доверия не мог себе объяснить.
— Мы располагаем тремя записями с места преступления, но ни на одной из них, к сожалению, нет возможности услышать голос. Вы можете пояснить, что этот человек говорит?
— К счастью! — перебил профессор, — к вашему счастью, Сергей Петрович, вы не слышали его слова. Это заклинание, которому научил его демон, оно бы, в числе прочих, могло запросто повлиять и на вас. Не много людей существуют в мире, у которых есть иммунитет к таким словам, не питайте иллюзий, что вы относитесь именно к их числу, а не к большинству прочих.
Я помолчал, вспомнив запись, на которой люди убивали людей. Жестоко убивали и безо всякой причины, а потом накладывали руки на себя. Вспомнил тот вечер у другого профессора, когда мы втроем: Дарья, я и Вадим смотрели видеозапись гибели Бороздкина, и слова, слетевшие с его губ. Хватило бы их для того, чтобы и мы тоже сошли с ума и принялись убивать друг друга? В голове возник образ, в котором Вадим душил Дарью, а я стрелял в них из табельного пистолета, который постоянно находился со мной. Жуткий и живой получился образ, если верить Семенихину, — мы находились на волосок…
— Цель преступника мне ясна, — начал я, обращаясь к профессору, — но какую цель преследует демон? Ему нужны деньги, или просто нравится убивать?
— Убивать ему нравится, — кивнул профессор, — но, боюсь, его цель состоит в другом.
Он снова отпил из пластиковой бутылки, после чего медленно заговорил.
— Этот символ, который вы обнаружили на месте преступления, его породило заклинание, произнесенное и закрепленное на человеческой крови. И со временем такие места превратятся в порталы, позволяющие иным сущностям проникать в наш мир.
Верил ли я профессору? Да, пожалуй, что верил, во всяком случае, он уверенно говорил.
— И как нам найти неизвестного в маске? — после долгого молчания спросил я.
— Найти его будет не сложно, особенно, если знать где искать! — видимо, Семенихин понял, что именно этим занятием — поиском неизвестного преступника, я и занимался в последнее время, поэтому он быстро добавил, — демоны не обучают заклинаниям, человек просто не способен воспринять такое объяснения. Тайные знания передаются на крови. Иными словами, при обряде обучения должно обязательно произойти ритуальное жертвоприношение. И, чем сильнее приобретенное заклинание, тем больше жертвоприношений должно свершиться.
А вот это уже была дельная идея! Услышав последние слова профессора Семенихина, я живо представил заброшенные свалки и подвалы многоэтажных домов. Не думаю, что наркоман будет далеко отходить от собственного жилища, теперь я знаю, как его найти! Не представляю, как на счет сверхъестественной силы, но я видел человека, и уж его вполне по силам остановить.
Глава 14
Уехал от профессора я уже за полночь, когда шумный город успокоился и заснул. На бульвары и мостовые опустился крепкий октябрьский ливень, его крупные капли без устали молотили по лобовому стеклу. Впереди на ночном горизонте вспыхивали яркие нити молний, их отражения тонули в Неве, монотонные раскаты грома дополняли льющийся из магнитолы джаз.
Я смотрел на засыпающий город и размышлял о словах профессора. Если хоть половина из них окажется правдой, если существуют силы, которые мы не в состоянии понять… Весь мой опыт оперативной работы, накопленный годами, потом и кровью, свидетельствовал о том, что конечная цель — борьба со злом. За свою карьеру я повидал разное зло: преступник с ножом, или преступник с пистолетом, преступник, вымогающий взятки или преступник, вынуждающий женщин торговать собой, преступник, продающий наркотики, или преступник, распространяющий детское порно. Я видел разных преступников и расследовал разные преступления, но общим у них было одно — они совершались рукой человека, и вот сейчас рушился мой мир…
Когда я раскатывал матрас на диване, островок счастья в царстве холостяка, сна не было ни в одном глазу. Темнота по углам пустой комнаты казалась мне живой и осязаемой, готовой наброситься и поглотить одинокого мужчину, как только он выключит свет. Но все изменилось в тот момент, когда моя голова коснулась подушки, в следующий миг моим сознанием жадно овладел сон.
Видимо, в какой-то момент ночной сон стал кошмаром, я проснулся в холодном поту. Кошмар, еще секунду назад такой яркий и плотный, разбился на осколки, уступив настойчивому сигналу будильника. Осколки кошмара начали таять и исчезать, как тонкий лед под весенним солнцем, но за последний фрагмент мне все же удалось зацепиться.
Во сне я шел по длинному коридору, стены которого поглотила тьма. Впереди шагал Михаил Александрович, освещая путь горящей свечой. Профессор двигался быстро и уверенно, не задумываясь выбирая нужный поворот. Под босыми ступнями я чувствовал неровную поверхность каменного пола, который то заставлял подниматься, а то стремительно бежать вниз. По дороге я не отрывал взгляд от спины профессора, которая менялась у меня на глазах. Вот передо мной быстро шагает худой мальчишка, а через несколько шагов я вижу, что впереди движется уставший и ссутулившийся старик. — Ну все, пришли, — остановился профессор, что было дальше, я вспомнить не мог.
Глава 15
По дороге на работу, я делаю крюк и сворачиваю на Обводной канал, где в гостинице меня должен дожидаться Семенихин. Въезжаю на парковку и вижу, что профессор уже ждет. Лицо у моего попутчика бодрое и отдохнувшее, глядя в зеркало, вижу разительный контраст.
— Как отдохнули? — интересуюсь из вежливости, а дальше возникает интеллигентная болтовня.
В такой непринужденно-дружеской беседе, как будто не существует преступлений и проблем, мы добираемся до нашей конторы. Соколов и Романова уже на месте, я слышу за дверью оживленный спор, как бывает всегда, если я приезжаю на работу последним.
Заходим внутрь, я кидаю свою куртку на стул, профессор аккуратно оставляет пальто на вешалке. Не думаю, что это действие имело прозрачный намек, но ощущаю вульгарность и невоспитанность, да и сказать по правде, забыл, что у нас в кабинете есть вешалка.
— Знакомьтесь, это Михаил Александрович, профессор истории и наш консультант!
Дарья скупо кивает, рассматривая профессора, Вадим подбегает к нему и жмет руку, — очень приятно познакомиться с вами лично, Михаил Александрович! По глазам Соколова понимаю, что он не врет. Дальше мы, вернее сказать — все, кроме Романовой, последняя удалилась в свой кабинет, одарив нас на прощанье снисходительным взглядом, которым взрослые смотрят на детей, садимся за стол, и я прошу профессора снова повторить то, что он рассказал мне вчера вечером.
Пока Михаил Александрович нагружает Вадима информацией о демонах и заклинаниях, наливаю три чашки кофе. Из кабинета Сони-Романовой