Однако во время третьего плавания на корабле Кука не было других свидетелей, кроме лиц, ему непосредственно подчиненных, или таких, которые, не получив хорошего воспитания и не имея солидной репутации, не могли внушать к себе уважения (говоря это, я не делаю исключения ни для астронома господина Бейли, ни для ботаника господина Нельсона). Поэтому неудивительно, что Кук забыл, к чему обязывает его положение, и совершил ряд весьма жестоких и бесчеловечных поступков. Я убежден, что, если бы капитана Кука и на сей раз сопровождали господа Бэнкс и Соландер или я с сыном, а также доктор Спаррман [282], он, безусловно, не погиб бы таким образом».
После Кука первыми посетили Сандвичевы острова корабли Мирса, Диксона, Портлока и Кокса, побывавшие здесь в 1786–1789 гг. Упомянутые капитаны производили пушной торг между северо-западным побережьем Америки и Китаем, а потому эти острова были для них весьма удобной базой. Здесь морякам был обеспечен хороший прием. Отдельные островитяне иногда отправлялись на кораблях чужеземцев к американскому побережью, а Тианна, один из самых знатных ери острова Отуаи [Кауаи], совершил вместе с Мирсом плавание в Китай. Подобные путешествия и постоянное общение с европейцами сильно расширили умственный кругозор этих детей природы. К тому же у сандвичан не было скверной привычки, свойственной в равной мере как высокоцивилизованным европейцам, так и обитателям Гренландии, считать себя самым умным народом на земном шаре, что помогло им быстро усвоить иностранные нравы и обычаи. Последнему способствовала также неуклонно развивавшаяся пушная торговля, благодаря которой на острова с каждым годом заходило все больше кораблей. Вот почему Ванкувер в 1792 г. обнаружил, что после Кука здесь произошли разительные перемены.
Король Тераиопу ненамного пережил Кука. Его сын Кава-рао вступил во владение большей частью острова Оваи, тогда как меньшая часть последнего досталась его близкому родственнику Тамеамеа. Каварао, будучи тираном, совершал неслыханные дотоле жестокости.
Во время определенных фаз луны персона Каварао была особенно табу, то есть священной. В такие периоды только одним жрецам разрешалось лицезреть его при дневном свете. Всякого другого, кто имел несчастье случайно взглянуть на властителя, немедленно предавали самой мучительной смерти.
Обуреваемый страстью к завоеваниям, жестокий повелитель пошел войной на Тамеамеа, желая овладеть всем островом. Тамеамеа был молод и преисполнен кипучей энергии. Он настолько выделялся превосходством своего ума и ловкостью в военных упражнениях, что эти его качества вошли в пословицу. Хотя армия противника намного превосходила по численности войска Тамеамеа, последний все же не был побежден.
Поскольку в то время еще не применялось огнестрельное оружие, война затянулась, не принося победы ни одной из сторон. Тогда противники согласились разрешить свой спор в поединке, условившись, что победивший станет повелителем всего острова. Оба короля вооружились и, установив на месте поединка своих военных идолов, которых окружили жрецы, начали метать друг в друга копья. Каварао, считавший себя весьма искусным метальщиком, нашел в Тамеамеа достойного противника. Последний умел уклоняться сразу от нескольких копий, брошенных разными лицами, причем сам почти всегда попадал в цель. Поэтому кровожадный Каварао не ушел от приговора судьбы. После нескольких бесплодных бросков, произведенных обоими противниками, тиран пал замертво, пронзенный копьем Тамеамеа.
Этот поединок, сделавший Тамеамеа королем острова Оваи и Муве (последний ранее тоже принадлежал Каварао), произошел в 1781 г. Чтобы упрочить свое владычество, Тамеамеа взял в жены дочь побежденного им короля, а благоразумным правлением и снисходительностью заслужил вскоре величайшую любовь всех своих подданных.
Сам одаренный выдающимися умственными способностями, Тамеамеа доверял важные должности в своем маленьком государстве лишь тем, кто был достоин их занимать. Например, он сделал весьма удачный выбор, возвысив Каре-маку. Этот тогда еще совсем молодой человек оказался способным вникать во всеобъемлющие идеи и планы своего повелителя. Став первым после Тамеамеа лицом в государстве, Каремаку всегда поддерживал короля и словом и делом. Он оставался верен Тамеамеа вплоть до смерти последнего. Англичане прозвали Каремаку Питтом [283] Сандвичевых островов.
В это время на Оваи начали селиться европейцы. Среди них были Дэвис и Джон Юнг, которые оказали весьма благотворное влияние на молодое, расцветающее государство. Под их руководством сандвичане начали строить дома и суда по европейскому образцу. Эти два поселенца распространили на острове полезные чужеземные растения, первыми начав их выращивать, и даже были хорошими советниками в государственных делах.
С появлением Ванкувера над этими островами взошла счастливая звезда. Он сделал много хорошего для сандвичан. В частности, именно ему местные жители обязаны изобилием крупного рогатого скота и овец. Тамеамеа наложил на этих животных десятилетнее табу, благодаря которому они настолько размножились, что ныне, одичав, в великом множестве бродят по здешним лесам. Если бы на месте Кука оказался Ванкувер, сандвичане не перестали бы верить в то, что к ним вернулся Роно [284].
Во время пребывания Ванкувера на островах власть Тамеамеа по-прежнему распространялась только на Оваи и Муве, но он вел уже войну за овладение всем архипелагом. В этой войне воины Тамеамеа применяли ружья и даже пушки, которые их повелитель приобретал на кораблях, посещавших Оваи. Тамеамеа сам командовал своим войском во всех сражениях, происходивших как на суше, так и на море, причем Каремаку, первый по рангу после короля, всегда его сопровождал. По-видимому, обитатели Оваи еще плохо владели огнестрельным оружием, ибо после отплытия Ванкувера война продолжалась целых десять лет, пока Тамеамеа не захватил все острова, за исключением Отуаи, расположенного дальше всех на северо-запад. Наконец после многих неудачных попыток он в 1817 г. овладел и Отуаи, став, таким образом, властителем всего архипелага.
Покончив с войнами, Тамеамеа направил свои главные усилия на просвещение народа, а также на развитие торговли. Местными предметами вывоза были соль и сандаловое дерево. Последнее отправлялось за границу почти исключительно на судах Северо-Американских Штатов. Приобретая сандал по довольно высокой цене, американцы все же получали огромные барыши, сбывая его в Кантоне [Гуанчжоу]. Мне рассказывали, что они ежегодно выручают теперь от продажи этого дерева в Китае примерно 300 тысяч испанских талеров.