Читать интересную книгу Трудовое право Европейского союза: теория и практика - Татьяна Постовалова

Учредительные договоры по основным параметрам подпадают под характеристику международных договоров. Однако они не наделяют автоматически аналогичными свойствами внутренние акты ЕС. Учредительные акты не содержат норм, прямо указывающих на верховенство трудового права Евросоюза. Признание и утверждение этого принципа осуществлено Судом ЕС. В подходах Суда ЕС в отношении сферы действия принципа верховенства необходимо выделить три аспекта. Первый аспект: Суд ЕС исходит из приоритета права ЕС над всеми источниками национального права. Первоначально, однако, он останавливается на соотношении первичного права ЕС с обычными национальными законами: «То обстоятельство, что право Сообществ в зависимости от принимаемого внутреннего законодательства имело бы различное действие, поставило бы под угрозу срыва воплощение целей настоящего Договора… и означало бы дискриминацию в нарушении запрета ст. 7. Из этого следует, что никакие подобные внутригосударственные положения не могут обладать верховенством над правом, созданным Договором и на основании этого проистекающим из автономного источника»106.

Второй аспект: Суд ЕС подчеркивает, что верховенством обладают не только положения учредительных договоров и иные соглашения государств-членов, принятые в их изменение и дополнение, но и общие принципы права Европейских сообществ107, а также вторичное право108.

Третий аспект: Суд ЕС считает, что концепция верховенства применима к актам национального права, независимо от момента их вступления в силу: обязательства государств-членов из учредительного договора потеряли бы свою безусловность, «если бы они могли быть поставлены под сомнение последующими законодательными актами подписавших его государств»109.

В качестве второго элемента рассматриваемого принципа выступает результат, который влечет за собой ее претворение в жизнь. Здесь следует различать две ситуации. В случае коллизии нормы права ЕС и действующей нормы национального права приоритетному применению подлежит право ЕС. В этой связи Суд ЕС указывает: «Ситуация, в которой государствам-членам было бы дозволено принимать и сохранять в силе меры, негативно воздействующие на практическую эффективность Договора, противоречила бы сути правопорядка. Действие Договора и положений, принятых в его исполнение, не может быть различным от одного государства к другому в силу национального регулирования»110.

В случае коллизии нормы права ЕС и нормы национального права, принятие которой планируется, государства-члены должны воздерживаться от подобного действия: «В силу того обстоятельства, что положения Договора и правовые акты ЕС обладают верховным рангом в правопорядке каждого из государств-членов, принятие новых актов внутреннего законодательства является неправомерным в той степени, в которой они противоречат нормам права ЕС»111.

«Национальный суд не может наносить ущерб праву ЕС путем применения противоречащей ему нормы национального права»112. «Обязательства, возлагаемые договором, учреждающим ЕС, будут носить не безусловный, а лишь эвентуальный характер, если они могут быть поставлены под сомнение последующим законодательным актом подписавшего его государства. Проистекая из автономного источника, право, порожденное Договором, утратит интеграционный характер, и сама юридическая основа Сообщества будет подорвана, если этому праву можно будет противопоставить внутренний национальный закон»113.

Итак, источник верховенства права вообще и трудового в частности заключен не во внешних правовых установлениях конституционного или международного порядка, а в нем самом, в его автономии. Причем это касается не только вторичного права. Верховенство принципа автономности выступает как неотъемлемое условие самого существования права. Суд ЕС указывает на однозначный характер права ЕС, а также на необходимость обеспечения его единообразного применения, без которого невозможно достичь цели интеграции.

В результате правотворческой деятельности Суда ЕС сформулирована общая концепция верховенства права ЕС по отношению к национальному праву государств-членов. Это верховенство носит абсолютный характер. Признание принципа верховенства права ЕС сопровождается не только обязанностью каждого государства-члена и его судебных учреждений не применять противоречащие этому праву национальные нормы права, но и обязательством принятия самостоятельных мер в целях обеспечения максимально эффективного действия европейского права. Наиболее полно и четко это сформулировано в решении по делу Симменталь (Simmenthal): «.в силу принципа верховенства права ЕС положения договора и акты прямого действия институтов ЕС в силу самого факта их вступления в силу имеют своим следствием во взаимоотношениях с внутренним правом государств-членов не только полную неприменимость противоречащих им актов национального законодательства, но и. обязанность действенно воспрепятствовать принятию новых национальных законодательных актов, если они несовместимы с нормами права Сообществ»114.

Совокупную сущность принципа верховенства в понимании Суда ЕС Н. Б. Шеленкова115 сформулировала следующим образом:

«…а) ранг интеграционного права в правопорядке государств-членов не зависит от установлений национального права.

б) в коллизионных ситуациях нормы права ЕС, имеющие обязательную силу, имеют приоритет над любыми нормами национального права государств-членов.

в) Суд ЕС выступает в качестве последней инстанции по рассмотрению вопросов, связанных с установлением ранга, прямого применения и толкования права ЕС».

Принцип прямого действия права Евросоюза подразумевает непосредственную и обязательную применимость его нормативных правовых актов национальной администрацией и судами независимо от их согласия или условий, устанавливаемых государством-членом116.

Концепция прямого действия была высказана Судом ЕС немного ранее идеи верховенства, в решении по делу ван Генд (van Gend & Loos). В этом деле Суд уточнил, что положение права ЕС не утрачивает прямого действия только потому, что оно адресовано государствам-членам, а не частным лицам. В последующем Суд отказался от этого узкого толкования и признал прямое действие как негативного, так и позитивного обязательства. Наиболее четко концепция прямого действия была изложена в деле Симменталь (Simmenthal): «Прямое действие права ЕС означает, что его положения должны действовать полностью и едино во всех государствах-членах с момента вступления их в силу и в течение всего времени, пока такие положения остаются в силе»117.

В данной концепции обычно понимается взаимосвязь двух элементов – прямое применение и прямые последствия. Первый предполагает наличие у норм права ЕС определенных качеств, делающих излишним дополнительное правотворчество; второй основывается на признании частных лиц в качестве субъектов права ЕС. В понимании Суда ЕС прямые последствия заключаются в возникновении у физических и юридических лиц прав, а в некоторых случаях и обязанностей, непосредственно из права ЕС.

Для различных источников права ЕС объем и степень применения принципа прямого действия неодинаковы: безусловны и условны, неограниченны и ограниченны. Применительно к нормам первичного права этот принцип не отражен в учредительных договорах. Учредительные договоры содержат нормы, ориентированные на межгосударственные отношения и, как правило, требуют принятия конкретизирующих актов. В результате Г. И. Муромцев квалифицирует учредительные договоры как частично «самоисполнимые», когда концепция прямого действия находит применение только к отдельным их положениям118.

Только Суд ЕС определил, что ряд положений Договора о ЕС в силу их самодостаточности имеет прямое действие даже в отсутствие актов применения вторичного права. Одновременно Суд установил, что не могут иметь прямого действия и служить основанием для исковых требований те положения Договора, которые содержат изложение общей политики, но прямое действие отсутствует лишь до тех пор, пока не разработаны конкретные меры и процедуры по их реализации.

Принцип прямого действия предусмотрен в учредительных договорах только для регламентов. В абз. 2 ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза отмечается, что регламент является актом общего характера, обязателен во всех своих элементах и имеет прямое действие во всех государствах-членах.

Особое значение Суд ЕС придает ст. 263 и 267 Договора о функционировании Европейского союза. В ст. 263 перечислены условия, по которым частные лица могут оспаривать в Суде ЕС решения и регламенты. Статья 267 посвящена рассмотрению дел в Суде ЕС в преюдициальном производстве. Факт, что при рассмотрении споров в национальных судах возникает вопрос о действительности и толкования актов ЕС, предполагает возможность прямой ссылки на них со стороны частных лиц в ходе судебного разбирательства119.