тебя, девочка!
– Перестань, Тони! – нахмурилась женщина. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу такого обращения.
– Ну, извини, извини, Мия! – засмеялся Дэкстер. – Так чем тебе помочь?
– Расскажи, что, на твой взгляд, происходит в стране?
– Здесь готовится каша, которую мы заварили. Мы спровоцировали выступления этнических слоев населения в Тимишоаре, мы добились того, что войска стали стрелять в демонстрантов, мы запачкали в этом деле очень много должностных лиц, мы опустили в глазах населения и так не очень ими любимое правительство и партию. Теперь осталось снять пену и выловить лакомые кусочки. Сегодня из Тимошоары пришли машины с телами застреленных демонстрантов, мы их тайно сожжем в крематории и вывезем пепел, но об этом узнают сразу же противники Чаушеску. Так что оснований свалить его самого и его правительство у претендентов будет более чем достаточно.
– Так крематорий – это твоих рук дело?
– Ну разумеется, – усмехнулся майор, сдержавшись, чтобы снова не назвать коллегу «девочкой».
– Вот тут мне и понадобится твоя помощь, которую ты мне обещал.
– Да. Слушаю, Мия.
– Те русские, которых я ищу, приедут в крематорий. Оповести своих подопечных, чтобы их взяли живыми. Зачем я полезу в твои дела со своим инструментом? Только нарушу порядок в делах, который ты так любишь.
– Конечно. Так и договоримся, Мия, – с излишней готовностью кивнул Дэкстер. – Я дам задание своим людям, чтобы они ждали любопытных гостей.
Народный рынок гудел, под остекленной высокой куполообразной крышей летали голуби, пахло сразу всем: и овощами, и фруктами, и свежим мясом, и пряностями. Здесь, с южной стороны, за стеклянной перегородкой и высокими стойками, Сергеев со своими спутниками затерялись среди любителей пива. Разговоры вокруг были оживленные, раскрасневшиеся от выпитого мужчины хлопали друг друга по плечам, много смеялись, что-то друг другу доказывали.
Станислав потягивал холодное немецкое пиво и больше смотрел по сторонам, чем на Яковенко и Ванича. Оба его невольных помощника заметно нервничали. Вот-вот для них все должно закончиться. Лейтенант, конечно, волновался о своей дальнейшей судьбе. Чем все закончится в стране, он представления не имел. Недавно пережитый страх смерти после покушения на него сотрудников Секуритате еще давал о себе знать. И где гарантия, что такая попытка больше не повторится? И если в стране изменится власть, то кем он, лейтенант Ванич, будет в глазах этой власти? Сейчас он просто спасает свою жизнь, а как посмотрит на это дело прокуратура и его начальство?
– Здравствуйте, – тихо сказал по-русски молодой мужчина, подошедший к столику с сигаретой в руках. – Дайте мне прикурить, я из посольства. Яковенко я знаю в лицо, а кто эти двое, Борис Иванович? Вы подтверждаете их личности?
– Да, – с готовностью ответил водитель. – Это Станислав Васильевич Сергеев…
– Достаточно, – перебил его мужчина, возвращая зажигалку и затягиваясь сигаретой. – Не надо фамилий. Вы, Яковенко и Ванич, останьтесь здесь со мной. Пока я с вами, вы в безопасности. А вы, Сергеев, выйдите из бара и пройдите по овощной линии в другой конец рынка. Там у газетного киоска купите сигареты «Опал». К вам подойдет человек, который вас знает в лицо. Пароль будет произнесен на немецком языке, вы ответите так же по-немецки. Пароль: «Вы не знаете, где можно купить два с половиной килограмма цветной капусты?», отзыв: «Купите лучше три килограмма брюссельской, она дольше хранится». Запомнили? Идите, только не спешите, ведите себя естественно.
Сергеев кивнул, не глядя на мужчину, потом допил свое пиво и двинулся к выходу. Значит, думал он, мной будут заниматься ребята из КГБ. Ясно, что это не дипломатический персонал. Хотя это и понятно, ведь дело серьезное и как раз по их линии. Это я в их дела случайно вляпался. Ох, чувствую, отчетов мне писать придется – не одну неделю.
Возле киоска толпились несколько человек, кто-то расспрашивал продавца о каком-то издании, кто-то покупал сигареты, двое спорили, развернув журнал с фотографиями киноартистов, кто-то просто курил в сторонке. Ни одной примечательной личности. Но стоило Станиславу купить пачку «Опала» и неторопливо начать ее распечатывать, как рядом, привлекая к себе внимание, кашлянул мужчина. Сергеев поднял голову.
– Простите, я вижу, вы тут хорошо ориентируетесь, – заговорил по-немецки незнакомец.
Станислав с некоторым удивлением рассматривал этого человека. На вид между сорока и пятьюдесятью, среднего роста, среднего телосложения, волосы и глаза… какой-то он весь непримечательный и средний, что ли. И в то же время в его взгляде чувствовалась власть и сила. Даже аура от него исходила сильная, властная. Ясно, что это тот самый человек из советского посольства в Румынии, который сейчас должен произнести слова пароля. Но он почему-то медлил.
– Я бывал здесь и раньше, – неопределенно ответил Сергеев тоже по-немецки.
– Хороший рынок, правда? – все так же негромко продолжал говорить незнакомец и почему-то упорно не называл пароля, а смотрел Сергееву в глаза. Нет, он успевал схватывать обстановку и за своей спиной, и, кажется, вообще вокруг. Причем не возникало ощущения, что у собеседника при этом бегают глаза. Просто быстрый взгляд, и снова он смотрит на тебя. Изучающе смотрит, испытывающе.
– Да, тут хороший выбор продуктов, – начал злиться Станислав.
Что, в самом деле, за игра? Встретились же, называй пароль, выслушивай отзыв и переходи к делу. Они, понимаешь ли, сутки без документов в прятки-догонялки играют со всеми спецслужбами Румынии, а он медлит. Не уверен? Так ведь посланный им в пивную человек сказал, что этот будет знать Сергеева в лицо. И тут же мелькнула ироническая мысль, что фамилия Сергеев очень распространенная. Может, этот мужчина знает другого Сергеева?
– Да, выбор на редкость хороший, – согласился мужчина. – Столица! Но в Тимишоаре, я слышал, с продуктами намного лучше. Там сытый район, богатый. Вы не знаете, где можно купить два с половиной килограмма цветной капусты?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Сергеев чуть было не запутался с отзывом. Но быстро собрался, взял себя в руки, ни жестом, ни мимикой не выдав своих чувств и своего настроения. Спокойно, даже чуть небрежно пожав плечами, ответил условной фразой:
– Купите лучше три килограмма брюссельской, она дольше хранится. – Подумав, он добавил уже от себя: – Под водку лучше брюссельская пойдет.
– Ну, это вы уже зря, – сказал по-русски мужчина, с интересом разглядывая Сергеева. – В таких делах вольности не приветствуются.
– Ну, знаете, – устало вздохнул Станислав, – сколько я уже нахлебался здесь за эти дни, что не особенно важно – одним нарушением больше, одним меньше. Да и нет у меня навыков по вашей линии.
– С навыками у вас, как я понимаю, все в порядке, – наконец улыбнулся собеседник. – Знаю, через что вы прошли тут