И вот однажды все объяснилось, все стало на свои места. Помог Великий Господин Случай.
Великий комбинатор полулежал на мягком кожаном сидении «изотты-фраскини» и мыслил. Как бы расположить больше к себе Клару, чтобы воспользоваться недоступными для него сведениями.
Услышав свисток постового милиционера, Остап выглянул из машины.
— Колонна военных, Остап Ибрагимович, — пояснил Козлевич, остановив машину.
От здания бывшего Института благородных девиц спускалась колонна красноармейцев. Видимо, они шли в баню, так как каждый из них нес под мышкой небольшой сверток.
Автомобиль и экипаж стояли на пересечении улиц Крещатика и Институтской и ждали, когда пройдет колонна.
— Никак это энкавэдисты, Адам, — всмотрелся в проходящих Остап.
— И я так понимаю, Остап Ибрагимович, — кивнул головой тот.
И тут Остапа подбросило как будто сильной пружиной. За мужской частью колонны шла группа женщин в таких же униформах. Среди них Бендер без труда узнал и свою библиотечную знакомую Клару!
— Вот это да! — только и мог он произнести, подскочив.
Козлевич вопросительно взглянул на него, но вопроса не задал.
— Да, славный мой Адам, — с некоторым удовлетворением произнес Остап, — мир не только давлеет над нами всеми, но и очень тесен.
— Вы кого-то увидели? — пожевал кончик уса Козлевич.
— Увидел, дорогой Казимирович. Увидел и разгадал тайну, так давно интриговавшую меня.
Когда энкавэдисты промаршировали и пыль от их сапог начала оседать на землю, «изотта-фраскини» после свистка и взмаха руки милиционера помчалась дальше.
Великий комбинатор не на шутку был взволнован узнанным. Он попросил Козлевича остановиться и вышел из машины, шумно втягивая ноздрями пьянящий запах цветущих акаций.
— Как же это я сразу не догадался? — бормотал он, прогуливаясь по тротуару. «Так вот почему на всем протяжении моего знакомства с ней, она постепенно, как бы невзначай, интересовалась моей деятельностью, моими знакомствами с археологами и знатоками антиквариата, что они предлагают купить», — рассуждал мысленно Остап.
— И что, вы не общаетесь с иностранцами? Они ведь большие охотники за предметами старины? — спросила она как-то Бендера.
— Нет, почему. Бывает… — и он, как вспомнил сейчас, проявил наивную доверчивость и рассказал ей о немцах, об англичанине, о недавнем польском покупателе. С ним Адам Казимирович нашел так много общего, что проговорил с поляком более получаса на их языке.
Теперь Бендер понял как он опростоволосился своей беспечностью и так легко попал на крючок этой симпатичной энкавэдисгке. Он так разволновался, что не находил себе места, чтобы успокоиться. Обернулся и устремил свой взор на здание, где размещалось НКВД. — «Голгофа»— промолвил он, вернулся к машине и быстро поехал с Адамом к себе.
Если до этого Остап просто чувствовал, что деятельностью его учреждения кто-то интересуется, хотя явных доказательств еще и не было, то после этой встречи великий комбинатор уже в этом не сомневался.
Он явно себе представил что его знакомая энкавэдистка докладывает своему начальству после каждой их встречи. И особенно, когда сообщала, что в полуподвал его учреждения захаживают не редко граждане заграничных стран. И перечисляет: немцы, англичане, поляки и другие.
Из уголовного кодекса Бендер знал, что за скупку краденого существует уголовная ответственность. А за продажу антиквариата, имеющего государственную ценность, наказание еще строже. Особенно за продажу иностранцам, что способствует вывозу таких ценностей из страны.
Великий комбинатор явно ощутил нависшую над ним и над его друзьями опасность.
— Да, коммерция антиквариатом чревата уголовщиной, — вслух проговорил он, но его слова не были услышаны Козлевичем. Он в эту минуту был сосредоточен на объезде двух грузовых подвод, которые заняли большую часть дороги. И это было хорошо, отметил Остап. Не стоит прежде времени нагонять страх на славного непревзойденного автомеханика.
Эту ночь великий предприниматель спал плохо. Чего нельзя было сказать о крепком сне его друзей.
Остап часто просыпался, тяжело вздыхал, вставал, пил воду и ложился снова, стараясь уснуть. Но мысли, обуревавшие его комбинаторский ум, не давали ему сделать этого. Он размышлял: «Что касается нахождения кладов, то это дело случая и вполне может быть чисто мифическим. Когда я вижу, что сотрудники НКВД уже знакомятся с моим учреждением, а это небезопасно для меня и моих компаньонов, я принимаю твердое решение уехать из Киева». И после затянувшейся бессонницы, уже перед сиреневым утром, засыпая, промолвил:
— Да, черная кошка снова пробежала между властями и мной…
Но перед тем как покинуть Киев, он решил использовать все возможности, которые имелись в арсенале его учреждения. У него было несколько адресов в районах области, по которым он собирался поехать и произвести всю возможную покупку антиквариата. А для того, чтобы энкавэдисты не спешили заняться его ДОЛАРХом, он сразу же после открытия библиотеки ВУАКа отправился туда на свидание со шпионкой НКВД Кларой.
Остап в этот день был чрезмерно внимателен к девушке, весел, шутлив, обходителен. И когда та отлучилась как обычно за нужными, якобы, ей книгами, великий предприниматель тут же умудрился кое-что выписать из ее секретной подшивки. А когда Клара вернулась, он ей заговорщически сообщил:
— Славная, несравненная моя знакомая Клара, хотите пообщаться с иностранными любителями археологии?
— Ах, это было бы просто великолепно, товарищ Бендер, — с нескрываемым интересом посмотрела на него шпионка.
— Я получил письмо от немцев, они на днях собираются ко мне приехать и сделать кое-какие покупки. Было бы очень хорошо, я думаю, если бы и вы приняли участие в этом деле. Согласны?
— Разумеется, разумеется, согласна, — заспешила дать ответ девушка.
— Я вас предупрежу, моя удивительная соседка по библиотечному интересу, — заулыбался ей обворожительно Остап.
Расстались они, как обычно. И Бендер теперь был уверен, что пока он не вернется и не встретится вновь со своей энкавэдисткой, его учреждение будет в целости и сохранности и, конечно, под наблюдением какого-нибудь сотрудника НКВД. Они будут ждать прихода иностранцев. А когда дождутся, то тут же со своими оперативниками и совершат налет, чтобы и продавцов, и покупателей взять с поличным.
Глава XI. С ДВОРНИКАМИ НАДО ДРУЖИТЬ
Уезжая, Остап поручил местному дворнику Македону охранять контору Общества, за что и выдал ему аванс в размере 15 рублей. С дворником и его семьей компаньоны жили дружно. Это жена Македона за пять рублей вымыла пол и сделала побелку комнаты перед открытием ДОЛАРХа. А когда в конторе появилась «изотта-фраскини», то Македон сдал свой сарай амбарного типа под гараж, как об этом уже говорилось. А на время отсутствия ученых дворник должен был бдительно охранять государственное учреждение и старательно подметать участок у входа в него.
Весна уходила, уступая свое время года лету. На акациях уже висели осыпающиеся и пожелтевшие кисти кашки, каштаны тоже сбросили свои лепестки со стаканчиков-султанчиков и на Днепре появились первые купающиеся.
Когда тройка компаньонов вернулась из поездки очень довольная покупками, их встретил дворник Македон с видом заговорщика.
— Ежели положите мне двадцать пять рубликов, хозяин, то я предупрежу вас, а ежели нет, — хмыкнул дворник, — тогда объясняйтесь с ними сами.
— С кем «с ними»? — насторожился Остап.
Ежели заплатите, скажу, а так мне никакого резону. Ведь я и у них на службе, хозяин, — пыхнул махорочным дымом Македон.
Бендер хорошо был осведомлен, что все дворники и до революции и после, нее — это глаза и уши властей. И если раньше полиции, то сейчас милиции, НКВД. А с ними, чти не чти уголовный кодекс, а лучше не связываться, обходи стороной и подальше. Особенно, когда он узнал об энкавэдистке Кларе. И он, отсчитав деньги, сунул их в руку Македона.
— Премного благодарствую, хозяин, — спрятал молниеносно деньги в карман фартука дворник. — Значится так… Из милиции уже дважды приезжали, после того, как тоже дважды к вам приезжали заграничные люди, хозяин… А ежели присмотреться, то не ошибусь, ежели скажу, что тут один все время наблюдает за вашей конторой, значится… Вот только сейчас его что-то не видать…
Дальше слушать дворника Остап не стал. Он вскочил в машину, в которой его ждали несколько удивленные поведением своего командора, Адам и Балаганов, и скомандовал:
— Быстро в банк! Наш ДОЛАРХ умирает.
Друзья недоуменно посмотрели на своего председателя и поняли, что за время их отсутствия произошло нечто непредсказуемое.
Забрав с банковского счета все деньги, Бендер выбежал на улицу к машине, а когда вскочил в нее, то из его уст снова прозвучала команда: