Эбби отстраниться и раздраженно закатить глаза.
— Перестань. Я всего лишь немного выпила.
— Немного? В тебе целая бутылка крепкого вина. Алкоголя, Эбигейл. О чем ты вообще думала, когда…
— У тебя есть ещё одна бутылка?
Господи, эта женщина сведет меня с ума.
— Тебе одной мало? Ты еле на ногах стоишь.
— Мне ― вполне достаточно, ― она улыбнулась, а затем начала поочередно заглядывать в шкафчики, ― а вот тебе не помешает немного расслабиться.
— Здесь нет алкоголя.
— Но одну бутылку я всё же нашла, ― не унималась Эбби. ― Значит, есть вероятность, что найду и вторую.
Она задумалась, а затем широко улыбнулась и быстро взбежала по ступенькам.
— Эбби! Черт… ― сорвался следом. ― Не бегай по лестнице!
— Не становись занудой! ― крикнула она, оказавшись на открытой палубе.
— Если ты не будешь слушаться меня, то упадешь за борт!
— Мм―м… а ты спасешь меня, как истинный герой? ― промурлыкала и, ухватившись пальцами за корпус, внезапно взобралась на самый край.
Почувствовал, как сердце сжалось от страха.
— Прошу, слезай. Если мы налетим на волну, и ты не удержишь равновесие…
— …то я упаду за борт, ― скучающе закончила она. ― Да―да, ты уже говорил что―то подобное.
— Дай мне руку, ― вытянул свою ладонь, очень надеясь, что она примет разумное решение. В противном случае ― держите меня Небеса, но я клянусь, что привяжу эту ненормальную к кровати до тех пор, пока мы не приплывём!
— Ты постоянно ищешь повод коснуться меня, ― её улыбка стала шире, и она слегка наклонилась, соблазнительно прикусив губу, ― но в этот раз тебе придется сначала меня поймать.
— Я не собираюсь играть с тобой в эти игры… ― Эбби выпрямилась и, не обращая на меня внимания, стала пробираться в сторону бака4. ― Что ты делаешь? Вернись! Это не… дьявол!
Одним ловким движением забрался наверх, во всей этой ситуации радуясь одному единственному обстоятельству ― всего несколько минут назад я решил ненадолго сбавить скорость.
Спасибо, Господи, что ты вложил в мою голову такую светлую мысль, а теперь, пожалуйста, сделай так, чтобы эта безумная не упала!
Не знал, услышал ли Бог мои мольбы, или в этот момент Эбби просто повезло с координацией, но каким―то невероятным образом она преодолела препятствия и перебралась на носовую часть яхты. А вот после этого Удача её покинула. Я нагнал её, когда она почти потеряла равновесие и, схватив за руку, притянул к себе.
— Упс, ― хихикнула она, ― чуть не упала.
— Ради всего Святого, неужели ты…
Эбби резко, но мягко накрыла мой рот ладонью, и мы оба замерли, смотря друг другу в глаза. Я слышал её неровное дыхание и ощущал бешеный стук сердца. Яхта слегка подпрыгивала на волнах, но я не чувствовал ничего, кроме её тепла.
Скользнув с губ, её ладонь легла мне на грудь, заставляя Эбби придвинуться ближе. Запах алкоголя смешался с соленым океанским воздухом, и теперь вызывал ещё больший дурман, чем прежде.
Я вдыхал её всю, хотя и знал, что вновь не смогу надышаться.
— Тебе лучше спуститься в каюту… ― тихо сказал, но запнулся, когда её руки стали медленно сползать вниз.
— Я не хочу.
Её пальцы осторожно пробрались под рубашку, коснувшись обнаженной кожи, и мне пришлось втянуть в себя воздух и на мгновение прикрыть глаза.
— Эбби…
— Мм? ― дразня его, растянула она.
— Не делай так.
— Почему? ― тихо спросила, каждым касанием прошибая тело очередным электрическим зарядом. ― Разве тебе не нравится?
Её пальцы продолжали двигаться вверх, заставляя чувствовать просто неописуемую муку. Боже, если бы она только знала, как мине нравилось. Как сильно я хотел касаться её, прижимать к себе, целовать и вновь и вновь доказывать, что она лишь моя. И что ей никогда не удастся этого изменить.
Но я не мог…
— Ты пьяна, ― хрипло ответил.
— Чересчур пьяна, ― подтвердила Эбби, сильнее вжимаясь в моё тело, ― и совсем себя не контролирую.
— Иди в каюту… ― она тут же завертела головой, ― …иначе тебе будет больно…
Обхватив моё лицо руками, Эбби прикрыла глаза и приподнялась на носочки.
— Мне больно постоянно, ― еле слышно произнесла она, бережно касаясь лбом его лба, ― так почему сейчас это должно быть важно?
— Потому что я больше не хочу быть причиной этой боли, ― тихо ответил, накрывая её ладони своим. ― И не хочу, чтобы ты меня ненавидела.
Эбби слабо усмехнулась. Она была под действием алкоголя: ослабленная, уставшая, отдавшаяся во власть эйфории и адреналина, но, вместе с тем, живая и настоящая ― моя. Только моя.
— Я бы не смогла ненавидеть тебя, даже если бы захотела, ― прошептала у моих губ. ― Ведь я пыталась. Каждый день. Но у меня не получилось, ― ощущал скорость, с которой стучит её пульс, и её горячее дыхание всего в дюйме. ― Я не хочу бороться с тобой, я устала давать тебе отпор. Но эта боль во мне… я просто… не справляюсь…
— Я знаю, ― прижал её к себе, ― и мне очень жаль.
Эбби расслабилась и поддалась, уткнувшись носом в мою шею. Я гладил её по волосам, зная, что скоро алкоголь возьмет своё ― она уснет, возможно, на утро даже и не вспомнив того, что сказала, но мне было важно совсем не это. Её слова ― вот, что имело значение. Она произнесла их. Под действием градуса или нет ― была ли разница?
Ведь то, что грузом лежит у нас на сердце, мы говорим именно в такие минуты: когда наши эмоции берут верх над нашей головой.
Она не чувствовала ко мне ненависти, не хотела бороться. То, что она подпускала меня к себе и сама подходила так близко, давало мне самое главное ― надежду.
И теперь, что бы ни происходило, что бы она не говорила, я ни за что не отступлю.
И, как бы она не вырывалась, больше никогда её не отпущу.
7. Эбигейл
Проснулась от того, что к горлу подкатил огромный, давящий ком.
Сумела сглотнуть его, остановив внезапный рвотный спазм, но отвратительное ощущение и сухость во рту так никуда и не исчезли. Поморщившись, вдохнула, пытаясь впустить в легкие побольше свежего воздуха.
Почему я чувствовала себя так плохо?
Не сумев найти ни одной разумной мысли в голове, стала медленно открывать глаза. Свет оказался слишком ярким, болезненным и заставил вновь зажмуриться.
Да что такое…
— Милая, ― мягкий голос пробрался в самые закрома сознания, а затем знакомые руки коснулись слегка