меня на совершенно противоположную мысль.
«А может стоит не опасаться того, что горожане в большинстве своем стоят на стороне литвина, а использовать это!»
В голове сразу же закрутился новый план, как и понимание того, что с кондачка такие дела не делаются и сначала надо бы все хорошенечко разведать. Подзываю к себе сотника и говорю ему искать место для ночевки, а затем машу рукой Митрохе, мол подойди.
Тот бодро подскакивает ко мне, и я вижу в его глазах желание расшибиться в лепешку, но выполнить все что я ему сейчас поручу.
Не покупаюсь на эту бьющую через край преданность и вкладываю в голос максимальную жесткость.
— Сейчас бери свой десяток и возвращайтесь в Полоцк. На глаза литовцам не попадайтесь, но чтобы завтра к полудню я знал о них все: сколько дружинников у Товтивила в городе, что делают, по каких домах разместились, какие и где выставлены посты. Ясно?!
Слышу четкое «ясно» и немного смягчаю тон.
— Тогда действуй, и чтоб комар носу не подточил!
Глава 10
Полночи я просидел у костра, кутаясь в тулуп и раз за разом прокручивая в голове возникшую идею. Понимал, что сижу зря, что без конкретной информации о происходящем в городе все мои измышления пустая трата времени, и тем не менее сидел. Нервное возбуждение было сильнее усталости и не давало организму отключиться и получить заслуженный отдых.
Только под утро я плюнул на все и полез в шатер. Растолкав храпящего Прошку, я отправил его следить за печкой, а сам улегся на нагретое место. Накрытая шубой подстилка из елового лапника кольнула жесткими сучками, но мне не привыкать. Закутавшись с головой, я даже не заметил, как вырубился, и очнулся только с рассветом.
Выбравшись наружу, я поднял взгляд на хмурое небо и поежился. Состояние было ватное и больше всего хотелось забраться обратно в шатер, но сжав зубы, я себя пересилил. Скинул тулуп, стащил суконную поддевку, рубаху и начал растираться свежим снегом.
Тело сразу же обожгло как огнем, перехватило дыхание, но заорав для поднятия духа, я сгреб двумя горстями еще снега и повторил экзекуцию.
Услышав мой рев, Прошка попытался было испариться, но не тут-то было. Поймав его взглядом, я кивком голову вернул его на место.
— Куда?! А ну давай вместе со мной!
Ежась, Прохор скинул одежду и, не решаясь, с тоской посмотрел на искрящийся снег.
— Чего ты жмешься! — Смеясь, выкрикнул я. — Давай веселее!
Мое тело, горя внутренним жаром, уже перестало чувствовать холод, и подхватив полные ладони снега, я надраил Прошке спину и грудь. Тот изогнулся дугой и дико, по бабьи взвизгнул, вызвав у меня саркастическую усмешку.
— Чего орешь! Уж коли начальство себя не жалеет, то подчиненному уж сам бог велел!
Закончив мучить своего секретаря, я отпустил его в шатер, лишь крикнув вдогонку.
— Давай там, сбитня горяченького мне организуй!
Почувствовав настоящую бодрость, я натянул рубаху и накинул на плечи тулуп. В тот момент краем глаза я засек, с каким восхищенным удивлением смотрят на меня бойцы.
«Вот видишь, ничего в этом мире не делается зря! Все имеет значение! — С глубокомысленной иронией заметил я самому себе. — Только ради этих взглядов стоило провести эту процедуру! Уверенность в себе и неординарность вождя — залог высокого боевого духа его бойцов!»
Это было утром, а сейчас по ощущениям дело уже к полудню, но точнее сказать трудно, потому как все небо затянуто тучами и солнца совсем не видно.
Вчера я приказал Митрохе вернуться к полудню, но тут часов нет и свериться не с чем. Главный ориентир — это солнце, но не сегодня.
Ожидание невольно заставляет нервничать, но тут слышу окрик часового с ближнего поста и понимаю, это вернулась разведка.
Через минуту Прошка уже заводит взводного ко мне в шатер. Кивком отвечаю на его приветствие и подзываю к себе.
— Подойди, глянь-ка вот сюда! — Показываю ему на развернутый план города. Еще осенью, готовясь к этому походу, я приказал его составить по устному описанию Константина.
Даю парню минуту освоиться и спрашиваю.
— Ну, давай показывай, что разведали!
Парень с интересом, но явно ничего не понимая, уставился на квадратики и линии, а я, наблюдая за этим, подумал о своем упущении.
«Это рядовой боец, а у меня ведь и командиры неграмотны, не говоря уж про чтение карты. Ляп! Мой ляп! По возвращении надо будет срочно этим заняться!»
Но это еще только будет, а сейчас начинаю с объяснений.
— Вот этот квадратик дом, а вот эти линии улица. Представь, что ты птица и сверху на город смотришь.
Глаза у парня восторженно расширились.
— Ух ты, здорово!
Толковый паренек! Все схватил на лету и тут же внес поправки.
— Тока там не так! Вот эта улица не прямо идет, как тута, а вот здесь, — его палец ткнул в план, — поворачивает и в тупик упирается. А вот здеся, кажись, домов маловато!
— Молодец! — Хвалю я его. — Потом Прошке расскажешь, что и где не так, он исправит. — А сейчас давай рассказывай!
В общем, по словам Митрохи, выходило, что литовские посты по большей части стерегут кремль, а извне город почти не охраняют. Выставили лишь одну заставу на восточном тракте и все. Значит, подхода помощи к осажденным они не ждут, и как я и предполагал, Товтивил считает, что в детинце засел княжич Константин с наемной дружиной, а о моем участии он даже не подозревает.
«На штурм он еще не решался, и оценить плотность арбалетного огня и мои новые гранаты у него пока возможности не было. — Прокручиваю про себя полученную информацию и делаю выводы. — Это хорошо! Иначе Товтивил точно бы вспомнил холм под Ржевой и заподозрил неладное».
Получается, что оставив посад без боя, Куранбаса сделал гениальный ход и скрыл наше присутствие в Полоцке.
«Уж не знаю, степная хитрость подсказала ему этот маневр или он попросту прозевал подход литовцев, теперь это уже неважно. Как говорится, победителей не судят! Главное, что в итоге все получилось лучше некуда!» — Мысленно посылаю половцу свои поздравления и уже чувствую подступающее азартное нетерпение.
Выдохнув, гоню прочь лишнюю эмоциональность и вновь склоняюсь к карте.
— Значит, говоришь посты здесь, здесь и здесь? — Получаю утвердительный кивок и отмечаю эти места крестиками на карте. — А в каких домах литвины остановились на постой?
Митроха обводит пальцем целый район.
— Вот здесь они по большой части толкутся, а в каких домах не скажу! Поопасались мои ребята слишком близко-то подходить, а издали