ли не под микроскопом. Журналисты знали почти о каждом моём шаге и интервью были почти регулярными. Но одно дело – рассказывать о новых песнях, клипах и концертах, и совсем другое – признаваться, что можешь всё это потерять.
«Распад звёздной пары!
Певица Кайл Янг и модель Итан Дэвис расстались. Об этом журналистам сообщила сама певица. Пара, которая вот уже три года сияла на звёздном небосклоне, двигаясь рука об руку, решила дальше пойти разными дорогами.
– Такие истории, к сожалению, не редкость. Мы провели вместе множество удивительных минут, и я благодарна Итану за всё, что он сделал для меня. Но, увы, наши дороги разошлись, – рассказала Кайл.
На вопрос, кто именно стал инициатором разрыва отношений, молодая звезда не ответила. По её словам, они не прекратят общение, поскольку их семьи дружат много лет, но все отношения будут носить исключительно приятельский характер.
– Чужими людьми мы в любом случае не станем, – подчеркнула певица.
Сам Итан Дэвис информацию пока не прокомментировал».
Разумеется, мы не могли обойти стороной и этот вопрос. Я не хотела ничего говорить про Итана – мне до сих пор при мыслях об уже бывшем парне хотелось свернуться в клубочек и пореветь. Но Айзек сказал, что рано или поздно это придётся сделать. И неизвестно, как вывернут ситуацию, если первое слово останется за Итаном. Хоть я и не верила, что тот будет мне хоть как-то вредить, но я решила довериться другу. Так что налепила на лицо фальшивую улыбку – и проговорила всю ту чушь про благодарность и приятельские отношения. Хотя, не такая уж это и чушь – мы действительно не сможем стать друг другу чужими, если вспомнить наше прошлое и тот факт, что его брат оставался моим лучшим другом.
Отбросив все газеты и журналы, с которых на меня взирала моя до тошнотворного довольная физиономия, я встала. Лейбл постарался на славу – частная клиника, в которую меня госпитализировали, была больше похожа на гостиницу. Одноместная палата люкс, конечно, не напоминала, но средний такой номер – вполне. Радовало и то, что больничная пижама не была похожа на эти страшные робы из бумаги, под которыми почему-то никто не носил бельё. Ну, по крайней мере, в кино дело обстояло именно так – завязки на спине и голые задницы. Ну, либо я смотрела не те фильмы.
Нет, я носила удобный костюмчик, состоявший из серой футболки и штанов, теплый синий кардиган и удобный тапочки. По сути, примерно также я одевалась дома, так что, если бы не одноместная койка и стойкий запах лекарств – можно было бы представить, что я у себя в квартире.
Вся палата была завалена цветами – от поклонников, лейбла и семьи. Ко многим букетам прилагались открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления. И я совершенно точно знала, что ни один из букетов не был от Итана. Он так и не вышел на связь, да я, если честно, этого и не ждала. Смириться с его уходом получилось быстро, словно я действительно подсознательно ждала, что так и случится. Было больно – очень, но от этого менее предсказуемым его уход не стал.
Зато Айзек был рядом – почти постоянно. Он уезжал только чтобы решить те дела, где его присутствие было необходимо. В остальном он оставался – сперва в моей квартире, а потом и в больнице. Врачи шутили, что можно было бы поставить в палату вторую кровать, но Дэвис с ухмылкой отвечал, что ему хватало и дивана. А то, что он был ему малость коротковат – ну, это уже детали.
До операции у меня ещё было около суток, столько же я уже провела в больнице. Хотелось лезть на стенку – от безделья, нервов и тревоги. Скорее бы уже всё закончилось, господи.
Не в силах сидеть в четырёх стенах, вышла из палаты. Айзек не рекомендовал этого делать – ни к чему провоцировать людей, который могли бы сфотографировать меня и отправить снимки журналистам. Но, с другой стороны, все и так знали, что я в больнице, так к чему таинственность? Выглядела я не так чтобы сильно плохо. Так что – хрен с ними, с папарацци, пусть снимают.
Побродив по коридорам и не встретив ни одного человека с фотоаппаратам или хотя бы телефоном, села в кресло перед своим одноместным номером. Интересно, а как всё пройдёт? Я буду что-то чувствовать? Хотя, общий наркоз – это когда усыпляют, верно? Говорят, после этого отходят хуже, чем после пьянки. Жесть. А после? Когда я смогу понять, как всё прошло?
– Привет.
Женский голос рядом заставил меня вздрогнуть и повернуться. Рядом сидела худенькая девушка с рыжими волосами и ярко-зелёными глазами. Типичная ведьма! Об этом говорила и широкая улыбка, с которой она рассматривала меня.
Ясно. Возможно, Айзек был прав и люди с камерами меня всё же настигли.
– Привет, – вежливо кивнула я, думая, как бы улизнуть в палату так, чтобы это не показалось невежливым.
– Я – Даниэлла, но можно просто Дани, – протянула она мне руку, – А ты?
Хм…или не прав?
– Кайл, очень приятно, – ответила, сжимая протянутую ладонь.
– Красивое имя, – отметила рыжая всё с той же улыбкой, – Не Кайла? Или Кайли?
– Нет, – покачала я головой, – Именно Кайл. Знаю – это имя чаще всего дают мальчикам, но такие вот у меня родители.
– А ты прикольная. И мы, судя по всему, соседки. Вон там, – кивок на соседнюю палату, – Мои пенаты.
– Выходит, что так, – отозвалась я, держась всё ещё настороженно.
– Ты тут с чем? – не дожидаясь моего ответа, Дани добавила, – У меня липома.
– Эм…а что это?
– Обычный, доброкачественный жировик. Я бы, может, и не парилась, но из-за работы часто хожу в купальнике, не хочу, чтобы на мои шишечки косились всякие.
Она была странной. В том смысле, что слишком открытой и приветливой. Это смущало, но при этом как-то даже располагало к себе. И, что интересно – кажется, Дани совершенно не представляла, кто я такая. Не то, чтобы меня должен был знать каждый, но всё же.
– А что у тебя за работа? – спросила я, вдруг заинтересовавшись, – Ты – манекенщица и участвуешь в показах купальников?
Рыжая звонко расхохоталась – так, что в нашу сторону повернулись все, кто находился в коридоре. А что я такого сказала?
– Мне приятно такое сравнение, но нет. Я – морской биолог, работаю в заповеднике касаток в Ванкувере.
– Ого, – только и смогла выдохнуть я, – А как тебя сюда занесло?
– Ну, я