в кресле на кухне, хорошо хоть потушил сигарету.
В очередной раз пришла очередь Печорина.
– Я ни разу не любил женщину, которая принадлежала другому мужчине.
Онегин сделал глоток и стал засыпать прямо на полу. Маргарита, заметив это, попыталась его разбудить и уговорить уйти спать в комнату. Печорин с интересом наблюдал. Бутылка громко стукнула о пол, потому что её залпом допил Базаров.
– Ведьма, может, оставишь нашего нерадивого друга в покое? Ему и без тебя хорошо, – сказал он. – А помрёт – так это от горя. И не жаль.
– Ты бессердечное чудовище, Док. – Маргарита сказала это тоном, полным презрения. Базаров усмехнулся и молча удалился в комнату, где обычно ночевали Раскольников и Чацкий.
Онегин же пробурчал себе что-то под нос и на уговоры Марго не поддался. Она пожала плечами.
– Моя очередь. Так. Я ни разу не целовала мужчину! – сказала Мэл и не выпила. Выпила одна Маргарита.
Чацкий, сидевший без выпивки четвёртый круг, негодовал.
– А знаете что, я не целовал, но я выпью!
– Э нет, Малыш! – сказал Григорий, язык его заплетался, – надо по правилам.
– Тогда! Тогда!..
Несколько секунд Чацкий смотрел на Печорина, потом на сидящего слева Родиона, который уже клевал носом, просматривая новостную ленту, после чего Чацкий сделал глоток виски и поцеловал Родиона. Судя по лицам присутствующих, протрезвели в этот миг мгновенно и все.
– Русский поцелуй, прямо по Достоевскому! – оторвавшись от Родиона, возликовал Чацкий и бросился пить.
Раскольников вздохнул. Дождался, пока Александр поставит бутылку, посмотрел усталым взглядом на юношу, придвинулся к нему, (тут Печорин присвистнул, ожидая, что сейчас будет продолжение Содома) но Родион, сделав самое влюблённое лицо, хладнокровно прописал Чацкому апперкот в челюсть. Парня вырубило. Родион похрустел костяшками, поклонился и удалился в комнату. Смехом залились все. Кроме Чацкого, конечно же. Маргарита, посмотрев на это действо, сказала Мэл про свободный диван и тоже удалилась.
Игра закончилась. Нужно было либо оставаться, либо возвращаться домой. Мэл посмотрела на Онегина, на безразличного Печорина и пошла в коридор. Печорин последовал за ней.
– Юная леди, то, что ты сказала, правда? – донеслось девушке в спину.
– Ты о чём? – Мэл напряглась.
– Что ты никогда не целовалась, – вкрадчиво проговорил Искуситель, приближаясь к ней.
– Какая разница?! – встала в защитную позицию Мэл.
– Тише, успокойся, я просто спросил. Очевидно, ты это сказала, чтобы этот идиот заметил.
– Ммм… нет! Вовсе нет. У меня есть парень, которого я люблю, и я хочу быть с ним. А Онегин, он просто взрослый ребёнок. Он мне не нравится. Ни капельки.
– Хорошо, учту, – Григорий искренне улыбнулся.
– Ты применяешь на мне чары сейчас? – подозрительно прищурилась Мэл.
– Нет, вовсе нет, – заверил её Григорий с такой искренностью, какой никогда не демонстрируют по-настоящему честные люди.
– Понятно, – Мэл вздохнула как-то разочарованно.
– А что? Нужно? – тонко улыбнулся Печорин.
Девочка помотала головой, после чего сделала глоток виски.
– Фу, гадость! Ай, фу, какой горький! Бэ!..
– Мария, ты ребёнок, тебе рано пить виски, – мягко проговорил Григорий, не сводя с неё глаз.
Девочка морщилась. Печорин вдруг оказался совсем рядом с Мэл и внимательно посмотрел ей в глаза. Мэл поморщилась ещё чуть-чуть, затем, неожиданно для себя самой, порывисто обняла Печорина, а потом зажмурила глаза и коснулась губ Григория своими. Ответа не последовало.
Она приоткрыла один глаз, посмотреть на реакцию героя, но он только хитро улыбнулся, будто ожидая чего-то подобного, а потом закрыл глаза и впился в её губы уже по-настоящему.
– Хороший выбор, девочка, хороший, – выдохнув, прошептал он, когда минуту спустя они оторвались друг от друга. – Но именно так и совершаются большие глупости. Ложись-ка ты спать и не пей больше.
Григорий отстранился. Мэл покраснела и кивнула, после чего вновь обняла его.
– Что, ещё поцеловать? – подавив смех, спросил Григорий.
– Спасибо, – отводя глаза, проговорила Мэл.
– За что? – удивился Печорин.
– Ну, теперь я не чувствую себя неправильной, – почти шёпотом сказала Мэл.
– Это как? – не понял мужчина.
– Не важно…– Мэл махнула рукой и направилась в комнату. Сердце бешено стучало не то от глотка виски, не то от произошедшего. Но ей определённо становилось легче. Девочка помахала Печорину рукой и скрылась в дальней комнате. Вот и она первый раз поцеловалась. Да, не с парнем, о котором мечтала. Да, может быть, и не совсем настоящим парнем, но этот квест был закрыт. Наверное, так же целовались Виолетта и другие девочки. Видели бы, с кем, обзавидовались бы, – решила Мэл и моментально уснула.
Печорин ещё какое-то время постоял в коридоре, после чего решил всё же поехать домой. Хватит с него благотворительности на этот год.
Глава 20
Вот уже пять лет жильцов дома по адресу улица Металлургов, дом 2 занимала таинственная квартира на четвёртом этаже. Они знали, что в квартире живут две девушки, и если одну из них они видели достаточно часто, то другая практически не выходила из дома. Ребятишки рассказывали истории, что в той квартире живёт вампирша, и старались её выследить. Однако чаще всего нарывались на другую жительницу таинственной квартиры, которая иногда давала детям конфеты, а иногда обещала избить мокрым полотенцем, если ребятня ещё раз будет скрестись в дверь.
А детям всегда было интересно. С улицы было видно, что по всей квартире ночью и днём горели огоньки, словно там вечный Новый год. А от двери пахло сандалом, корицей и шоколадом.
Про девушку, что жила на виду, было известно, что её зовут Оксана. Она часто уезжала, и в такие моменты любопытные особи пытались дождаться, когда же из квартиры выйдет другая девушка. Ведь она должна была выходить хотя бы в магазин. Но дверь всегда была заперта.
А что касалось Анны, или, как Непримиримые называли её, Даллахан, ей было удобно в своём замкнутом мире. Общаться она предпочитала в сети, и мало кто мог догадаться о том, что за некоторыми известными анонимными аккаунтами стояла Анна. У Карениной было несколько блогов на русском, французском и английском языках, посвящённые феминизму и борьбе за права женщин. И больше всего Даллахан жалела, что в этой жизни на службе у Барыни у неё был лимит на действия и отсутствие свободы передвижений.
Барыня разрешила Анне устранять обычных мужчин, которые по каким-либо причинам избегали правосудия за жестокость, но не больше одного в месяц, поэтому девушке, которой так хотелось отомстить всем мужчинам, приходилось тщательно выбирать цель возмездия. Это был тот самый раз в месяц, когда Анна могла выходить из дома самостоятельно, по своим делам, а не по делам Непримиримых.
В остальное время