парочкой. Тот факт, что он полгода назад ушел от Марии, не имел в этот момент для него никакого значения, развод формально так и не состоялся.
Мужчина и женщина шли не спеша, как будто дразня разъяренного Джузеппе. На ходу высокая девушка изящно покачивала круглыми полушариями, а толстяк переваливался с ноги на ногу, протирая платком вспотевшую лысину. Мимо проехала полицейская машина и Риззо с бега перешел на шаг, ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Теперь им двигала не только месть, но и желание легкой добычи.
Сократив до десяти шагов свое отставание от влюбленной пары, он улавливал обрывки разговора, но самих слов не мог разобрать. Обладатель отполированной блестящей лысины указал коротким пальцем на старый фиат, проезжавший мимо, сопроводив свой жест резкой фразой, прозвучавшей надменно и грубо, девица снова игриво захихикала.
Немец, — подумал Риззо, разглядывая дорогой костюм, надетый на мужчину. Не укрылся от его взгляда и портмоне из лакированной кожи, который коротышка небрежно придерживал двумя пальцами, вторая его жирная лапища всей пятерней сползла на округлый женский зад, слегка сжимая его при ходьбе пальцами.
Когда они прошли мимо булочной, вдыхая ароматы свежей выпечки и корицы, по левую руку показался узкий проулок, ведущий на длинную и извилистую улочку дель Казале, известную на весь район пьяными дворами и немытыми подворотнями. Джузеппе оглянулся — никого поблизости, второго такого шанса он ждать не станет.
В считанные секунды он преодолел разделявшее их расстояние и с разбега врезался плечом в круглую спину, обтянутую дорогим костюмом. План был простым и дерзким. Сбить с ног лысого коротышку и несколько раз с силой ударить его по лицу ногами, после чего скрыться в переулке, прихватив с собой портмоне клиента. Марию он не собирался трогать.
Но что-то в его плане сразу же не сработало. Возможно, он немного переоценил свои силы, а быть может, сильно недооценил вес мужчины, только толстяк, вопреки ожиданиям, не полетел головой вперед и не упал на землю, как было задумано. Вместо этого, от него отлетел сам Джузеппе, чувствуя, как правое плечо сводит болью.
Ситуацию еще можно было исправить и Риззо твердо решил сделать кулаками то, что не смог совершить с помощью ног. Толстяк разворачивался медленно и неуклюже, Джузеппе уже размахнулся, описав в воздухе широкую дугу, целясь в подбородок своему противнику, когда левая ладонь лысого с неожиданным проворством хлестнула его по правой скуле.
Секундой позже он не смог определить причину колокольного звона, повисшего в ушах. Был ли то отголосок оглушительной пощечины, или не было его, а следом за этим и правая ладонь топором обрушилась на левую щеку. Гул усилился, перед глазами заплясали пятна и круги, очертания домов утратили ясность. На несколько долгих, бесконечных секунд Джузеппе потерял ориентацию в пространстве, почувствовав, как снова обожгло правую щеку.
Толстяк по-прежнему бил ладонями, не сжимая кулаки, но какой же чудовищной силы наносились удары. Чтобы удержаться на ногах от беспощадного третьего удара, Риззо сделал несколько шагов назад, двигаясь неосознанно и только на пятках. Когда искры перестали сыпаться из глаз, из них полились колючие слезы, — какие же у него широкие запястья, — машинально подметил он, поворачиваясь при этом спиной к сопернику.
На подгибающихся коленях Джузеппе Риззо с позором покидал поле боя, успев подметить перед тем, как уйти, что с толстяком шла не его Мария. Вблизи женщина напоминала проститутку, с разукрашенными губами размалеванными ресницами. По сторонам он старался не смотреть, сконцентрировавшись лишь на обратной дороге. Но все равно ловил на себе насмешливые взгляды, и многие лица ему были смутно знакомы.
Над ним смеялись, не скрывая ехидства, грубый голос отпустил пошлый комментарий. Куло гоффо, — выдохнула в лицо усатая женщина, обдав запахом лука. На каждом шагу он ожидал услышать позади себя тяжелый топот и ощутить толчок в спину, он бы так и поступил на месте толстяка — догнать и уничтожить своего обидчика. Но вместо этого, только насмешливое «куло гоффо» эхом отлетало от стен переулка.
…
Невысокий мужчина в потертом сером плаще и высоких сапогах по колено уверенно шагал по улицам Рима. Не смотря на его нелепый наряд и торчащую из-под ремня гавайскую рубаху, прохожие поспешно отводили в глаза, пытаясь не замечать неряшливого незнакомца.
Мужчина с интересом оглядывался по сторонам, рассматривая архитектуру древнего города. Неспешно шагая по площади Навона, он улыбнулся фонтану Четырех, подмигнув ему, как старому знакомому и с интересом осматривал окрестные дома, как будто именно их видел впервые. В этом городе когда-то он был знаменит, было время, когда его все боялись. Но слава никогда не приходит одна, и не редко влечет за собой смертельную опасность. Вечный враг, притаившийся в тени Леонинской стены, в древнем государстве за стеной государства, за эти годы не утратил свой пыл, и даже преумножил свое могущество. И тем приятнее будет провернуть дело здесь, перед глазами врага, и снова скрыться.
При мысли об этом, на лице мужчины, которого когда-то именовали Изегул, бренной тенью промелькнула улыбка. Он давно приметил своего приемника, пусть и на малое, короткое время. Оборванец и пьяница со следами побоев на лице, перегнувшись через парапет угрюмо и молчаливо глядел в темные воды Тибра. Вокруг этого бедолаги, подобно рою из тысячи насекомых, сгущался темный ореол безысходности. У него не было сил, чтобы жить, но он не мог набраться храбрости, чтобы молча утопиться.
…
— За той чертой тебя ждет темнота, но перед этим ты познаешь всю боль и страдания! — этот голос, прозвучавший над ухом Джузеппе, заставил его вздрогнуть и обернуться.
Рядом с ним, невзрачный и смуглый, стоял незнакомец невысокого роста. Высокие сапоги, одетые непонятно по какому поводу и серый плащ, залатанный и потертый, выдавали в мужчине приезжего гостя, но говорил он быстро и без акцента.
— Чего тебе нужно? — прошептал Джузеппе, с трудом оторвавшись от созерцания собственного отражения, чувствуя, как больно ворочается в груди тяжелый камень из разных эмоций.
— Мне нужен ты, — сказал незнакомец с широкой улыбкой.
Мысль о том, что его здесь и сейчас приняли за проститутку-мужеложца, была единственным во вселенной мотивом, способным поднять на ноги Джузеппе Риззо.
— Повтори, что ты сказал, приятель! — со сжатыми кулаками обратился он, смотря в лицо подозрительному незнакомцу.
Но чье лицо он перед собой видел? На этот вопрос Джузеппе не мог себе ответить. Только что ему казалось, что этого типа он видит впервые, но вот его очертания начали меняться и перед ним стоял давний приятель по имени Пьетро. Он уже собирался спросить у