Девушка начала рассказывать, как с первого взгляда поняла, какой он умный и целеустремленный, а также сильный и красивый.
– Просто скажи, зачем я тебе нужен? – вдруг выпалил он, удостоверившись окончательно, что ничего особенного в ней нет.
– Ты мне? – от явной неожиданно на ее лице появилось возмущение.
– Ты мне точно не нужна, – немного грубо, безразличным тоном произнес он, – вот и ответь мне, что ты хочешь получить от меня?
– Мне очень жаль, если ты думаешь, что деньги для меня самое главное.
Она изо всех сил старалась казаться расстроенной, но это его никак не впечатлило, а только больше раздражало.
«Ты еще глупее, чем я думал!»
– Я ни слова не сказал о деньгах. Но спасибо, что ответила.
– Зачем вообще весь этот разговор? – поняв, что сделала ошибку, продолжала играть она.
– Я просто хотел узнать для себя.
Он взял бокал и сделал глоток вина, а затем прозвучала отрепетированная годами реплика:
– Допустим, я бедный поэт, странствующий по миру за счет денег за публикацию моих стихов, я тебе все еще интересен?
– Это неправда.
– Вот как! А кто же я?
Он на мгновение заинтересовался, но она снова его разочаровала:
– Ты очень состоятельный человек, который страшно боится открыть кому-то свое сердце.
– Боже ты мой, ко всем твоим недостаткам можно добавить чтение дешевых романов?
Доминику явно все это наскучило, и он решил, что продолжать, пожалуй, не стоит.
– Недостатков? – вспылила Мелисса, – Да я само совершенство.
– Я думаю, только для своих родителей, ведь именно они прививали тебе это с детства.
– С меня хватит, – она вскочила словно ужаленная.
«Я тебя обидел? О боже, какой ужас, – упивался он собой. – Но все же я добью!»
– Послушай, – очень спокойно сказал Доминик, – у меня есть к тебе только одно предложение, – девушка заинтересованно замерла, – здесь недалеко есть отель, я заплачу за один час сколько скажешь.
«И нокаут!»
Девушка обиженно повернулась и направилась к выходу.
– Прощай! – лишь тихо сказал он ей вслед.
– Что ты сделал с бедной девушкой? – вдруг прозвучал за спиной знакомый голос брата.
– Гэбриел, я рад, что ты согласился прийти.
– Я не понимаю, если у тебя свидание, зачем тебе я?
– Садись.
Доминик светился от прекрасного настроения, и его брату нравилось, когда он был таким.
– Я заранее знал, что свидание будет неудачным, поэтому решил, что лучше не пропадать вечеру, и позвонил тебе.
– Мне приятно, но что это за девушка?
– Сегодня днем познакомились, но за ужином поняли, что не подходим друг другу.
– Ты опять играл роль грубияна?
– Еще какого, – зловеще улыбался Доминик. – Ну, как твои дела?
– Все прекрасно, еще два месяца осталось.
– До чего? – не сразу поняв, переспросил Дом.
– Как до чего, до родов, конечно.
Он легко заметил усталость на лице брата, но все равно был рад за него.
– Я думал, с первенцем Элиза капризничала, но понял, что это были цветочки. Она даже не хотела меня к тебе отпускать, мне пришлось дождаться, пока она заснет.
Доминик взял бутылку и налил в чистый бокал брату вино.
– Бесит?
– Нет, я же понимаю, что все это временно. И если честно, мне даже приятно выполнять ее желания.
– Я, наверное, не смог бы.
– Ты так думаешь, конечно, смог бы.
– Я рад, что ты так думаешь.
– Так что с этой девушкой не так? – вдруг спросил Эл.
В это время подошел официант и принес заказ, Гэбриел вопросительно взглянул на брата.
– Теперь понял?
– Ну и что тут плохого, что девушка любит деликатесы?
– В том-то и проблема, что она их раньше не пробовала.
– Ты слишком перебираешь, совершенств не бывает.
– У тебя же получилось. Я хочу как у тебя: один раз увидел и больше ни об одной думать не смог. Словно нашел часть себя.
– Ты же прекрасно знаешь, что у меня все было не так!
– Как нет, я же помню, как ты всегда отказывался идти на студенческую вечеринку, зная заранее, что там будет она. А вы тогда едва были знакомы. Еще и меня отговаривал.
– Она мне сначала страшно не нравилась, я думал, что она еще одна пиявка, охотящаяся на наше состояние, и лишь поэтому отказывался. А потом однажды мы столкнулись с ней в библиотеке университета, и тогда я в прямом смысле попал, поняв, что ужасно ошибался на ее счет. Она была такой начитанной, за полгода в университете она ориентировалась в библиотеке лучше, чем я за два. Мы разговаривали обо всем, и мне всегда было интересно выслушать ее мнение до конца. А знаешь, что больше всего мне в ней тогда понравилось?
– Что?
– Искренность, – умиляясь, Гэбриел улыбнулся. – Сначала у меня было чувство, что она не достойна тебя, после знакомства поближе, я понял, что ты не достоин ее. Но сделать ничего не мог, ведь она грезила тобой, несмотря на то, как хорошо нам было в компании друг друга, она всегда интересовалась тобой. Меня это поначалу бесило, но вдруг мне страшно захотелось, чтобы она просто была счастлива, даже пусть с тобой. Наконец поняв, что она тебе явно не интересна, я много лет мечтал, что настанет день, когда она будет моей. И он настал.
– Я же и говорю, что хочу как у вас.
– У каждого своя история.
На следующий день Доминик пришел в свой банк, собрал утреннее совещание и начал выслушивать начальников отделов. Все казалось ему таким монотонным, он медленно встал, подошел к окну и мельком взглянул на стоящий возле него большой глобус. Крутанув его, он закрыл глаза и ткнул в него пальцем. Открыв глаза, он прочитал: Бразилия. Постояв еще несколько минут, он резко развернулся к подчиненным и произнес:
– Я уеду на некоторое время, вы справитесь без меня?
Вернувшись из путешествия, он поехал на любимый пляж серфингистов. Волны его не разочаровали, погоняв адреналин, после очередного засасывания волной он подплыл, лежа на доске, к берегу. Встав на ноги, он взял доску под руку, вышел из воды, но ему на глаза попалась девушка, которая тоже выходила из воды. Доминик уверенно направился к ней.
Глава 17
– Не может быть, чтобы ты не любил SPA!
– Не люблю! – напрочь отказывался Доминик.
– Когда ты сказал, что каждый четверг с друзьями играешь в покер и тебе этого не хватает, я с удовольствием составила тебе компанию и научилась играть, – упрекала она, – теперь, когда я говорю, что люблю с друзьями ходить в SPA-салоны, ты отказываешься составить мне компанию. Это даже нечестно с твоей стороны.
Он понимал, что это правда, а значит придется уступить.