— Что вы! — обиделся за начальство завхоз. — Редактор — кристальной души человек.
— Тогда с какой такой стати этот кристальной души человек решил, что деньги украли именно вы? — поинтересовался я.
— Действительно, почему? — поддакнул Пётр. — На то есть какие-то основания?
Гражданин Калюгин громко вздохнул как больная лошадь.
— Редактор думает, что есть. Дело в том, что по его мнению я живу… как бы это сказать — не по средствам. Даже назвал меня жуиром!
Я внимательно оглядел его, прямо скажем, не особо богатый прикид. На богатея Калюгин не тянул. Нет, если вспомнить подпольного миллионера Корейко из «Золотого телёнка», можно провести какие-то параллели, однако завхоз всё равно не производил впечатления финансового гения. Обычный запутавшийся мужчина средних лет.
— Поясните, пожалуйста, — попросил я.
— У каждого человека есть свой грех, своя страсть. У меня таких страстей две: вино и женщины. И то, и другое требует денег, иногда — много денег, тем более сейчас я встречаюсь с такой женщиной! — Он мечтательно закатил глаза. — Вы бы только видели её!
— И эта женщина вам дорого обходится? — закончил за него я.
— Увы, — сокрушённо развёл руками дамский угодник. — Вы только не подумайте о ней ничего плохого, она — девушка скромная, просто это моя дурацкая натура пускать пыль в глаза… Тем более, кто она, а кто я!
— И кто же она? — нетерпеливо перебил его эмоциональные возгласы я.
— Я бы не хотел впутывать её в это дело. Поверьте, она здесь совершенно не при чём, она — богема! Возвышенная особа! Все эти дурацкие вещи вроде денег, материальных благ — для неё не имеют ни малейшего смысла. Она выше всего этого…
— Так какого хрена вы, как только что сами выразились — пускали ей пыль в глаза? — удивился Паша.
— Я не сразу понял глубину её души.
— Давайте отставим душу в сторону, а то мы зайдём в такие дебри, что потом не выберемся, — предложил я. — Итак, ваш редактор решил, что вы украли вчера крупную сумму из средств газеты и потратили на любовницу — я правильно понимаю ситуацию?
— Да, — подтвердил он.
— Где находились деньги?
— В кабинете редактора имеется сейф, Ну как сейф, одно название, хотя я и предупреждал редактора, чтобы он его поменял.
— Чем же так плох этот сейф?
— Замками. Этот сейф любой ребёнок гвоздём откроет.
— Допустим. Давайте поговорим насчёт вашего алиби — оно у вас есть?
— Есть, наверное… — как-то не очень уверенно произнёс Исидор.
— Так есть или наверное? — строго спросил я.
— Не знаю, как сказать: вчера я так набрался, что даже не помню, как и когда пришёл домой.
— И где вы соизволили набираться?
— В «Византии».
Услышав знакомое название, я посмотрел на Петра, тот кивнул: в этом ресторане гуляла гражданка Эмма Розовна Филькенштейн с супругом в тот злополучный вечер, после которого их хату обнесли нехорошие люди.
И почему бы не предположить, что деньги из редакции спёрли всё те же самые злодеи?
Слишком много совпадений…
— Так-так, вечер становится томным, — задумчиво произнёс я. — Кто может подтвердить, что вы там были?
— Много кто — например, официанты, моя дама сердца и её знакомые.
— Что за знакомые? Говорите, коль начали! — гневно наехал я. — Мы ведь всё равно докопаемся.
— Ваша взяла! — сдался завхоз. — Вижу, выбора у меня не остаётся. Вчера я ужинал вместе с несравненной Маечкой Гуревич — это она покорила моё сердце.
— Если не ошибаюсь, Гуревич — ассистент режиссёра, — вспомнил я.
С ней мы с Петром встретились, когда узнали, что в нашем городе снимается кино. Она даже предложила нам сыграть в эпизоде, но мы героически отказались.
— Да, она — первая и, пожалуй, главная помощница самого Петрова-Рыбкина. Кстати, вчера я имел честь быть представленным ему и даже — вы не поверите, Игорю Бужскому! — с придыханием сообщил завхоз.
Выпытав остальные детали, мы посадили его писать заявление, а сами принялись обсуждать план оперативных предприятий по этому делу.
— Итак, надо навестить редакцию, опросить всех сотрудников… — начал я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Беру это на себя, — вызвался Паша.
— Хорошо. Ещё нужно прошерстить «Византию», пробить тамошних официантов и прочую обслугу. Возможно, кто-то из них наводчик.
— Я знаю тамошнего управляющего, — сказал Пётр.
— Тогда ресторан на тебе, а я поговорю с представителями богемы, — резюмировал я. — Вечером встречаемся и обмениваемся впечатлениями.
— Замётано! — кивнул Паша.
Начать я решил с подруги завхоза — гражданки Гуревич. Она в прошлую встречу сказала, где её можно найти, и я отправился в гостиницу «Большая Московская», надеясь застать ассистентку режиссёра на месте.
Мне повезло: погода сегодня оказалась неподходящей для сьёмок, и Майя была у себя в номере, который снимала на пару с ещё одной женщиной.
Память у гражданки Гуревич была что надо, она узнала меня сразу:
— Вы из уголовного розыска? Что, надумали сняться?
— Увы, — развёл руками я. — Сегодня я по другому делу.
— Даже так? — удивилась она. — И чем я смогла заинтересовать уголовный розыск?
— Скорее не вы, а ваш знакомый — Исидор Калюгин.
— Боже мой, а по виду приличный человек. Чего он такого натворил?
— В редакции газеты, где он работает, произошла кража. Я хочу проверить его алиби.
— Проходите. Только простите — я недавно встала.
Мы прошли в номер. Она полулегла на подушки, неприбранной кровати, а я сел в кресло напротив. Подруга Майи, узнав, кто я, попрощалась и вышла.
— Зря отказываетесь сниматься, — заметила Гуревич. — У вас очень интересный типаж. Думаю, камера вас полюбит.
— Спасибо, но я предпочитаю свою работу. Тем более, у вас есть своя звезда — Игорь Бужский.
— О, да! Бужский — уникален. Он очень органичен, не играет в кадре, а живёт.
— Вчера в ресторане он находился с вами за одним столом?
— Подсел буквально на минуту: надо было обсудить кое-какие детали, а потом вернулся к себе. Бужский — настоящий джентльмен.
— А во время этого разговора Калюгин не мог обмолвиться насчёт денег, которые хранятся в редакции.
— Вроде бы нет. Да и с какой стати ему затрагивать эту тему? Он прекрасно знает, что меня в мужчинах привлекает совершенно иное?
— И что же?
— Мужской магнетизм, — она внезапно привстала с кровати и опустилась ко мне на колени.
Я ощутил её горячие дыхание над ухом.
— Такой как у вас, — прошептала она. — Поцелуйте меня.
— В другой раз.
Я встал вместе с ней и аккуратно переложил её обратно на кровать, а сам вернулся на кресло.
Гуревич это не смутило. Она приняла соблазнительную позу и, откинув полу халата, продемонстрировала белоснежное бедро правой ножки.
— Заканчивайте этот стриптиз, — попросил я. — Поберегите ваши чары для кого-то другого. Например, для вашего друга Исидора.
— Хам! — пробормотала Гуревич. — Хам и мужлан! Впрочем, все вы — мужики, одинаковые. Этот ваш Исидор вчера так напился, что мне пришлось сажать его на извозчика, чтобы тот отвёз моего…. кавалера домой. Боже мой, это так унизительно!
— Зато по-товарищески, — подмигнул ей я.
Версия завхоза подтверждалась. Похоже, он действительно вчера перебрал лишнего. Вряд ли бы ему удалось обмануть свою опытную подругу.
— Знаете что — Быстров! — сказала она. — Я могла бы на вас крепко обидеться и это было бы очень правильно с моей стороны, но… я даю вам второй шанс. Мы пробудем в Ростове ещё неделю, осталось отснять всего пару сцен… Вы ведь не дурак и должны понимать, к чему я клоню?
— Я вас понимаю, — ухмыльнулся я. — Но у меня есть любимая жена, и я буду ей верен.
— Значит, я в вас ошиблась, и вы действительно дурак, — разочарованно произнесла Гуревич. — Остаётся лишь только позавидовать вашей супруге.
Выйдя из её номера, я вдруг осознал, как давно не видел Настю и как же по ней соскучился. Захотелось бросить всё, сесть в поезд до Москвы и хотя бы разок обнять любимую.