Глава 15 Горы
Когда утром я пришла на деревенскую площадь, все уже были в сборе: Люций обсуждал что-то со старостой деревни, рядом с ними с понурой головой стоял Стефан, Харлок мило беседовал с Ниалой (надо же как он изменился за это время), один только Ивар молча сидел на коне, глядя на горы и думая о чём-то своём. Увидев меня, он чуть не свалился, просиял и спешился, торопясь помочь мне привязать к поклаже мои небогатые пожитки.
— Значит, ты всё же решилась помочь нам победить корунцев? — спросил он осторожно, будто я вот-вот могла передумать.
— Да, подумала и захотела поехать посмотреть окрестности. Если не убьют, то хоть на сражения посмотрю. Не стыдно будет предстать перед Пресветлыми.
— Тебя не убьют, я не позволю никому тебя и пальцем тронуть, — сказал добродушный диал, а мне подумалось, что его и самого бы надо кому-то защищать, да только как теперь Дуэйна достать, ума не приложу, а на Харлока надежды никакой, кто станет доверять врагу?