Но Хейфец лишь нагнетал обстановку. Я буквально физически ощущала эту давящую тишину. Мне пришлось до боли прикусить губу, чтобы не начать кричать, чтобы прекратил эту пытку! Он просто издевается и играет на нервах.
— Стас, что ты хотел? — я все-таки не выдержала.
— Хотел…, — протянул задумчиво мужчина. — Выпьешь со мной?
Сегодня мне все настойчиво предлагают выпить. Со Стасом я точно пить не буду.
— Нет, спасибо.
— Что нельзя? Ты же не на работе или…, — не договорил предложение, но по его улыбке было ясно, что за «или» он имеет в виду.
Меня зацепила эта реплика. Сильно. Больно. Хлестко, словно пощечина. Я втянула воздух носом. Мужчина заметил мою реакцию и взъерошил волосы на голове.
— Бл*ть, прости, взрослая.
— Тебе незачем извиняться, — холодно ответила. — Что ты хотел? Мне пора домой.
Стас встал с кресла и подошел к бару, плеснул виски в стакан. Сделал несколько глотков.
— Теперь между нами все вот так будет, да? — указал рукой на меня и на себя.
— Как «так»?
— Напряженно, отстраненно, неестественно. Выбирай, что хочешь.
— А, разве было по — другому? — спросила и в глаза мужчине посмотрела.
Хейфец допил виски и поставил стакан на стол.
— Не было, ты права. Но могло бы быть.
— Стас, я думала, что ты не из тех, кто живет прошлым или о чем — то сожалеет, — улыбнулась, поддевая мужчину.
— А ты ни хрена не знаешь обо мне, Ника, чтобы выводы такие делать, — сказал мужчина таким тоном, от которого кожа покрылась мурашками.
Мне даже стыдно стало. Зачем я это сказала, сама не понимаю.
— Ты прав, извини, я не хотела тебя обидеть.
Между нами снова повисла тишина, которую нарушало лишь наше дыхание. Медленно Стас начал подходить ко мне. Я хотела отойти от него, увеличить расстояние между нами, но осталась стоять на месте.
Мужчина остановился так близко, что при желании я могу пересчитать все его ресницы.
— Ты почему ко мне не пришла? Если тебе нужны деньги, я бы дал.
— Я знаю, — тихо отвечаю и в глаза ему смотрю.
— И все равно к нему пошла, — на губах мужчины появилась печальная улыбка.
— Да…
— Я знаю, что многие обо мне говорят, обидные вещи. Называют бабником и сволочью. И это правда. Но тебя, взрослая, я бы не обидел.
— Зачем ты все это говоришь? — спрашиваю, а у самой, словно стекла в горле, дышать больно.
— Когда я пью, я всегда много ненужного говорю, — отшучивается Стас.
Я улыбаюсь, но улыбка натянутой выходит. Ведь по глазам вижу, что он не хочет шутить… И продолжает стоять так близко… Смотрит внимательно.
— Ты говорила, что я ни о чем не сожалею, — он кладет руку мне на щеку и большим пальцем очерчивает губы. — Сожалею, взрослая, п*здец, как сожалею.
У меня дыхание перехватывает от его касаний, от таких честных и запретных слов. Он не должен всего этого делать! И я не должна стоять истуканом.
— Не надо, — дергаю головой, чтобы ладонь убрать.
И он убирает, засовывает руки в карманы и отходит на несколько шагов назад.
— Понял.
— Я пойду, уже поздно…
— Не буду предлагать подвести, — ухмыляется и подмигивает.
— До встречи, Стас.
— Пока, взрослая.
Не оборачиваясь, я быстрым шагом вышла на улицу. Когда села в автобус, только тогда смогла спокойно дышать. Сама не знаю почему так отреагировала на слова Стаса… Наверное, потому что тогда хотела именно к нему пойти. Мне его кандидатура казалась более подходящей, если можно так выразиться. Но я рада, что все вышло так, как вышло именно с Касьяном… Я ни о чем не жалею. А реагирую на Стаса так, скорее всего, из — за чувства вины.
* * *
Когда приехала домой, то первым делом пошла к тетке и ее мужу уроду. Без стука зашла в дом, знала, что эти мерзкие людишки дома.
Они сидели на кухне и ели борщ. Надеюсь, они подавятся.
— О, приперлась, как к себе домой, вы посмотрите! — выплюнула тетка.
Я подошла и молча положила деньги на стол.
Паша тут же схватил купюры, обслюнявил пальцы и стал считать.
— Где остальное? — поднял на меня свои красные глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Остальное будет, когда вы заберете заявление.
— Мы так не договаривались! — заорал мужчина.
Он так резко встал со своего места, что стул отлетел. Мне было страшно. До дрожи в коленях. Но я не подавала вида. Прямо встретила его взгляд и холодно улыбнулась.
— А я поменяла условия договора.
— Слышь, ты сука…
— Это ты меня послушай! Будет либо так, либо никак. Я же знаю, что тебе деньги нужны и в твоих же интересах забрать заявление, как можно быстрее.
Паша молчал, видимо обдумывал варианты. Понял, что я свое решение не поменяю.
— Хорошо, — процедил сквозь зубы. — Но если ты надумала на*бать меня, Ника…
— Я свое слово сдержу.
— Тогда готовь вторую часть бабок. А теперь пошла вон из моего дома!
Они осквернили наш дом, в котором мы так были счастливы. Даже если мы вернем его, то я никогда не смогу здесь жить… Не после них.
Пришла домой, приняла душ и легла на новый диван, который купили. Ох, ты ж. Как приятно спать, когда ничего не тыкает в спину.
Димка играл в планшет, а баба Тома уже похрапывала. Я улыбнулась. Такая идиллия.
Взяла телефон и открыла сообщения. Прикусила губу. Написать Касьяну или нет?
«Спокойной ночи»
Быстро настрочила смс и отправила. Телефон откинула от себя, словно он меня ужалил. Черт возьми, не стоило писать! У нас с ним не такие отношения, чтобы слать друг другу послания. Какая я глупая.
И какого же было мое удивление, когда телефон пиликнул, сообщая о входящем смс.
«Сладких снов, Мышка»
Три слова от которых сердце начало странно вибрировать в груди, а улыбка не сходила с лица…
С утра пришла комиссия из школы: завуч, классный руководитель и еще один учитель. Я так нервничала, что вся встреча прошла, словно в тумане.
Комиссия посмотрела комнату Димы, его рабочее место, затем походили по дому, проверяя удобства. У меня внутренности скручивало узлом, стоило подумать, что им что — то не понравится…
Но все прошло хорошо! Я пребывала в шоке, не могла поверить в услышанное. Искренне поблагодарила педагогов и только тогда мы с бабой Томой выдохнули.
— Я все же думаю, надо переклеить обои, баб Том.
— Зачем? Эти фифы ушли, хай висят.
— Ну, чтобы красиво было. Сколько они уже у Вас?
— Вероничка, хватит деньги тратить на мою халупу. Лучше под матрац откладывай, чтобы на черный день тебе с Димой было.
— Баба Тома, под матрац уже никто ничего не откладывает, все держат на картах.
— Ну и зря! — фыркнула женщина. — Так целее будет. И вообще, ты мне зубы — то не заговаривай. Давай иди грудку мне перекопай, посажу что — нибудь!
Я вышла на улицу и потянулась. Погода такая хорошая. Кас написал, что ждет меня вечером у себя. И мне стыдно признать, я ждала этой встречи с нетерпением. Вроде не видела день, а уже соскучилась ужасно.
Ох, не к добру это все.
Я взяла лопату и стала копать огород, размышляя над тем, как правильно и грамотно сделать ремонт. Наверное, нужно нанять профессионала, чтобы помог. У бабы Али внук, кажется, строитель, может, к ней обратиться?
Я была так погружена в мысли, что не сразу услышала, что меня зовут. Обернулась к забору и увидела Пашу, который откровенно таращился на мою задницу в шортах.
— Я забрал заявление, чтобы вечером бабки были, — сказал и поковылял к себе.
А на моем лице расцвела улыбка. Сейчас мне казалось, что жизнь наконец — то начала нам улыбаться! Мы со всем справимся. Обязательно.
14
Вероника
Два месяца спустя…
— На следующей неделе проведем самостоятельную работу, посмотрю, как вы материал усвоили! Всем хороших выходных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я начала собирать тетради и учебники в сумку.
— Ника, пойдешь с нами в кафе через дорогу? — спросила Оля.