«Мне приснился мой старший брат…»
Мне приснился мой старший брат,Что с войны не пришел назад.Мне приснилось, что он вернулся —Невредимый и молодой.Маме радостно улыбнулся:– Я проездом… А завтра в бой.
Мать уткнулась ему в ладони…– Что ты, мама! Ну, как вы здесь? —По глазам угадав, что в доме,Хлеба нету, да горе есть.
– Угостить тебя даже нечем.Если б знать – я сменяла б шаль… —– Что ты! Разве я шел за этим?! —
– Не за этим… А всё же жаль,Что вот так я встречаю сына… —
Брат достал фронтовой паек,На две равные половиныПоделил он его, как мог.– Это вам… —И, взглянув на брата,Я набросился на еду.
– А теперь мне пора обратно.А теперь я ТУДА пойду.Завтра утром нам всем в атаку.В ту, последнюю для меня… —
И тогда я во сне заплакал,Не укрыв его от огня.
1960Женщины
Видел я, как дорогу строили,В землю камни вбивали женщины.Повязавшись платками строгими,Улыбались на солнце жемчугом.
И мелькали их руки медные,И дорога ползла так медленно!
Рядом шмыгал прораб довольный —Руки в брюках, не замозолены.– Ну-ка, бабоньки! Раз-два, взяли! —И совсем ничего – во взгляде.
Может, нет никакой тут сложности?Человек при хорошей должности.Среди них он здесь вроде витязя…Ну а женщины – это же сменщицы,Не врачи, не студентки ГИТИСа.
Даже вроде уже не женщины,А простые чернорабочие,В сапожищи штаны заправлены.А что камни они ворочают,Видно, кто-то считает правильным.Кто-то верит, что так положено,Каждый, мол, при своих возможностях.
Всё рассчитано у прораба:Сдаст дорогу прораб досрочно,Где-то выше напишут рапорт,Вгонят камень последний бабы,Словно в рапорт поставят точку.Но из рапорта не прочтутНи газетчики, ни начальство,Как тяжел этот женский труд,Каково оно, бабье счастье.
Как, уставшие насмерть за день,Дома будут стирать и стряпать.От мозолей, жары да ссадинРуки станут, как старый лапоть.
Мы вас, женщины, мало любим,Если жить вам вот так позволили.Всё должно быть прекрасно в людях,Ну а в женщинах и тем более.
Не хочу, чтоб туристы гаденькоВслед глядели глазами колкими,Аппаратами вас ощелкивали:«Вот булыжная, мол, романтика…»
Мы пути пролагаем в космосе,Зажигаем огни во мгле,И порою миримся с косностьюНа Земле.
1960Шестидесятые годы
* * *
Продается романтика
Старый учительПродает клубникуВместе с торговками —В одном ряду.Я узнал его —Тихого —Среди крика.И вдруг испугался:«Не подойду…»
Но не сумел —Подошел, покланялся.Взял от смущенияЯгоду в рот.Старый учитель —Торговец покладистый:За пробуДенег с меня не берет.
– Купите ягод!Жалеть не станете… —И смотрит.И, кажется, не узнает.И я смотрю —Какой же он старенький!Зачем он ягоды продает?
– Берите!Смотрите, какие спелые! —И, глядя на лакомыйТот товар,Я вспомнилНаши уроки первые —Он нам романтикуПреподавал.
Но я его ни о чемНе выпытываю,Меня и так смутилЕго вид.
ПродаетсяРомантика позабытая.И горькой платойМой рубль звенит.
1961Военные времена
О юность наша!Ты была нелегкой…
В дыму июней,В стужах январейТы всё познала —И бомбежек грохот,И скорбное терпенье матерей.
Ты всё постигла —Силу и бессилье…И почтальонов отрешенный взгляд,Когда по-русски бабы голосилиПо тем, кто не воротится назад.
Нам 45-й выдал аттестаты,А зрелость нашу освятил салют,И смех отцов, и слезы их солдаток,Всё перенесших ради тех минут.
И потому задор двадцатилетнихЯ принимаю, не боясь беды,Как в мае зелень принимают ветви,Чтобы цвести и приносить плоды.
1966Базар
Я иду по базару,Как по вокзалу,Мимо чьих-то чемоданов,По зеленой улице,Где нейлоновые дамыС ватником торгуются.
Толчея…А над нейТо ли смех,То ль ругань.Возле свежих окунейТетки жмут друг друга.
Пробирается на крикС виноградом грузовик.И оттуда, как со сцены,Продавец зовет народ.Подхожу,Гляжу на цены —Да, не зря он так орет.
Торгует медом молодица,И сверху вниз летят ресницы.А к меду липнет молодежь,На весь базар стоит галдеж:– Чего ж ты пробать не даешь? —
Торгует медом молодица,И на виду у тех парнейОна немножечко стыдитсяПубличной должности своей.То засмеется,То краснеет.А рядом,Словно верный страж,Старуха,Как Яга,Над нею —Мол, не обманешь – не продашь.
А пунцовый отставник,В тесный китель втиснут,На листы ученых книгРассыпает вишню.
Рядом с трехтонкой старойОчередь шумно встала.Здесь продается лето —Спелое,Прямо с веток.У продавца усы —Добрые, как «пожалуйста…»И покачиваются весы от усталости.
Я иду налегке,Уступаю дорогу женщинам.Горстка персиков в кульке,Дочери обещанных,Пробираюсь с ними к выходу,Медленно идуЧерез чью-то выгоду,СмехИ суету.
1965Черный ворон
Этот зловещий фургон, прозванный в народе «черным вороном», однажды остановился у нашего дома и увез моего отца.
Старели женщины до срока,Когда в ночиОн отъезжал от темных оконИ угрожал: «МОЛЧИ…»
И мы молчали, друзей стыдились,Хотя не знали их вины.А где-то стреляные гильзыИм счет вели.
О «черный ворон», «черный ворон»!Ты был внезапен, как испуг.И просыпался целый городНа каждый стук.
Не видя слез, забыв про жалость,Свой суд творя,Ты уезжал… Но оставалась,Но оставалась тень твоя.
На доме том, где ночью побыл,На чистом имени женыТого, чей час нежданно пробил,Час не дождавшейся вины.
На снах детей, на тыщах судеб,На всей стране.Как трудно было честным людямЖить с тенью той наедине!И закрывались глухо двериПеред добром.И люди разучились веритьСперва себе. Ему – потом.
О «черный ворон», «черный ворон»,Будь проклят ты!Сейчас ты – лишь бумаги ворохДа безымянные кресты.
Да память горькая, да слезы,Да имена друзей.Проехали твои колесаПо сердцу Родины моей.
1962«Последние дни февраля…»
Последние дни февраляЗавьюжены, но искристы.Еще не проснулась земля,А тополю грезятся листья.
И вьюга, как белый медведь,Поднявшись на задние лапы,Опять начинает реветь,Весенний почувствовав запах.
Я всё это видел не раз.Ведь всё на Земле повторимо.И весны пройдут через нас,Как входят в нас белые зимы.
1964«Не ссорьтесь, влюбленные…»
Не ссорьтесь, влюбленные.Жизнь коротка.И ветры зеленыеСменит пурга.
Носите красавицНа крепких руках.Ни боль и ни завистьНе ждут вас впотьмах.
Избавьте любимыхОт мелких обид,Когда нестерпимоВ них ревность болит.
Пусть будет неведомВам горький разлад.По вашему следуЛишь весны спешат.
По вашему следуНе ходит беда.
…Я снова уедуВ былые года.
Где были так юныИ счастливы мы,Где долгие луныСветили из тьмы.
Была ты со мноюСтрога и горда,А всё остальноеСейчас, как тогда:Те ж рощи зеленые,Те же снега.
Не ссорьтесь, влюбленные,Жизнь коротка.
1966«Оградились каменной стеной…»
Оградились каменной стеной.Дача и стена – за счет России.Может быть, они и не просили,Их чины всему тому виной.
Видно, что-то я не понимаю,Или усложняю, может быть.Широка страна моя родная…Так чего ж заборы городить?
Ну а здесь воздвигнута стена,Будто незаконное решенье.Пусть стоит…Да я боюсь – онаНе нашла бы в душах продолженья.
1964«Как высоко мы поднялись…»
Как высоко мы поднялись,Чтоб с Солнцем встретиться в горах!А ты смеялась, глядя вниз,Боясь случайно выдать страх.
Я успокаивал тебя…Когда вдвоем – совсем не страшно.И горы в красках октябряВнимали этим мыслям нашим.
О, как порою высотаСердцам людским необходима:Обиды, беды, суета,Как облака, – проходят мимо.
1965Поэзия