то, что заставил ждать, и вопросов о том, как ее дела. Она сидела с прямой спиной и глядела на него. Подняв руку, точно в аудитории, Алекса произнесла:
— Я приехала официально просить перевода в Даллас — в любое время, но чем скорее, тем лучше. Я хочу быть ближе к семье.
Артур откинулся на спинку массивного кожаного кресла. Стена за его спиной была полностью стеклянной, и открывался потрясающий вид на залив.
— Мисс Латтимор, сожалею, но мы не можем выполнить вашу просьбу.
Алекса опустила руку — слова эти застали ее врасплох.
— Что, простите?
— Ваша просьба отклонена.
Понятно, подумала она, Артур не видит, какую выгоду можно извлечь из этого перевода, придется объяснять ему все на пальцах.
— Огромное количество наших клиентов базируются в Техасе. У моей семьи неплохие связи, так что я с легкостью смогу расширить их число.
— И по-прежнему ответ «нет».
Тут только Алекса заметила, что тонкие губы Артура едва заметно улыбаются — по-видимому, он наслаждался происходящим. Значит, это она чего-то не понимает, а он прячет карту в рукаве.
— В чем причина отказа? — спросила она. — Я проделала хорошую работу для этой компании, моя репутация говорит сама за себя, неужели я не пригожусь вам в Далласе?
— Если бы это было так, проблем бы не возникло. Но, к сожалению, все иначе.
— Не понимаю.
— Я объясню. — Артур сложил кончики пальцев. — Раньше мы могли вам доверять, но теперь нет. Ваша лояльность компании под вопросом.
Алекса была так шокирована, что не могла вымолвить и слова — ярость лишила ее дара речи. Артур тем временем воспользовался паузой и нажал на кнопку селекторной связи, чтобы сообщить секретарю, что он готов. Готов для чего? Алекса сидела как в тумане, не понимая, что происходит, она осознавала, что сейчас нужно собраться и взять себя в руки, но удар был слишком сильным. Она всегда была образцом для подражания во всем, лучшей из лучших. Ее никогда не понижали в должности, не лишали премий и, разумеется, не увольняли. А сейчас… да, вне всяких сомнений, ее собираются уволить.
Дверь открылась, и вошел Ричард Кармайкл в безупречном темно-синем костюме и с хищной ухмылкой на лице.
— Александра, наконец-то вы вернулись.
— Не так уж и долго меня не было, я в отпуске и навещала родных, — произнесла Алекса, похвалив себя за то, что ей удалось сказать что-то связное и относительно спокойно.
— Ах да. Между тем мы здесь напряженно работаем.
— Не понимаю, в чем проблема. Артур одобрил мне отпуск.
— Отнюдь, я попросил вас взять несколько выходных, чтобы привести себя в порядок, — возразил Артур. — Максимум пару дней.
Алекса не могла поверить своим ушам — «привести себя в порядок»? Что он имел в виду?
— Ричард, Артур, мы все занятые люди, если вам есть что мне сказать, я бы попросила не тянуть, — произнесла она, едва в силах дышать ровно.
Артур кашлянул.
— Мы так понимаем, у вас теперь другие приоритеты. Перевод в Даллас не решит проблему.
— Какие другие приоритеты? Я всегда ставила работу на первое место.
— Вы прекрасный адвокат, — вступил Ричард. — В этом никто не сомневается. Мы бы не взяли вас на работу, будь это не так. Но необходимо отметить, что вы больше не отдаете компании все свое время, а мы ожидаем от наших адвокатов командной, слаженной работы, чтобы они ставили наши интересы превыше всего остального.
— Вы увольняете меня, потому что я написала жалобу на Тео Редмонда?
— Вас не увольняют, Александра.
— Тогда о чем мы здесь ведем речь? — спросила вконец озадаченная Алекса.
— Мы просим вас написать заявление об уходе, — ответил Ричард. — Так будет проще.
— Таким образом, вы сможете найти работу в Далласе или где пожелаете, — добавил Артур.
Алекса тряслась от негодования, слезы ярости застилали ей глаза. Она не позволит им сломить себя, она урожденная Латтимор, не приученная сдаваться. Пора прекратить этот балаган.
— Я возлагала такие высокие надежды на компанию. У вас безукоризненная репутация. Я была польщена, когда меня взяли на работу. А вы попросту обвели меня вокруг пальца.
Редмонд — ходячее несчастье, и вы это знаете. Тем не менее вы решили избавиться от блестящего адвоката, чтобы задобрить ленивого и бесполезного парня, или, что еще хуже, чтобы польстить дочери начальника. Как противно.
— Вы переходите границы, — промямлил Артур.
— Правда? Ну, давайте посмотрим, что скажут мои друзья в комиссии по урегулированию соблюдения условий найма.
Ричард Кармайкл присел рядом с Алексой, невозмутимо перекинув ногу на ногу, только напряженная нижняя часть его лица выдавала, что он волнуется.
— Вперед, — произнес он. — Вы можете поднять шум, у вас есть для этого все средства и связи. У нас же огромная мощь пятой по рангу адвокатской конторы на юго-востоке США. Мы можем затягивать дело до бесконечности.
Алекса нащупала на шее золотую фигурку и призадумалась. Здесь нужна была правильная стратегия. Стоит ли затевать судебное разбирательство сейчас? Она знала, что Ричард Кармайкл планирует уйти на пенсию через полтора года — так, может, не нужно ставить под удар свою репутацию и карьеру? Не хочется давать им спуску — так или иначе, им придется заплатить. Вот только сейчас… сейчас нужно во что бы то ни стало уехать от этих двух негодяев, из этого офиса и города, где ее больше ничто не держит.
Глава 20
— Было что-то необычное в ее внезапном отъезде. Это точно деловая поездка — поверь мне, я знаю, никто не работает больше меня, так что я уважаю тех, кто много работает. Но что-то там у нее происходит. Она что-то скрывает, я это чувствую.
— Ты спрашивал у нее, что происходит?
— Она не ответит, если спросить прямо, и это сводит меня с ума.
— Похоже, у вас есть проблемы в общении. Если тебе некомфортно, поговори с ней об этом.
— Не хочу показаться занудой. Я не такой. Я уважаю личные границы.
— Но здоровых отношений без нормального общения не построить. Я понимаю, она не такая открытая, как тебе хотелось бы. Но нужно научиться обозначать свои пожелания. Ты, соблюдая границы других, должен научить их соблюдать и твои. Вступая в новые отношения, лучше не кривить душой, это касается обоих. Ты же понимаешь.
Джексон выпрямился, поняв, что его беспокоило до сих пор в отношениях с Алексой. Он ходил вокруг нее на цыпочках, боясь сделать или сказать что-нибудь, чтобы ее не расстроить — и все потому, что отчаянно хотел ее. Но так он чувствовал себя каким-то отчаявшимся и очень неуверенным в