с его похожей на шатёр палаткой и тут же ушли в неизвестном направлении. Двум замёрзшим оруженосцам пришлось самим организовывать костёр и расчищать снег вокруг палатки. Постепенно по всему лагерю запылали костры. Де Лейн подумал о том, что в этой бедной и пустой земле даже дрова приходится везти с собой. Сейчас его солдаты жгли эти драгоценные дрова, нисколько не заботясь об их экономии. Де Лейн подумал, что если сделать им замечание, они могут просто накинуться на него и других рыцарей, которых во всём почти пятитысячном войске было не более ста человек. Де Лейну пришлось признаться себе, что след мятежников они давно потеряли. Ему становилось не по себе от мысли, что эти дикие горцы неизвестно зачем выступившие на стороне единственной оставшейся в живых дочери узурпатора Трора, и даже короновавшие её в замке своих древних Королей, могут сейчас следить за ними из темноты. «Им хорошо! У них всего то две сотни людей. Может даже и меньше. А мне приходится кормить такую прорву народа!» — думал Де Лейн. То, что мятежники находят в каждой деревне еду и укрытие он несколько не сомневался. И в то же время его искренне удивляло, что при такой ужасающей бедности здешних крестьян они всё равно умудряются помогать бандитам Королевы Вендис. «Всё этот Риверстоунский палач!» — думал Де Лейн. Если бы не он, она не нашла бы здесь никаких сторонников! Сейчас они встречали на своём пути лишь глухую затаённую ненависть. Гастон сказал, что эти люди просто запуганы.
— Мы уйдём, а они останутся, — равнодушно заявил он. Вспоминая об этих его словах Де Лейн скривился. Если бы всё было так просто. Теперь он часто вспоминал слова старика Синта о том, что он Де Лейн совсем не знает страну горцев. Тогда Де Лейн лишь пожал плечами в ответ на его слова. Зачем ему что-то знать для победы над жалкой кучкой какого-то сброда? И вот теперь уже почти месяц они гоняются по этим горам за бандой Стоуна и, лишь раз видели на гребне горы всадников, которые предположительно были его разведчиками. Но и только. По приказу Де Лейна было сожжено две деревни, но это привело лишь к тому что теперь в каждом населённом пункте их встречали только брошенные дома заваленные снегом. Колодцы были отравлены, скот угнан в неизвестном направлении. Если бы не снег который приходилось растапливать отряд Де Лейна уже страдал бы от нехватки воды. Утром они вновь двинулись в путь. Де Лейн плохо представлял себе зачем и куда они идут. Но на этот раз удача улыбнулась им, на горизонте дозорные заметили отряд всадников. Де Лейн тут же приказал седлать боевых коней и распорядившись пехоте следовать за ними бросился вперёд. Надежда на скорое окончание этого жуткого похода загорелась в его сердце. Гвардейцы довольно скоро далеко опередили пехотинцев, бандиты всё время были на расстоянии видимости и Де Лейну казалось, что ещё немного и они настигнут мятежников. Солнце уже начало клониться к белым горам, когда отряд мятежников вдруг исчез. Де Лейн ещё некоторое время по инерции продолжал погоню. Наконец он осадил своего жеребца и огляделся. Далеко позади себя он увидел поднимающийся к небу столб чёрного дыма и тогда он всё понял.
— За мной! — заорал он, как бешенный, погнав свою лошадь обратно. Сотня рыцарей пролетела мимо растянувшейся вдоль дороги усталой, измученной пехоты, и через час поравнялись с обозом. Вернее с тем, что некогда было обозом их армии. Де Лейн с ужасом смотрел на пылающие телеги, лошади исчезли, обозные люди перебиты и свалены в снегу у дороги. Под колёсами перевернутых телег превратившийся в кашу снег стал красным от крови. Рыцари стояли поражённые ужасом, осознанием собственной беспомощности. Весь их провиант, фураж для коней и дрова для костров перестали существовать. Де Лейн понял, что им конец и судорожно сглотнул, ему казалось, что твёрдые узловатые пальцы сдавили его горло. «Я был слишком наивен!» — подумал он с запоздалым раскаяньем.
Стоун поправил шарф, которым была замотана нижняя часть его лица, от вздымающихся боков его Молнии поднимался пар. Генри верхом на низенькой мохнатой лошадке, такой же, как и у всех остальных горцев подскакал к нему, вздымая вверх комья снега.
— Они повернули к Ридену! — проговорил он, тяжело дыша.
«Это логично! Самый близкий к ним населённый пункт, где они могут рассчитывать получить помощь! Однако до него больше недели пути! Это их не спасёт!» — подумал Сайрус.
— Командир, когда мы атакуем их? — спросил молодой человек.
Стоун смерил его внимательным взглядом.
— Никогда, Генри, — отвечал он спокойно.
— Что?! — юноша выпучил на него глаза.
— Нам не придётся этого делать. Через пару дней без еды и возможности согреться, они просто замёрзнут, — Стоун опять поправил шарф.
— Замёрзнут?! Но какая же нам от этого слава? — набросился на него Генри, — когда дядя отправил меня к Вам, он сказал, что я смогу многому у Вас научиться! Но я и понятия не имел, что Вы такой трус! Прозвище Риверстоунский палач, совсем Вам не подходит!
Глаза его сверкали. «Неужели я тоже был таким?» — подумал Сайрус.
— Генри, — сказал он мягко, — у нас всего сто двенадцать человек. Всадников почти без брони и боевого опыта. У них сто два опытных рыцаря, Королевских гвардейца, не считая пехоты. Эти рыцари прошли огонь и воду, у них хорошее снаряжение и опытные боевые кони. Наши ребята, сколько из них никогда не вернётся домой, в случае лобовой атаки? Ты сможешь спокойно смотреть в глаза их матерям и жёнам?
Генри вспыхнул и потупился.
— Я знаю, что ты очень храбр, но тебе ещё многому предстоит научиться! И прежде всего, выполнять приказы! Ты можешь думать обо мне всё что угодно, но пока я командую отрядом, ты должен подчиняться! Не забывай об этом!
— Прошу простить меня, командир! Я погорячился! — пробормотал молодой человек.
— Генри, нам предстоит долгая, кровопролитная война, у тебя будет ещё миллион возможностей проявить себя! — Стоун похлопал его по плечу, — возьми пятерых ребят. Я хочу, чтобы вы постоянно маячили на расстоянии видимости от них. Если решат ещё раз погоняться за нами, это будет очень хорошо!
Генри кивнул и, развернув свою лошадку, поскакал прочь. Сайрус поёжился. Его всё ещё беспокоило, что он оставил с Вендис всего двадцать человек. Конечно, монастырь Святых Дев — это почти неприступная крепость, но оборонять её со столь малым гарнизоном, задача не из простых. С этими двадцатью он оставил одноглазого Реда, пожилого старого