Читать интересную книгу «Мой бедный, бедный мастер…» - Михаил Булгаков

– Ты еще винограду сверху положи, – тихо сказала Гелла, пихнув в бок кота.

– Попрошу меня не учить, – ответил Бегемот, – сиживал за сто лом, не беспокойтесь, сиживал!

– Ах, как приятно ужинать вот этак, при камельке, запросто, – дребезжал Коровьев, – в тесном кругу…

– Нет, Фагот, – возражал кот, – бал имеет свою прелесть и раз мах.

– Никакой прелести в нем нет и размаха также, а эти дурацкие медведи, а также и тигры в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, – сказал Воланд.

– Слушаю, мессир, – сказал кот, – если вы находите, что нет раз маха, и я немедленно начну держаться того же мнения.

– Ты смотри! – ответил на это Воланд.

– Я пошутил, – со смирением сказал кот, – а что касается тигров, то я их велю зажарить.

– Тигров нельзя есть, – сказала Гелла.

– Вы полагаете? Тогда прошу послушать, – отозвался кот и, жму рясь от удовольствия, рассказал о том, как однажды он скитался в те чение девятнадцати дней в пустыне и единственно, чем питался, это мясом убитого им тигра. Все с интересом прослушали это занима тельное повествование, а когда Бегемот кончил его, все хором вос кликнули:

– Вранье!

– И интереснее всего в этом вранье то, – сказал Воланд, – что оно – вранье от первого до последнего слова.

– Ах так? Вранье? – воскликнул кот, и все подумали, что он нач нет протестовать, но он только тихо сказал: – История рассудит нас.

– А скажите, – обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло, – его застрелили, этого бывшего барона?

– Натурально, – ответил Азазелло, – как же его не застрелить? Его обязательно надо застрелить.

– Я так взволновалась! – воскликнула Маргарита. – Это случи лось так неожиданно.

– Ничего в этом нет неожиданного, – возразил Азазелло, а Коровьев завыл и заныл:

– Как же не взволноваться? У меня у самого поджилки затряс лись! Бух! Раз! Барон на бок!

– Со мной едва истерика не сделалась, – добавил кот, облизывая ложку с икрой.

– Вот что мне непонятно, – говорила Маргарита, и золотые искры от хрусталя прыгали у нее в глазах, – неужели снаружи не было слышно музыки и вообще грохота этого бала?

– Конечно, не было слышно, королева, – объяснял Коровьев, – это надо делать так, чтобы не было слышно. Это поаккуратнее надо делать.

– Ну да, ну да… А то ведь дело в том, что этот человек на лестни це… Вот когда мы проходили с Азазелло… И другой у подъезда… Я ду маю, что он наблюдал за вашей квартирой…

– Верно, верно! – кричал Коровьев. – Верно, дорогая Маргарита Николаевна! Вы подтверждаете мои подозрения! Да, он наблюдал за квартирой! Я сам было принял его за рассеянного приват-доцента или влюбленного, томящегося на лестнице. Но нет, нет! Что-то соса ло мое сердце! Ах, он наблюдал за квартирой! И другой у подъезда тоже! И тот, что был в подворотне, то же самое!

– А вот интересно, если вас придут арестовывать? – спросила Маргарита.

– Непременно придут, очаровательная королева, непременно! – отвечал Коровьев. – Чует сердце, что придут. Не сейчас, конечно, но в свое время обязательно придут. Но полагаю, что ничего инте ресного не будет.

– Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, – говорила Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. – Вы, наверное, хорошо стреляете?

– Подходяще, – ответил Азазелло.

– А на сколько шагов? – задала Маргарита Азазелло не совсем яс ный вопрос.

– Во что, смотря по тому, – резонно ответил Азазелло, – одно де ло попасть молотком в стекло критику Латунскому, и совсем другое дело – ему же в сердце.

– В сердце! – восклицала Маргарита, почему-то берясь за свое сердце. – В сердце! – повторила она глухим голосом.

– Что это за критик Латунский? – спросил Воланд, прищурив шись на Маргариту.

Азазелло, Коровьев и Бегемот как-то стыдливо потупились, а Маргарита ответила, краснея:

– Есть такой один критик. Я сегодня вечером разнесла всю его квартиру.

– Вот тебе раз! А зачем же?

– Он, мессир, – объяснила Маргарита, – погубил одного мас тера.

– А зачем же было самой-то трудиться? – спросил Воланд.

– Разрешите мне, мессир! – вскричал радостно кот, вскакивая.

– Да сиди ты, – буркнул Азазелло, вставая, – я сам сейчас съезжу…

– Нет! – воскликнула Маргарита. – Нет, умоляю вас, мессир, не надо этого!

– Как угодно, как угодно, – ответил Воланд, а Азазелло сел на свое место.

– Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? – говорил Коровьев. – Ах да, сердце. В сердце он попадает, – Коровь ев вытянул свой длинный палец по направлению Азазелло, – по вы бору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков.

Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:

– Да ведь они же закрыты!

– Дорогая, – дребезжал Коровьев, – в том-то и штука, что закры ты! В этом-то вся и соль! А в открытый предмет может попасть каж дый!

Коровьев вынул из ящика стола семерку пик, предложил ее Мар гарите, попросив наметить ногтем одно из очков. Маргарита наме тила угловое верхнее правое. Гелла спрятала карту под подушку, крикнув:

– Готово!

Азазелло, который сидел отвернувшись от подушки, вынул из кар мана фрачных брюк черный автоматический пистолет, положил ду ло его на плечо и, не поворачиваясь к кровати, выстрелил, вызвав веселый испуг в Маргарите. Из-под простреленной подушки выта щили семерку. Намеченное Маргаритой очко было пробито.

– Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках ре вольвер, – кокетливо поглядывая на Азазелло, сказала Маргарита. У нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо пер воклассно.

– Драгоценная королева, – пищал Коровьев, – я никому не реко мендую встретиться с ним, даже если у него и не будет никакого ре вольвера в руках! Даю слово чести бывшего регента и запевалы, что никто не поздравил бы этого встретившегося.

Кот сидел насупившись во время опыта со стрельбой и вдруг объ явил:

– Берусь перекрыть рекорд – с семеркой.

Азазелло в ответ на это что-то прорычал. Но кот был упорен и по требовал не один, а два револьвера. Азазелло вынул второй револь вер из второго заднего кармана брюк и вместе с первым, презри тельно кривя рот, протянул хвастуну. Наметили два очка на семерке. Кот долго приготовлялся, отвернувшись от подушки. Маргарита си дела, заткнув пальцами уши, и глядела на сову, дремавшую на камин ной полке. Кот выстрелил из обоих револьверов, после чего сейчас же взвизгнула Гелла, убитая сова упала с камина и разбитые часы ос тановились. Гелла, у которой одна рука была окровавлена, с воем вцепилась в шерсть коту, а он ей в ответ в волосы, и они, свившись в клубок, покатились по полу. Один из бокалов упал со стола и раз бился.

– Оттащите от меня взбесившуюся чертовку! – завывал кот, от биваясь от Геллы, сидевшей на нем верхом. Дерущихся разняли, Ко ровьев подул на простреленный палец Геллы, и тот зажил.

– Я не могу стрелять, когда под руку говорят! – кричал Бегемот и старался приладить на место выдранный у него из спины громад ный клок шерсти.

– Держу пари, – сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, – что про делал он эту штуку нарочно. Он стреляет порядочно.

Гелла с котом помирились, и в знак этого примирения они поце ловались. Достали из-под подушки карту, проверили. Ни одно очко, кроме того, что было прострелено Азазелло, не было затронуто.

– Этого не может быть, – утверждал кот, глядя сквозь карту на свет канделябра.

Веселый ужин продолжался. Свечи оплывали в канделябрах, по комнате волнами распространялось сухое, душистое тепло от ка мина. Наевшуюся Маргариту охватило чувство блаженства. Она гля дела, как сизые кольца от сигары Азазелло уплывают в камин и как кот ловит их на конец шпаги. Ей никуда не хотелось уходить, хотя и было, по ее расчетам, уже поздно. Судя по всему, время подходило к шести утра. Воспользовавшись паузой, Маргарита обратилась к Воланду и робко сказала:

– Пожалуй, мне пора… Поздно…

– Куда же вы спешите? – спросил Воланд вежливо, но суховато. Остальные промолчали, делая вид, что увлечены сигарными дымны ми кольцами.

– Да, пора, – совсем смутившись от этого, повторила Маргарита и обернулась, как будто ища накидку или плащ. Ее нагота вдруг стала стеснять ее. Она поднялась из-за стола. Воланд молча снял с кровати свой вытертый и засаленный халат, а Коровьев набросил его Марга рите на плечи.

– Благодарю вас, мессир, – чуть слышно сказала Маргарита и во просительно поглядела на Воланда. Тот в ответ улыбнулся ей вежли во и равнодушно. Черная тоска как-то сразу подкатила к сердцу Мар гариты. Она почувствовала себя обманутой. Никакой награды за все ее услуги на балу никто, по-видимому, ей не собирался предлагать, как никто ее и не удерживал. А между тем ей совершенно ясно было, что идти ей отсюда больше некуда. Мимолетная мысль о том, что придется вернуться в особняк, вызвала в ней внутренний взрыв от чаяния. Попросить, что ли, самой, как искушающе советовал Азазелло в Александровском саду? «Нет, ни за что!» – сказала она себе.