шестьдесят дней в году.
– В следующий раз так и сделаю, – вяло огрызнулась Кайл.
Ясно, расшевелить её будет не так просто, как я думал. Повезло, что я был упорный. Поэтому, схватив подругу за локоть, рывком поднял её на ноги.
– Эй, что за дела? – попробовала она возмутиться.
– Пошли, сделаю тебе какао. И накормлю хоть чем-то. На тебя смотреть страшно – отощала ужас как.
– Ну спасибо, никогда я ещё не была настолько уверена в своей привлекательности, – буркнула Кайл, но позволила увести себя в дом.
В холодильнике было пусто. На полке лежала упаковка хлеба, в боковом ящике на дверце – парочка яиц. И всё. Не понял. А что она ела все эти дни? Пошарил по ящикам – какая-то овсянка, которую явно пока было выкинуть, несколько проросших картофелин. Что. Она. Ела?
– Так, – я медленно повернулся к осунувшейся девушке, – У тебя есть три секунды на то, чтобы сказать, что ещё утром тут был полный холодильник еды, просто ты всё схомячила.
Кайл дёрнула плечом, но промолчала. Я чувствовал, как внутри всё начинало закипать.
– Кайл… – начал было я, но она меня перебила:
– У меня нет аппетита. Я пыталась что-то съесть, но еда лезет обратно. Понимаешь? Нет у меня сил на всё это дерьмо, когда моя жизнь катится в чёртову пропасть!
Последние слова она чуть ли не выкрикнула мне. Хорошо хоть не выплюнула их в лицо – Янг предусмотрительно не подходила ко мне слишком близко и нервно заламывала пальцы. Тонкие, красивые, музыкальные пальцы.
– Кайл, – повторил я, но чуть мягче, – Ничто никуда не катится. Не драматизируй. Всё будет в порядке.
– Итан бросил меня! – вскинула она на меня глаза, – Как ты можешь после этого говорить, что всё в порядке? Всё не в порядке!
Я выдохнул сквозь стиснутые зубы. Нет, я догадывался, что идея расстаться была не обоюдной и принадлежала кому-то одному. Но всё же надеялся, что это было очередной блажью Кайл. Типа не хотела обременять любимого человека уходом за ней. До последнего не хотелось верить, что мой брат – свинья. Ошибся.
– Итан просто растерялся, – я не был бы собой, если бы не попытался его выгородить, – Он вернётся.
Кайл усмехнулась. Жест получился нервным и резким.
– За всё время он написал мне всего одно сообщение. Сказал, что это для него большой удар и ему надо подумать. Удар! Для него! Как будто это его карьера оказалась под угрозой! Ему нужно ложиться под нож, при этом, даже не зная – поможет это или нет!
Кажется, моя вера в брата таяла с каждой секундой. Так облажаться – это нужно быть просто нереальным имбицилом. Я бы так точно не смог. Даже при всём желании не сумел бы поступить так с любимым человеком.
Словно прочитав мои мысли, Кайл продолжила:
– Я чувствовала, что нечто подобное будет, просто замечать не хотела. Мне казалось, что это такой период. Знаешь, когда эмоции приходят волнами – то позитивными, то негативными. Я видела лишь хорошее, не замечая, что он всё чаще выбирает работу, а не меня, что ходит на вечеринки и ночует не дома. Но потом он приходил – и я забывала о том, что от него пахнет алкоголем и женскими духами. Он ездил со мной в тур – и казалось, что всё хорошо. Но, видимо, только казалось. Такое бывает. Любовь проходит. Просто его прошла чуть раньше. Сломалась под гнётом обстоятельств.
Я смотрел на Кайл – бледную, с синяками, но всё равно такую родную. Очень хотелось с ней не согласиться, но не получалось. Может, потому что я и сам себя обманывал, говоря, что всё хорошо. Нет, братец никогда не изменял своей девушке, но, возможно, все мы пропустили тот момент, когда отношения начали его тяготить. Вот только он почему-то не уходил. И я думал – перебесится, переспит с этими мыслями и всё будет хорошо. Думал, ага.
– Чего ты молчишь? – спросила Кайл тихо.
– Слова подбираю, – буркнул в ответ, глядя перед собой.
– Какие?
– Цензурные.
– Ааа, – протянула она.
Чуть помолчав, подруга отметила:
– Знаешь, его можно понять. Кому нужна немая девушка.
Я не смог удержаться от саркастической усмешки:
– Ты даже не представляешь, сколько парней с тобой бы сейчас не согласилось. Многие мечтают, чтобы их половинки чуть чаще молчали.
– Айзек!
Я добился этого – эмоции. Да, не самой яркой – так, всего лишь намёк на возмущение, но она была. Значит, не всё потеряно. Да, расставаться с любимыми тяжело – не то, чтобы я знал это, ведь никогда не встречался с любимой девушкой, но всё же. Это можно было пережить. Да, нужно время, да, будет болеть ещё долго. Но рано или поздно она сможет это всё забыть. Для лечения разбитого сердца операция была не нужна. А вот про её голос я не мог такого сказать.
– Почему ты сбежала? Дело ведь не только в Итане. Ты до сих пор не дала согласия на операцию.
– Я ещё ничего не решила, – отозвалась блондинка равнодушно.
– Кайл, ты что, не понимаешь, что медлить нельзя? Нам дорог каждый час!
– Я ещё ничего не решила, – упрямо повторила она, поджимая губы.
Ладно, зайдём с другого бока. Скрестив руки на груди, я сообщил:
– Если мы не появимся в больнице через два дня – лейбл разорвёт контракт. И даже я не смогу вытянуть тебя из этого и отсудить хоть что-то. Тебя выкинут на улицу, Кайл. Ты этого хочешь?
Я видел, как она вздрогнула. Нет, терять всё она явно не хотела. Но почему тогда так упрямилась?
– Ты боишься операции? – предположил я.
Подруга покачала головой и всё же призналась:
– Не только. Я боюсь, что результата не будет.
Приплыли, блин.
– Что за глупости? Врачи же сказали, что проблем возникнуть не должно.
– Но и гарантий никто не даёт.
– То есть ты предпочитаешь вообще не рисковать? – я начал злиться, – Предпочтёшь зарыть голову в песок и сделать вид, что ничего не случилось, а говорить ты не можешь, потому что не хочешь? Так, что ли?
– Пусть лучше так, чем лечь под нож – и узнать, что всё было зря!
– Ты дура? – прямо спросил я, отбрасывая все фильтры, – Нет, я знал, что ты блондинка, но, чтобы до такой степени… Как можно не понимать, что в такой ситуации нужно хвататься за любую возможность? Кайл, ты не первый музыкант, который столкнулся с этим. И уж точно не будешь последней. Но ты точно окажешься дурой, если не согласишься на